Рождение Люцифера - Чингиз Абдуллаев

– Скажите, Ирина Анатольевна у себя? – спросил он строгую молодую женщину, сидевшую за столом.

– Сегодня неприемный день, – отрезала девушка.

– Знаю. Но я иностранец и хотел бы встретиться с госпожой Шевелевой совсем по другому вопросу. Я готовлю книгу, и мне посоветовали обратиться к вашему судье, чтобы книга получилась достаточно объективной.

– Подождите, – прервала его секретарь, – я сейчас доложу о вас Ирине Анатольевне. Как вас представить?

– Меня обычно называют Дронго. Скажите, что я готовлю материалы для книги по проблемам судейской этики.

– Сейчас.

Она открыла дверь в кабинет судьи, и Дронго услышал, как она говорит о нем и о том, что посетитель собирается писать книгу о судье Шевелевой. Через пару минут секретарь вышла из кабинета и, изобразив подобие улыбки, вежливо пригласила их:

– Заходите, вас ждут.

Когда Дронго появился в небольшом кабинете судьи, она встала и пошла ему навстречу. На ней был строгий бежевый костюм-двойка. Судья пожала гостю руку, показала на приставной столик рядом со своим столом и уселась напротив.

– Вы иностранец? – спросила Шевелева. – Откуда вы приехали?

– Из Италии. Я могу показать вам свой итальянский паспорт.

После женитьбы на Джил у Дронго появился и итальянский паспорт, которым он мог сейчас воспользоваться. Судья внимательно просмотрела документ и вернула его гостю.

– Я сразу подумала, что вы итальянец, – призналась она, – достаточно на вас посмотреть. Хотя фамилия у вас русская – Дронов.

– Ваш секретарь ошибся, я представился как Дронго.

– Значит, вы югослав по рождению, – оживилась Шевелева. – Вот откуда ваш хороший русский язык.

– Спасибо. Я хотел задать вам несколько вопросов…

– Задавайте. – Она была перекрашенной блондинкой, с короткими полными ногами, нескладной фигурой, словно состоящей из нескольких шаров, и темными глазами.

Дронго достал один из своих телефонов, включил его, чтобы использовать как магнитофон, и пояснил:

– Я готовлю материалы по судейской этике, и мне хотелось бы на примере нескольких ваших последних решений рассказать о вашем опыте работы, о ваших мотивах тех или иных определений.

– Обычно судьи в нашей стране выносят свои решения на основе собственного субъективного анализа и объективного рассмотрения всех фактов по делу. В случае рассмотрения уголовных дел мы руководствуемся статьями нашего Уголовного кодекса и внутренними убеждениями, которые должны быть у каждого судьи, – с некоторым пафосом произнесла Шевелева.

– А гражданские дела?

– Здесь проще. Я специализируюсь как раз на гражданских делах, – улыбнулась она, – и в этом случае мы прежде всего обращаем внимание на объективный анализ представленных документов.

– Можете привести какой-нибудь пример?

– Пожалуйста. Вчерашнее рассмотрение претензии к автомобильным дилерам, когда мы вынесли решение об обоснованности претензий местной исполнительной власти к этой компании. Здесь учитывались экологические, технические и финансовые проблемы, возникшие после сооружения большой стоянки рядом с больницей и детским садом.

– Это очень интересно, – вежливо согласился Дронго. – Но мне рассказали о другом случае, который тоже рассматривался вами.

– У меня в месяц бывает до десяти гражданских дел, – сообщила Шевелева. – Конечно, я стараюсь рассматривать их как можно более тщательно, чтобы не допускать ошибок и не давать повода вышестоящим судебным инстанциям отменять мои приговоры.

– О вашей компетентности мне уже сообщали, – сделал ей комплимент Дронго.

– Это самое важное в судейской работе – быть объективным человеком и руководствоваться буквой закона, – улыбнувшись, немного назидательно произнесла судья.

– В таком случае я хотел узнать у вас подробности рассмотрения одного гражданского дела.

– Какого?

– Дело о закрытии клиники «Двадцать первый век».

Она мгновенно изменилась в лице. Улыбка сползла, и выражение лица стало почти суровым.

– Кто вы такой? Кто вас послал?

– Я же показал вам свой паспорт.

– Не лгите! Вас послал Благовещенский. Хотя нет, он бы не посмел… Кто вас послал? Скажите правду? Я все равно узнаю, на кого вы работаете.

– А вы? – спросил Дронго. – На кого вы работаете?

– Вон отсюда! – выкрикнула Шевелева. – Я сейчас вызову охрану.

Дронго поднялся со стула и напоследок сказал:

– Напрасно вы так бурно реагируете. Вы даже не поняли, что этим самым невольно выдали себя. Такая бурная реакция на обычное рассмотрение рядового дела… Почему вы так разозлились?

– Убирайтесь! – прошипела она, но уже тихо, без крика.

Он вышел из кабинета. Теперь Дронго был абсолютно уверен, что в рассмотрении этого дела судья проявила тенденциозную необъективность. И, возможно, небескорыстно.

У машины его ждал Вейдеманис, который быстро махнул рукой, показывая на «Ниссан».

– Похоже, они действительно следят за нами.

В этот момент зазвонил мобильный телефон. Это был Леонид Кружков.

– Я нашел Бочкарева, – сообщил он. – Обычный бомж, который давно потерял свой паспорт или кому-то его продал. Он точно не помнит.

– Что и требовалось доказать, – ответил Дронго.

Глава 7

Когда они подъехали к дому, черного «Ниссана» уже не было. Возможно, преследователи знали, где именно живут люди, за которыми они следили. Водитель озабоченно посмотрел по сторонам и спросил у Дронго:

– Что мне делать?

– Сидеть и ждать. А мы пройдем пешком и поймаем другую машину. Пусть думают, что ты ждешь меня. За это время Кружков узнает, кому принадлежит этот «Ниссан» и почему они проявляют такой непонятный интерес к моей особе.

Они с Эдгаром вышли из салона, пошли на соседнюю улицу, затем свернули в переулок и вскоре оказались на другой улице, где находился магазин спорттоваров. Дронго зашел в магазин, а Эдгар остался на улице, чтобы проследить возможных наблюдателей, если они все-таки сумеют вычислить его друга. В зале Дронго достал телефон, набрал номер Андрея Охмановича, который ему дал Кродерс, и почти сразу услышал приятный мужской голос:

– Слушаю вас.

– Андрей Тарасович?

– Да, это я, – подтвердил Охманович. – С кем я разговариваю?

– Меня обычно называют Дронго. Я эксперт по вопросам преступности. Меня попросил проверить некоторые факты господин Кродерс.

– Я уже все знаю, – сказал Охманович, – он мне звонил. Что вам нужно от меня?

– Мы хотели бы с вами срочно встретиться.

– Когда?

– Чем быстрее, тем лучше.

– Тогда давайте через два часа. Я буду на Сущевской улице. Рядом находится издательство «Молодая гвардия».

– Я знаю, – ответил Дронго.

– В таком случае приезжайте, буду вас ждать.

Дронго огляделся – кажется, никто не обращает на него никакого внимания, и вышел из магазина.

– Все в порядке? – спросил он у Вейдеманиса.

– Все нормально. Если они и следят, то за нашей машиной. Видимо, ждут у дома, когда мы выйдем.

– Я договорился с Охмановичем. Он будет ждать нас через два часа на Сущевской.

– Хорошо. У нас остаются в Москве Фазиль Мухамеджанов и Делия Максарева, – напомнил Эдгар.

– Я специально оставляю разговор с ними напоследок, – признался Дронго. – У обоих трагедии в семьях, связанные с их сыновьями. Об этом нелегко говорить, тем более с посторонними людьми. Я уверен, что Петер Кродерс позвонил и им, чтобы сообщить о нашем появлении. Конечно, состояние этих семей самое тяжелое, особенно если приходится кого-то подозревать.

– Ты же слышал, что тебе рассказывали Симанис и Кродерс. Водителя грузовика, который врезался в машину сына Мухамеджанова, до сих пор не нашли. А ведь это убийство, а не перекупка земли или закрытие клиники.

– Я понимаю, – помрачнел Дронго. – Нужно подумать, каким образом нам выйти на Гурьянова. Это тебе не районный судья, а замминистра, к нему попасть под видом иностранца невозможно. Да он и не примет. Нужно поискать другие пути, чтобы с ним встретиться и переговорить. Шевелева явно не хотела обсуждать эту тему.

– Не представляю, как ты это сделаешь, – сказал Вейдеманис. – Легче добраться до римского папы, чем до заместителя министра в Москве. Тебя просто не запишут к нему на прием. А если даже запишут, то вместо него тебя примет какой-нибудь мелкий чиновник, который не захочет вникать в суть вопроса.

– Поэтому нужно что-то придумать, – сказал Дронго.

В этот момент снова зазвонил телефон.

– Черный «Ниссан» с номером, который вы мне сообщили, зарегистрирован на имя Вахтанга Гибрадзе, – сообщил Кружков. – Житель Москвы, несудимый, ему сорок пять лет, работает в частном охранном агентстве. Это все, что удалось пока узнать.

– Почему этот Вахтанг решил следить за нами? – нахмурился Дронго. – Как называется его частное агентство?