Преступление без наказания: Теодор Бун - маленький юрист - Джон Гришем (Гришэм)

— Сестра жертвы, леди, обнаружившая тело. За ней последуют детективы, которые занимаются расследованием убийств. Надолго вы сегодня останетесь?

— Нам нужно быть в школе в три тридцать, — сказал мистер Маунт.

— Ладно. Я объявлю перерыв в три, и вы сможете спокойно удалиться. Как вам места на балконе?

— Отлично, и спасибо вам.

— Я пересадил вас в основной зал. Ситуация с местами немного прояснилась. И еще раз благодарю, что проявили такой интерес к нашей судебной системе. Ваша позиция очень важна для государства.

На этом судья Гэнтри закончил. Ученики поблагодарили его. Судья снова обменялся рукопожатием с мистером Маунтом.

Мистер Госсетт провел их из совещательной комнаты обратно в зал суда по главному коридору и усадил на втором ряду за столом прокурора. Перед ними сидели два молодых человека, которых представили как сыновей миссис Даффи. Юристы находились всего в паре футов от восьмиклассников. Через коридор за Питером Даффи теперь сидел Омар Чипи и стрелял черными глазами по всему залу суда, как будто хотел кого-то убить. И почему-то он снова посмотрел на Тео.

С галерки они перебрались прямо в центр событий и не могли в это поверить. Чейс, сумасшедший «ботаник», сидевший справа от Тео, прошептал:

— Ты пустил в ход свои связи, Тео?

— Нет, но у нас с судьей Гэнтри весьма теплые отношения.

— Отличная работа.

Ровно в час дня судебный пристав встал и взревел:

— Суд идет. Просьба оставаться на своих местах.

Судья Гэнтри, облаченный в черную мантию, занял свое место. Он посмотрел на Джека Хогана и сказал:

— Штат может вызвать первого свидетеля.

Из боковой двери в сопровождении другого пристава вышла хорошо одетая дама и заняла свидетельское место в зале. Она положила руку на Библию и поклялась говорить правду. Когда она уселась и настроили микрофон, мистер Хоган приступил к первоначальному допросу.

Даму звали Эмили Грин, и она была сестрой Майры Даффи. Ей было сорок четыре года, жила она в Страттенберге и работала инструктором по фитнесу. В день убийства, по ее словам, все было точно так, как описал мистер Хоган во вступительной речи. Когда сестра не приехала на ленч и не позвонила, она забеспокоилась, а потом ударилась в панику. Она неоднократно набирала мобильный номер Майры, а потом помчалась в Вейверли-Крик к ней домой, где и обнаружила ее мертвой на ковре в гостиной.

Было очевидно, по крайней мере для Тео, что мистер Хоган и миссис Грин тщательно отрепетировали ее выступление. Показания сестры жертвы были направлены на то, чтобы вызвать сочувствие присяжных. Когда свидетельница закончила, Клиффорд Нэнс встал и объявил, что не имеет вопросов для перекрестного допроса. Миссис Грин отпустили, и она заняла место в первом ряду, где уже сидели ее племянники, прямо перед учениками мистера Маунта.

Следующим свидетелем стал детектив Кроун из отдела убийств. Используя большой экран и проектор, он вместе с Джеком Хоганом во всех подробностях показал район, дом Даффи и место преступления. Было подчеркнуто несколько важных фактов, хотя присяжные и так их знали. Зафиксировали, что входная дверь была открыта. Задняя дверь и дверь, ведущая в боковой внутренний дворик, были не заперты. Сигнализация не работала.

Появились, однако, и новые факты. При проверке отпечатков пальцев обнаружилось, что по всему дому имеются отпечатки мистера Даффи, миссис Даффи, а также их домработницы, но этого и следовало ожидать. Никаких других отпечатков не нашли на дверных ручках, окнах, телефонах, выдвижных ящиках, шкатулках с драгоценностями и антикварной коробочке красного дерева, где мистер Даффи хранил свои дорогие часы. Это означало одно из двух: либо грабитель/убийца работал в перчатках или тщательно стер все отпечатки, либо грабителем/убийцей был мистер Даффи или домработница. У домработницы в день убийства был выходной, и она уехала из города вместе с мужем.

Тот, кто взял драгоценности, пистолеты и часы, также выпотрошил несколько других шкафов и ящиков и разбросал вещи по полу. Детектив Кроун занудно и методично комментировал фотографию за фотографией, на которых был запечатлен беспорядок, устроенный грабителем/убийцей.

Впервые процесс показался школьникам скучным. Мистер Маунт заметил, что некоторые мальчики заерзали. Несколько присяжных, казалось, задремали.

