Россия в XVIII веке - Александр Каменский

Другой особенностью развития науки в России было то, что она изначально формировалась государством, им контролировалась и служила, прежде всего, его интересам. Вместе с тем особенности социальной организации русского общества XVIII в. не способствовали появлению профессиональных ученых и работников научной сферы как сколько-нибудь широкой самостоятельной социальной страты. В то же время русское дворянство, составлявшее наиболее образованную часть общества и принимавшее активное участие в развитии литературы и искусства, за редким исключением, почти не участвовало в развитии естественных наук, остававшихся в XVIII в. уделом преимущественно узкой группы приглашенных в Россию иностранцев или выходцев из податных сословий.

Начальный этап складывания науки в России первой четверти XVIII в. был связан, прежде всего, с практическими потребностями государства, нуждавшегося в условиях Северной войны и активной внешней политики в собственных инженерных кадрах, разведывании полезных ископаемых стратегического значения, проведении работ по геодезии и картографии. С этим было связано основание Московской школы математических и навигацких наук (1701), позднее преобразованной в Морскую академию в Петербурге (1715), издание различных учебных пособий, в т. ч. «Арифметики» Л. Ф. Магницкого (1703), содержавшей также сведения по алгебре и тригонометрии. В то же время активно переводились и издавались на русском языке труды европейских ученых по географии, астрономии, инженерному делу, артиллерии, что способствовало не только распространению естественно-научных знаний, но и формированию в русском языке научной лексики.

В тот период были организованы также экспедиции для изучения и освоения окраинных территорий страны: И. П. Козыревского на Камчатку, в ходе которой были открыты Курильские острова (1712–1713), А. Бековича-Черкасского для исследования сухого русла Аму-Дарьи (1716), Д. Г. Мессершмидта в Сибирь (1720), Первая Камчатская экспедиция В. Беринга для разведывания пролива между Азией и Америкой (1725–1730). В ходе геодезических и картографических работ были осуществлены съемки Балтийского моря (1710), западного и южного берегов Каспийского моря (1719–1721), Камчатки и части Курильской гряды (1719); Г. Фарварсоном и Я. Брюсом были проведены первые астрономические и метеорологические наблюдения. По инициативе Петра I в Петербурге были созданы первые научные учреждения: библиотека (1714 — впоследствии Библиотека Академии наук), Кунсткамера — первый в России естественно-научный музей (1714, открыт в 1719), Аптекарский огород (1714, впоследствии — Ботанический сад АН).

К этому периоду относится и зарождение гуманитарных наук: в 1720 г. было издано историческое сочинение П. П. Шафирова о Северной войне, создано «Ядро российской истории» А. И. Манкиева, в ходе экспедиций проводилось изучение восточных языков Сибири и Кавказа, в 1720-х гг. началась научная деятельность В. Н. Татищева, приступившего к сбору и изучению русских летописей, а также географии России. Позднее в своем «Лексиконе» (1745) он дал определение ряда понятий общей и физической географии.

11. Итоги петровских реформ

К важнейшим результатам реформ Петра I следует, прежде всего, отнести преодоление кризиса традиционализма путем модернизации аппарата и процедур управления, социальной структуры населения, уклада жизни и культуры, а также за счет ликвидации технологической отсталости. Благодаря петровским преобразованиям, Россия стала активным, полноправным и авторитетным участником системы международных отношений, одной из ведущих мировых держав.

Вместе с тем реформы породили и важнейшее для всей последующей истории страны противоречие между международным статусом России, поддержание которого требовало значительных и постоянных капиталовложений, и скудными ресурсами государства, основным источником которых становилась эксплуатация населения. Реформы также привели к дальнейшему отчуждению народных масс от власти, от государства, которое, приобретая сакральный характер, все больше воспринималось населением как враждебная и, в первую очередь, репрессивная, подавляющая сила. Помимо этого, закрепление и развитие в социальных отношениях принципов крепостничества, ущемление личных прав практически всех социальных групп делали невозможным развитие элементов гражданского общества, тормозили дальнейшее экономическое и социальное развитие страны и таили в себе угрозу нового системного кризиса.

