Суррогаты и сурикаты - Алла Хусейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да, это я. Родион, вы можете проводить меня к Лидии Егоровне?
– Конечно. Это она вас вызвала, значит точно, что не ошиблась. Она уже ждёт в потайном бункере.
Лера колебалась, но пошла за ним, – так же, как у столба с кнопкой, её сейчас разбирало необоримое любопытство. Они прошли по коридорам закулисья и остановились лицом к глухой бетонной стене и через секунду она с тихим шорохом отплыла в сторону, открыв узкую длинную лестницу ведущую вниз. На стенах тускло горели лампочки без плафонов. Всё остальное было, как и сам зал, по-спартански скромно, без вычурности и ожидаемых киношных инопланетных прибамбасов.
Они спускались вниз. Родион шёл впереди, крепко придерживал Леру за руку, и старался не смотреть на неё. Лера, как ни пыталась не могла уловить его взгляд. В тёмном коридоре, похожем на бомбоубежище, они остановились около одной из множества дверей. Тяжёлая толстая дверь беззвучно отошла в сторону, впуская их в ярко освещённое полупустое помещение с низким потолком.
– А, вот и вы! – поднялась на встречу Лидь Егорна, – и пригласила их за стол в середине комнаты.
Застенчивый Родион вдруг громко вскрикнул:
– Всё, – больше не могу!
Он неожиданно порывисто сгрёб в охапку и крепко обнял Леру, а она чуть не пустила струйку от испуга, пытаясь вырываться. Тогда он отпустил её и рывком в одну сторону отбросил с головы пышный парик, в другую сбросил очки-лупы и превратился в живого и невредимого Алекса. Онемевшая Лера сначала непонимающе уставилась на него, а потом стала медленно оседать на пол, но Алекс подхватил и опустил её на стул, схватил со стола стакан с водой, глотнул и брызнул на лицо девушки.
Лера очнулась и молча пристально смотрела на него. Лидь Егорна окинула их внимательным материнским взглядом, спрятала улыбку, отвела глаза в сторону и вышла на цыпочках в коридор. О чём говорили эти двое знают только они, а спустя минут сорок Алекс вышел и позвал Лидь Егорну.
Лера сидела за столом с пылающим, как роза лицом, а у Алекса на щеках красовались свежие красные отметины от крепких пощёчин.
– Ну, что, как вы тут? А, вижу, что объяснение состоялось, да. Лера, хочу, в свою очередь, попросить прощения за то, что мы не могли поставить тебя в известность о том, что Алекс у нас и с ним всё хорошо. Мы не могли этого сделать, прости. Девочка, он сейчас в глубоком подполье, сама видишь, внешность ему изменили и имя. Ему нельзя выходить и звонить, иначе он подверг бы опасности тебя.
Лера спокойно ответила:
– Понятно, он всё мне объяснил, но люлей выхватил за три месяца моих переживаний.
Лидь Егорна засмеялась:
– Ясно. Ну, что, вижу, что готовы к работе!
На столе лежали кипы бумаг, которые Лера тут же принялась буровить глазами. Лидь Егорна перестала улыбаться и, посерьёзнев, обратилась к Лере:
– Я тоже сейчас их изучаю, но не могу понять объёмы и масштабы грабежа. В этих бумагах, от единомышленников из ваших космических структур, содержатся сведения об отправляемых к нам транспортах с продуктами. Мы в курсе времени отправления, но у нас нет доступа к сведениям о размерах и количестве грузов, с которыми ты, Лера, имеешь дело ежедневно на работе.
Мы долго ждали удобного случая заполучить тебя, потому что на работу и с работы ты двигаешься в толпе, а остальное время пребываешь дома, как улитка в раковине. Еле дождались твоего выхода вечером.
Скажи мне откровенно, ты не очень на нас сердита, что не имела связи с Алексом больше трёх месяцев по поводу того, как ты сюда попала? Мы можем продолжить наш разговор, ты готова? – и пытливо взглянула в зелёные виноградины глаз Леры.
А она ещё не совсем отошла от обещанного сюрприза и пересохшим ртом попросила воды. Девушка жадными глотками выглушила залпом целый стакан, поперхнулась, немного помолчала, постаралась успокоиться и неуверенно сказала:
– Если хотите правду от меня услышать, то я скажу. Только вы уж тоже не сердитесь на меня. Я сначала приняла всю вашу очаровательную компашку за сумасшедших, сбежавших из клиники.
Алекс и Лидь Егорна изумлённо переглянулись, да так и повалились от истерического хохота на стол. Бедный старенький деревянный стол скрипел и сотрясался от их хохота, а бумажки на нём взлетали от придыханий смеющихся. Лера ловила бумажки и ёрзала от нетерпения на своём стуле в ожидании, когда все успокоятся. Но вот, Лидь Егорна хохотнула в последний раз, вытерла слёзы, и девушка смогла продолжить:
– Да, да! Особенно меня напугало похищение. В фургоне с мешком на голове, я гадала: кто мои похитители – беспощадные потрошители, которые торгуют человеческими органами, или насильники-садисты? Потом, сидя в зале я подумала, что попала на встречу с клиенткой дурки, но скоро поняла, что всё обстоит иначе. И чего я только не передумала, когда услышала голос Алекса!
Я пока не готова ответить вам ни да, ни нет, потому что вы сами понимаете, насколько это серьёзно, опасно и может совсем изменить мою жизнь, а вы так просто об этом говорите! И как можно быть уверенным в том, что ваша затея не провалится и не приведёт к многочисленным неоправданным жертвам? Приведите мне хоть один аргумент в пользу успеха затеянного предприятия.
Лидь Егорна внимательно дослушала её, восхищённо стукнула ладонью по столу и повернулась к Алексу:
– Ну, скажи, что она не умница! Только что пережив столько страхов, она моментально включилась в предстоящие задачи! Она справится.
Алекс, до этого неотрывно с восхищением, смотревший на Леру, опустил глаза и смущённо кивнул головой.
– Так, ладненько, договорились. – Мы сейчас ничего не решаем, я понимаю тебя. Есть время подумать том, что мы очень нуждаемся в твоей помощи. Твоя начальница Царица Елена струсила, поэтому с нашей помощью, в тот же день забыла о нашем с ней общении.
Хочу лишь добавить, что никаких военных действий не предвидится, даже наоборот, нам предстоит большая работа с зачинщиками пикетов и хулиганских выходок с диверсиями, которую надо будет проделать ювелирно, так, чтобы самим не подставиться. Мы будем действовать так же скрытно, как действуют наши оппоненты. Берём в работу