Ровно в три часа дня судья Гэнтри стукнул молотком и объявил пятнадцатиминутный перерыв. Зал суда быстро опустел. Все жаждали передышки. Тео и его друзья вышли из Дома правосудия, расселись в маленьком желтом автобусе и десять минут спустя уже вернулись в школу, как раз успев на заключительное собрание в конце учебного дня.

Через полчаса после ухода Тео вновь очутился в здании суда. Он взлетел вверх по лестнице на третий этаж. Там не осталось никаких свидетельств войны между Финниморами: ни юристов в коридоре, ни Эйприл. Она не позвонила и не ответила на его е-мейлы вчерашним вечером и не добавила ничего в свою страничку в «Фейсбуке». Родители не разрешали ей пользоваться мобильным, так что она не могла слать текстовые сообщения. Ничего странного в этом не было. Примерно у половины восьмиклассников младшей средней школы не было мобильных телефонов.

Тео поспешил на второй этаж и вошел в зал суда. Под подозрительным взглядом Госсетта он нашел место в третьем ряду за столом защиты. Ответчик, мистер Даффи, сидел меньше чем в двадцати футах от него. Тео слышал, как его юристы обсуждали что-то важное. Омар Чипи до сих пор находился там. Он заметил Тео, когда тот сел. Как опытный наблюдатель, Омар отмечал любое движение, но делал это почти автоматически, как будто на самом деле ему было все равно.

Показания давал доктор, судмедэксперт, производивший вскрытие жертвы. Он использовал большую цветную схему человеческого тела, начиная с груди и выше. Тео больше смотрел на Клиффорда Нэнса, чем на свидетеля. Он внимательно следил за адвокатом, который сосредоточенно слушал показания, делая записи и постоянно глядя на присяжных. Казалось, ничто важное не могло ускользнуть от него. Он держался непринужденно и уверенно, хотя всегда был готов напасть на противника в случае необходимости.

Перекрестный допрос судмедэксперта закончился быстро и не дал ничего нового. Пока мистер Нэнс, похоже, был доволен показаниями большинства свидетелей обвинения. Ураган обещал разразиться позднее.

Судья Гэнтри прервал заседание сразу после пяти вечера. Прежде чем распустить присяжных, он вновь предупредил их, чтобы ни с кем не обсуждали дело. После того как они по очереди вышли, зал суда опустел. Тео еще побродил там и понаблюдал, как юристы собирают папки, книги и складывают в толстые портфели, тихо разговаривая. Джек Хоган сказал что-то Клиффорду Нэнсу, и оба рассмеялись. Другие, не столь известные юристы присоединились к ним, и кто-то произнес:

— Как насчет того, чтобы выпить?

Люди, минуту назад бывшие злейшими врагами, вновь превратились в старых друзей. Тео видел такое и раньше. Мать пыталась объяснить ему, что юристам платят за работу, а чтобы делать ее хорошо, нужно оставлять личные чувства за дверью зала суда. Настоящие профессионалы, говорила она, никогда не теряют спокойствия и не таят злобу.

Айк, однако, утверждал, что это чепуха. Он презирал большинство юристов в городе.

Омар Чипи не смеялся и не получал приглашения выпить с врагом. Он вместе с Питером Даффи быстро вышел через боковую дверь.

Глава 7

Вечер вторника означал ужин на суповой кухне. Это было не так уж плохо. Куда хуже Бунам приходилось в воскресный вечер, когда мама пыталась жарить цыпленка. Но и во вторник тоже было не особенно вкусно.

Суповая кухня просто так называлась. На самом деле заведение не было кухней и там редко подавали суп. Это была большая столовая на цокольном этаже перестроенной церкви, где собирались бездомные, чтобы поесть и переночевать. Еду готовили добровольцы, обычно предлагавшие бутерброды, чипсы, фрукты и печенье.

— Гадость из пакета, — говорила мама Тео. — Отнюдь не здоровая еда.

Тео слышал, что в Страттенберге ютилось около трехсот бездомных. Он видел их на Главной улице, где они просили милостыню и спали на скамейках. Он видел, как они копаются в мусорных контейнерах в поисках чего-нибудь съедобного. Жители города были обеспокоены таким количеством бездомных и нехваткой спальных мест в приютах. В городском совете, казалось, каждую неделю бурно обсуждали эту проблему.

Миссис Бун тоже была обеспокоена. Она так переживала за бездомных матерей, что начала программу помощи жертвам домашнего насилия. Помощи женщинам с детьми, которых избивали и запугивали, которым негде было жить и не к кому обратиться. Миссис Бун вместе с некоторыми другими женщинами-юристами в городе открыла маленькую юридическую консультацию, желая хоть как-то помочь этим людям.