Хиландарский устав - Савва Сербский

5. После этого, он, как мы уже выше сказали, передал им своего любезнаго сына Стефана Неманю, чтобы он управлял ими, и сам стал удаляться от народа; народ плакал и рыдал, видя удаление такого владыки и пастыря, плакал и рыдал так, словно глас в Раме был слышан, Рахил плачущися о чадех своих и немогущи утешитися. Поистине, я недоумеваю, как назвать его: добрым ли господином, учителем ли правоверия, добрым ли отцем, или пастырем, который упас верою преданное ему стадо, просветителем ли церквей и учителем благонравия, постоянно пребывающим в молитве, нищелюбцем ли и их преизобильным служителем, наставником ли правоверия, учителем благоверия и светилом чистоты вселенной? исполненным ли веры и образцом кротости и наставником поста? наставником ли премудрости, подателем разума и карателем безумных? соблюдшим ли свое стадо, или премудрым ответчиком для всех, кругом его живущих? Воистину, все это было в нем: он был исполнен премудрости и разума, и Божия благодать почивала на нем.

После всего этого, да будет всем ведомо дело сего премудраго и дивнаго мужа.

Благословив свой народ, он оставил данное ему Богом владычество и все многое другое прекрасное, так как было угодно Христу Богу и Пресвятой Владычице и Госпоже Богородице удовлетворить неисповедимое его святое желание. Раздав все свое имение нищим, он оставил свое владычество, своих детей и свою супругу первобрачную (во второй брак он не вступал) и приобщился к неизреченному честному Ангельскому и Апостольскому образу — монашескому малому и великому; имя ему было дано Симеон. Это было 25 марта в праздник Благовещения в 6703 г. (т. е. 1195 году). В тот же самый день и жена его Анна, владетельница всей Сербской земли, приняла святой монашеский образ, и дано было ей имя Анастасия. Когда все это было совершено, отец наш (Симеон) пришел в наш монастырь Пресвятой Богородицы, который им и построен, а госпожа Анастасия отправилась в монастырь Пресвятой Богородицы в местности Расе. Предивный и блаженный отец наш и ктитор, Симеон пребывал у нас во всяком благоверии и чистоте, преуспевая и уча всех бывших около него духовным подвигам такими словами: возмите иго Мое на себе, и научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем: и обрящете покой душам вашим. — Иго бо Мое благо и бремя Мое легко есть (Матф. 11, 29–30). Поистине, отец наш Симеон исполнил написанное в Евангелии: продал все, что имел и купил один бисер — безценнаго Христа, ради Котораго все это совершив, тем самым уподобился тому юноше, которому Спас Христос дал сию заповедь: аще хощеши спасен быти, иди раздай все имение свое нищим, возми крест свой и по Мне гряди.

Все это исполнив, блаженный старец, в течение своего двухлетняго пребывания в сем нашем монастыре, умножил стадо Христово иноческаго чина и возжелал взойти на высшую духовную степень, так как в Писании сказано: удалитесь из мест своей родины, потому что никакой Пророк не бывает принят в своем отечестве. Поэтому-то боголюбивый Симеон пожелал выйти отсюда и отправиться в странствование, чтобы выполнить собою все сказанное в Писании: надеющиеся на Господа уподобились святой горе, которая не подвергается вражеским нападениям. Собственно ради сей причины, он пожелал выйти. Сообщу вкратце и о другом.

