Судебнaя экспертология: проблемы и решения (от теории – к прaктике) - Каримжан Шaкиров

Положительно восприняли основные идеи, выдвинутые названными авторами в обоснование существования данной науки, такие ученые, как Л.Е. Ароцкер, В.Я. Колдин, И.М. Лузгин, В.С. Митричев, З.М. Соколовский, А.Р. Шляхов и др.62

Более того, в криминалистической литературе под влиянием данных идей был предложен более широкий подход к рассматриваемой проблеме. Так, В.С. Митричев, анализируя связи, складывающиеся между экспертологией и другими научными знаниями, задается вопросом: исчерпываются ли проблемы экспертологии только судебной деятельностью? Отмечая, что существует ряд весьма важных аргументов в пользу того, что общие экспертологические проблемы возникают в связи с практической деятельностью многих, в том числе не судебных учреждений и организаций, В.С. Митричев пишет: «Говоря о возможности формирования общей экспертологии, уместно предположить, что она будет развиваться как наука о закономерностях осуществления любой экспертной деятельности (т. е. о закономерностях, определяющих сущность и специфику экспертной деятельности вообще)»63.

То, что позиция В. С. Митричева в этом вопросе является обоснованной, подтверждает значительное количество публикаций по проблемам общей экспертологии64 как междисциплинарного научного направления и экспертного метода исследования, который отдельными авторами отнесен даже к классу общенаучных65.

Как было ранее отмечено, предложения А.И. Винберга и Н.Т. Малаховской не были восприняты однозначно. При этом анализ теоретических начал судебной экспертизы сводился нередко к выяснению приоритетности той или иной отрасли знания в формировании ее научных основ. В данном случае уместно привести точку зрения А.Н. Васильева, который, полемизируя с вышеназванными учеными, отрицал возможность признания каких-либо самостоятельных теоретических начал за судебной экспертизой, ибо, по его мнению, они формируются и развиваются процессуальной наукой. Так, акцентируя внимание на том, что экспертиза сама по себе не наука, а проводимое специалистомэкспертом исследование тех или иных вопросов, А.Н. Васильев приходит к выводу, что в научном плане экспертиза как уголовно-процессуальное действие является предметом изучения науки уголовного процесса66.

Возможно, под влиянием того факта, что назначение и производство судебной экспертизы обусловлено определенным, предусмотренным в законе, процессуальным порядком, ряд авторов, наряду с А.Н. Васильевым, основные теоретические проблемы экспертизы относят к предмету процессуальной науки. Таково, в частности, мнение В.Д. Арсеньева, который, правда, в отличие от А.Н. Васильева, говорит об общей теории судебной экспертизы. В то же время, характеризуя соотношение процессуальных и криминалистических начал данной теории, автор отмечает, что судебная экспертиза, прежде всего, изучается науками уголовного и гражданского процессов. Конкретизируя эту мысль, В.Д. Арсеньев отмечает, что «нет никаких методологических оснований, а равно и практической целесообразности направлять сложный и многогранный процесс развития судебно-экспертных наук и научных отраслей в русло единой науки о судебной экспертизе… указанную функцию должна принять на себя одна из существующих наук или научных отраслей. Ею, на наш взгляд, должна стать теория судебной экспертизы, существующая ныне как составная часть современной теории доказательств. Теория судебных доказательств позволяет правильно сформулировать предмет общей теории судебной экспертизы как ее составной части, а именно объективные закономерности возникновения, сохранения и изменения доказательственной информации, являющейся объектом и результатом экспертного исследования, а также используемой экспертом при даче заключения»67. Уточняя свою позицию по определению предмета рассматриваемой теории, автор пишет: «Предмет общей теории судебной экспертизы (как составной части уголовного процесса) образуют, на наш взгляд, объективные закономерности возникновения, изменения и сохранения используемой при производстве экспертизы доказательственной информации, изучаемые определенными методами (логико-юридическими и другими) в целях совершенствования правового (процессуального) регулирования судебных экспертиз, а также оценки и использования их результатов»68.