Еще одно следствие петровских реформ, проявившееся вскоре после смерти царя-преобразователя, связано с тем, что наряду с сакрализацией образа государя сам Петр Великий своей деятельностью создал как бы модель идеального государя-труженика, неписаную систему критериев, по которым невольно оценивали теперь всех его преемников. Несоответствие этим критериям — истинное или мнимое — нередко порождало социальную напряженность и приводило к государственным переворотам.

Глава 2

ПОСЛЕПЕТРОВСКАЯ РОССИЯ

Петровские преобразования несомненно явились одним из важнейших событий русской истории и оставили глубокий след в общественном сознании, оказавшись в центре начавшейся еще в первой половине XIX в. в споре западников и славянофилов и продолжающейся поныне дискуссии об историческом пути России. В ходе этих дискуссий звучали подчас полярные оценки: от откровенно апологетических — лишь благодаря реформам Петра Великого Россия вступила, наконец, на «магистральный» для всего человечества путь исторического развития, до крайне негативных, утверждающих, что реформы уничтожили российскую самобытность и, как следствие, Россия сошла с предназначенного ей Исторического пути. Иного взгляда на петровские реформы придерживаются некоторые современные историки, полагающие, что Россия и без Петра постепенно пришла бы к тем же изменениям, хоть и медленнее, но зато естественным путем, без насильственной ломки и соответственно, что «цена реформ» была неоправданно велика.

В последнее время в исторической науке сложилось представление о том, что попытки интерпретации петровских реформ в рамках этих подходов малопродуктивны, в частности, потому, что оперируют не достаточно конкретными понятиями и категориями, не поддающимися доказательству строго научными методами. В связи с этим относительно недавно была сделана попытка перенести рассмотрение этой проблемы в несколько иную плоскость, сформулировав основной вопрос следующим образом: почему петровские реформы стали возможны? Или: как Петру I удалось осуществить свои преобразования? В связи с этим возникла гипотеза, согласно которой петровским преобразованиям предшествовал системный кризис традиционного русского общества, выразившийся в неадекватности сложившихся в стране политических и социальных институтов требованиям времени и объективным тенденциям социального, экономического и политического развития страны.

Важнейшим проявлением кризиса, согласно этой гипотезе, явилось технологическое отставание России от ведущих мировых держав, создававшее угрозу национальному суверенитету. Одновременно именно кризис сделал возможным осуществление радикальных преобразований, не встретивших сколько-нибудь серьезной организованной оппозиции со стороны разобщенной правящей элиты. При этом историки подчеркивают, что сам характер кризиса был таков, что его преодоление на рубеже XVII–XVIII вв. было возможно лишь путем модернизации страны, что в то время было тождественно европеизации. Это, впрочем, не означает, что конкретным реформам Петра I в рамках этого пути не существовало исторической альтернативы, а проводить их можно было лишь теми методами, которыми они были осуществлены.

Рассматривая историю петровских реформ, следует также иметь в виду, что, по мнению большинства историков, начиная свои реформы, царь не имел сколько-нибудь продуманного плана преобразований, достаточно четко представляя себе лишь конечную цель — превращение России в мощную, технологически развитую мировую державу. Поэтому на первых порах он действовал по большей части хаотично, преимущественно реагируя на сиюминутные обстоятельства, связанные с потребностями ведения Северной войны против Швеции. Однако примерно с середины 1710-х гг., как считает большинство исследователей, начинается новый этап в истории петровских преобразований, когда реформы носили более продуманный, плановый характер. Но как бы то ни было, очевидно, что деление реформ Петра I на административные, военные, экономические и т. д., позволяющее более отчетливо отследить перемены, произошедшие в каждой из названных сфер жизни, носит весьма условный характер. В реальности же очень разные по своему содержанию и направленности реформы осуществлялись одновременно и были взаимосвязаны.