6. Сей блаженный господин наш Симеон имел три сына; самый меньшой (не могу назвать себя сыном, но рабом), котораго он всего больше любил, был неотступно при нем и ему работал. Будучи самым меньшим и, просто сказать, видя немощь своего естества и умножение грехов, я, подобно блудному сыну, оставил добраго отца и добрую мать и благородных своих братьев и господ и как безумный, ушел далеко в чужую сторону; питаясь вместе с свиньями и не насыщаясь их пищею, я был мертв и не оживал, был погибшим и не обретался. Поэтому блаженный отец Симеон, яко добрый пастырь, пожелал отправиться в Святую гору, чтобы поискать заблудшую овцу и взявши ее на рамена, принести к своему хотению, и затем принять награду от Бога за удаление от родных, и тем удовлетворить желание своего сердца. Возгорев духом, он так молился Богу: Царю славы, Единый, безсмертный Отец неба и крепости, хотящий, по промыслу Своей благости, чтобы ни один человек не погиб, но чтобы все спаслись, не допусти погибнуть мне; вем бо, яко милость Твоя велика есть на мне. И ныне молю Тебя, Владыко, дай мне сие течение жизни окончить». И сказав это, он послал за Богом данными ему двумя сыновьями. Когда они вместе с властелями и боярами собрались, он (Симеон) дал им второе благословение, и отправился оттуда на Святую гору в месяце октябре, в 8-й день, в 6706 (т.-е. 1197) году; а оставшемуся в Богом данной ему державе своему сыну и господарю повелел, кроме других заповедей, заботиться о сем нашем монастыре и приняться за его пристройку. Уходя, блаженный наш отец и ктитор Симеон поставил игуменом сего святаго места преподобнаго мужа иеромонаха Дионисия и заповедал ему заботиться о нуждах Христова стада, что в сем святом месте.

7. Блаженный Симеон 2 числа месяца ноября прибыл в св. гору. Богоносные и преподобные отцы, живущие в Святой горе, приняли его с радостию и великими почестями. Прежде всего он поселился в монастыре Ватопеде, где и нашел желаемое — свою заблудшую овцу[11]; облобызав его, взял его на свое рамо, как подобало, и взял на службу себе. Пробыл здесь блаженный не долго и пожелал найти место спасения всем приходящим отовсюду, подобно тому, как здесь оправдал свое царство (земное), выпросил у греческаго царя Алексея, своего свата, пустынное место в Святой горе на устройство монастыря. И взял он меня грешнаго из монастыря Ватопеда в то место, где мы оба и поселились. Пробыл со мною преподобный отец наш в Святой горе один год и пять месяцев. Кто может исповедать подвиги и труды сего блаженнаго? Действительно, все живущие в окрестных местностях удивлялись ему, видя на нем неизреченное Божие снисхождение, и приходили к нему за благословением; священные, богобоязненные и христолюбивые монахи Святой горы и весь освященный церковный причт неразлучно при нем были, дивясь великому смирению и образу кротости, наставнику поста и последователю слова святаго Евангельскаго учения: хотяй болий быти, да будет всех меньший и всем слуга; аще не будете, яко дети незлобивы, не внидете в царствие небесное, и опять: «блаженны нищие духом, ибо тех есть царствие небесное; блаженны плачущие здесь, ибо там наследуют царство небесное; блеженны алчущие и жаждущие здесь, ибо там насытятся; блаженны милостивые здесь, ибо там помилованы будут; блаженны чистые сердцем, ибо всегда Бога узрятъ» и проч. Все это исполнил блаженный отец наш и ктитор Симеон и ни в каком отношении не был зазорен, но получил спасение с живущими Христа ради. Прибыв к чудным деревьям нивы спокойствия, он там нашел плоды, и птицы сладко пели там; здесь он провел мирную безмятежную и богоугодную жизнь. Святая гора — доброе пристанище укоренилась в правоверии и светло сияла, как чудное дерево, и среди себя приняла, как сладкопесненную птицу и любящих пустыню горлиц, некоего желаннаго монаха, милое утешение христолюбивому старцу, им воспитанную овцу, ветвь от его плода и цветок от его корня; здесь и благовоние; он пожелал и воистину почил на чудной пажити, на которой птица пела разными голосами, где насыщался пятью чувствами мудрецов: зрением, слухом, обонянием, вкусом и осязанием. Пришел он в ту святую пажить (Святую гору) из своего отечества и нашел некогда бывший мвнастырь, по имени «Милея» во имя Введения во храм Пресвятой и Преславной Владычицы Богородицы, совершенно разоренный безбожными воинами, и потому принял на себя новый лучший подвиг, потрудил свою старость и меня недостойнаго, котораго имел своим работником: и как здесь (Студеницу) возобновил и устроил все, так и то святое место (Хиландарь) воздвиг, чтобы и там в будущей жизни Бог не лишил обновления, памяти и прибежища; собрав достаточное число монахов, поставил начальником над ними некоего преподобнаго мужа монаха Мефодия; он все здесь привел в порядок, что необходимо для монастыря и живущих в нем; пробыл там восемь месяцев, совершая подвиги и неизглаголанныя духовныя усовершенствования, которых ум человеческий не может высказать. И не только тому монастырю, но и всей Святой горе и всем ея монастырям он дал преизобильную милостыню на поминовение себя и всех его потомков.