Далее В.Д. Арсеньев поясняет, что эти же закономерности лежат и в основе соответствующей части (относящейся к экспертизе) науки криминалистики, только изучаются они в иных целях и иными методами.

В дальнейшем в работе автора мы не находим, так же как и у А.Н. Васильева, иных обоснований изложенной точки зрения, хотя возникает естественный вопрос: является ли в рассматриваемом случае познание одних и тех же закономерностей, правда в «иных целях» и «иными методами», основанием для придания приоритета в общей теории судебной экспертизы процессуальному началу над криминалистическим или естественнонаучным?

При оценке концепции, предложенной А.И. Винбергом и Н.Т. Малаховской, своеобразная позиция была изложена А.А. Эйсманом. Отмечая, что система научных знаний, обеспечивающих практику судебной экспертизы, имеет все социально значимые признаки для формирования в самостоятельную область, он в то же время обращается к сущности данных знаний, образующих основу формируемой области. Так, автор пишет, что если обратиться к содержанию экспертологии, то нетрудно заметить, что значительная часть ее проблем традиционно входила в криминалистику (например, теория идентификации, учение о методике экспертного исследования, роль заключения в доказывании и др.). Такая ситуация в рассматриваемой проблеме объективно ставит вопрос о соотношении криминалистики и судебной экспертологии69. С точки зрения А.А. Эйсмана, трудно сформировать самостоятельную науку, «которая существовала бы рядом на одном уровне с криминалистикой и уголовным процессом. По мнению авторов, эти три науки должны находиться рядом – криминалистика, уголовный процесс, судебная экспертология. Но при такой конструкции возникает множество затруднений, например, в какую науку включить теорию идентификации, в первую, вторую или третью, или «разорвать» ее на три части; куда отнести основы трасологии – в экспертологию или криминалистику, как определить место общего учения о роли и функциях экспертного заключения в процессе доказывания»70.

В конечном счете А.А. Эйсман приходит к выводу, что круг проблем, составляющих содержание экспертологии, настолько прочно связан с криминалистикой, что трудно говорить о возможности ее полного обособления и выходе за пределы криминалистики. «На данном этапе развития, – считал автор, – экспертология представляется, скорее, частью криминалистики – обособившейся, самостоятельной, имеющей специфическую проблематику, предмет и задачи71.

Анализируя точку зрения, изложенную А.А. Эйсманом, рассматривающим экспертологические проблемы в рамках криминалистической науки в качестве ее составной части, нельзя не задаться вопросом о роли данных процессуальной, естественных и технических наук в формировании научных основ судебной экспертизы. Закономерно, что криминалистические знания имеют определенное методологическое значение в данном процессе, однако каких-либо оснований для игнорирования положений других отраслей науки в удовлетворении теоретических и практических потребностей судебной экспертизы найти весьма затруднительно.

Думается, более обоснована в этом вопросе позиция А.Р. Шляхова, который, как уже отмечалось, в числе первых высказался о необходимости выделить научные основы судебной экспертизы. В представлении А.Р. Шляхова, содержательная сторона данной теории должна охватывать не только общие для всех видов судебной экспертизы процессуально-правовые положения, но и в целом правовые основания. Важно отметить, что автор, говоря о методологии теоретической разработки научных основ судебной экспертизы, исходил из того, что они формируются путем синтеза естественнонаучных и правовых начал. В этом, надо признать, заключается своеобразие позиции А.Р. Шляхова72.

Творческий подход к анализу эмпирического материала и теоретических положений в области судебной экспертизы, предпринятый учеными, привел к возрастанию объема научной информации по общетеоретическим и методологическим проблемам данной отрасли. Проведенные многочисленные исследования по определению предмета общей теории судебной экспертизы, уточнению ее объектов, задач и методов предопределили переход к концептуальному переосмыслению сущности и методологической роли развивающейся теории.

К концу 80-х гг. прошлого столетия вопрос о признании теории судебной экспертизы как самостоятельной отрасли знания в целом уже не оспаривался, однако основной акцент в науковедческом исследовании сместился к анализу реального содержания данной теории, ее системы и структуры, отражающих не только существующие на тот период научные достижения, но и накопленный опыт теоретического обобщения прошлых лет.