8. Седьмаго числа месяца февраля его честная старость стала несколько ослабевать. И вот тотчас блаженный старец Симеон тихо подозвал меня недостойнаго и уничиженнаго и начал говорить мне святыя, честныя и сладкия слова: «чадо мое, сладкое утешение моей старости! тщательно внимай моим словам и не оскудеют источники твоей жизни; сохрани их в своем сердце, потому что они суть жизнь для всех, их обретающих; особенно храни свое сердце, ибо здесь источники жизни; да не будут твои уста строптивы и готовы на обиду; глаза твои пусть прямо смотрят и вежди твои да поднимаются праведно; ходи право своими ногами, исправляй свои пути, не уклоняйся ни на право, ни на лево: правые пути знает Бог, а пути неправыя развращенны; право делай свое учение и твое хождение да будет в мире. Сын! внимай моей мудрости, услышь мои слова и сохрани мою добрую мысль; я говорю тебе, что чувствую: храни, сын мой, закон твоего отца, не оставь наставления твоей матери; послушай теперь меня, сын мой, и будешь счастливым: ибо блажен муж, который послушает меня и счастлив человек, который сохранит мои пути; не присоединяйся к безумным, а поищи премудрость и поживешь; разумно исправь сведения, ибо укоряющий злых себе самому досаждает и обличающий нечестиваго себя самого унижает; не обличай злых, чтобы они не возненавидели тебя, но обличай разумнаго и он полюбит тебя; укажи умному вину и он станет более разумным — это слово к праведному, которое он усердно приимет; начало премудрости страх Господень и совет святых разумен; а уразумение закона благое помышление. Таким образом долго проживешь и приложатся тебе лета живота». И подняв свои руки блаженный (Симеон) положил их на моей грешной выи, жалобно начал плакать и сладко лобызать меня; потом стал говорить: «чадо мое возлюбленное, свет моих очей, утешение и хранитель моей старости! вот уже приспело время нашего разлучения; вот уже Владыко отпускает меня с миром, по глаголу Его, да сбудется реченное: земля еси и в землю отъидеши, но ты, чадо, не скорби, видя мое разлучение: это чаша общая для всех; здесь мы разлучаемся, там соединимся, где уже нет разлучения». Подняв свои пречестныя руки, блаженный отец положил их на моей голове и сказал: «благословляю тебя; Господь Бог благословен, да поспешит на спасение твое и да подаст тебе вместо земных благ благодать, милость и царствие небесное, да исправит путь твоего течения, по которому ты изначала пошел от меня, имея с собою здесь и там мою неразлучную хотя и грешную молитву». Я же, падши ниц к ногам его, со слезами говорил: я насладился многими и великими дарами твоими, о блаженный мой господин, отче Симеоне, но не памятуя всего, я оказался окаянным и неблагодарным: я пристал к безсмысленным скотам и им уподобился; будучи нищим добрыми делами и богатым страстьми, будучи исполнен срама и лишен дерзновения к Богу, осужден Богом и оплакан Ангелами, будучи посмешищем для бесов, укоряем своею совестию и пристыжен моими злыми делами, я прежде смерти мертвец и прежде суда сам себя осуждаю, прежде безконечнаго мучения я сам мучусь, вследствие безнадежности. Поэтому, припадаю к твоим пречестным ногам с поклоном, дабы получил я, неисправленный, ради твоих пречестных молитв некую малую отраду в страшное оное пришествие Господа нашего Иисуса Христа». Когда наступило восьмое число того месяца, блаженный отец сказал мне: «чадо мое! пошли за духовником и за честными старцами Святой горы; пусть придут ко мне, так как день моей кончины приближается». Я исполнил его повеление, и пришло множество монахов, подобно благовонным цветкам, цветущим в той святой пустыне. По приходе к нему, они друг от друга приняли мир и благословение, и блаженный не дал им отойти от него, говоря им: останьтесь при мне, пока вы, после отпевания моего тела вашими святыми и честными песнями, погребете меня». Блаженный старец, начиная с седьмаго числа и до своей смерти не принял ни хлеба, ни воды, а только ежедневно причащался святых и пречистых Таин Тела и Крови Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа.