Магия большого города. Провинциалка - Нинель Мягкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– О, это новинка Кайлил? – восторженно возопила Саманта, бросаясь к стопке книг на моей тумбочке. Кидаться ей наперерез, как заправский спортсмен, я не стала, хотя первой мыслью было именно это.
– Нет, старое издание, – безразлично бросила я, наблюдая, как девушка берет в руки верхний, особенно розовый и рюшечный томик. Он, в отличие от всех остальных, был как раз настоящим, так что мне удалось сохранить невозмутимое выражение лица.
– Жаль. Я так жду новую книгу! Розамунда Кайлил мой идеал! – щебетала она, с нескрываемым разочарованием откладывая потрёпанную обложку в сторону и протягивая руку за следующей.
Этого я уже допустить не могла.
Бежать и выдирать из рук бесценные записи? И сразу же привлечь к ним внимание? Ну уж нет.
– Матушка моя безумно любила читать мисс Кайлил. Так и умерла, сжимая в руках одну из книг! – с надрывом в голосе произнесла я.
Розовые пальчики, уже почти коснувшиеся очередного переплета, резко отдернулись. Понятия не имею почему, но обычные люди очень боятся смерти во всех ее проявлениях и считают оную заразным явлением. Скорее всего, повлияла недавняя эпидемия, которую пережили большинство наших родителей, пусть и в не слишком сознательном возрасте. Тем хуже. Окружающая их паника по поводу прикосновения к трупам и соблюдению карантина повлияла на реакции и передалась потомкам. Теперь любое упоминание ухода в мир иной вызывает у ныне живущих нервную дрожь и слабость в коленях.
Саманта не стала исключением. Брезгливо вытерев руки о подол, она для надежности отшагнула подальше от осквернённых книг.
– Соболезную, – выдавила она после паузы, вспомнив о приличиях. Впрочем, я же первая их и нарушила. В обществе не принято обсуждать гибель даже самых близких родственников.
Боль, утихшая было за прошедшие годы, всколыхнулась с новой силой. Мне даже выплакаться тогда толком оказалось некому. Бенджи сочувствовал, как мог, но его особо не пообнимаешь.
– Ничего. Это было давно, – сквозь сдавленный всхлип выдавила я. Притворяться не понадобилось – напряжение последних суток прорвалось сухими рыданиями. Саманта тут же подскочила ко мне, забыв о книгах, и неловко, но от всей души, приобняла за плечи. Словно по команде, рыдания мои усилились. Как я ни старалась сдержаться, они прорывались, пусть и без слез.
Те я давно уже выплакала…
– Ну, будет, будет, – мягко поглаживая мою спину, приговаривала соседка, и от этого хотелось плакать еще горше.
Я возлагала такие надежды на вчерашний визит к родным, но все впустую. Принять факт, что на свете больше нет людей, которым я небезразлична, оказалось на удивление тяжело. Эти три года без мамы во мне тлела надежда на то, что однажды я встречусь с ее семьей и обрету поддержку близких… похоже, с этой нелепой иллюзией пора расставаться, как бы больно ни было.
Взяв себя наконец в руки, я отстранилась от оказавшейся неожиданно чуткой и заботливой Саманты. Вот уж не подумала бы, что девица способна сопереживать кому-то, кроме самой себя. Плохо я разбираюсь в людях, плохо!
– Прости. Оно… накопилось, – неопределенно повела я ладонью в воздухе, обозначая впечатляющие объёмы накопившегося. Девушка с сочувствием закивала.
– Ой, меня тоже иногда так проберет, так проберет, что хоть вой. Ты куда-то собиралась? Давай я тебе помогу себя в порядок привести, а то в таком виде на люди и показаться стыдно!
Прежде, чем я определилась, обидеться мне на столь нелицеприятную оценку моего внешнего вида или же поблагодарить за участие, меня ухватили за предплечье и чуть ли не силком выволокли в коридор. Я едва успела прихватить сумочку и бросить предупреждающий взгляд на скворца. Мол, не бузи тут, у нас договорённость с хозяином. Бенджи засунул голову под крыло, всем видом демонстрируя, что лично он вообще ничего никому не обещал.
Надеюсь, ему все же хватит птичьих мозгов вести себя прилично.
Комната моя, как я и опасалась, не запиралась вообще. Кроме вычурной ручки, никаких дополнительных замков не нашлось.
– Ой, такое чувство, что у нас есть, что красть! – отмахнулась Саманта, заметив, как я разглядываю дверь. – Все свои, не переживай. Нас тут всего трое, случись что – быстро вычислим виновного и найдём пропажу.
Глаза блондинки аж загорелись, стоило ей представить поиск украденных безделушек. Кто-то явно перечитал бульварных романов. Искренне надеюсь, нам не придется и впрямь шарить по чужим вещам в поисках моих. Впрочем, за сохранность личного пространства я была спокойна – скворец не даст наше добро в обиду. Дверцу клетки я оставляю приоткрытой не просто так…
Саманта обитала через две двери от меня. Стоило переступить порог, и я поняла, почему девушка у меня так внимательно оглядывалась. Наши понятия об уюте различались капитально. Даже если я проживу в той комнате три года, все равно не соберу столько кружевных салфеточек и разноцветных лоскутных подушечек. И как она только спит? На кровати же места не осталось!
– Это мое хобби, – улыбнулась Саманта, заметив направление моего взгляда. – После работы на фабрике остаётся много обрезков, если мелкие, они все равно идут на выброс. Мне их и отдают по знакомству.
– Не думала продавать понемногу? – невольно провела я сразу параллель с собственным бедственным положением. Вот бы мне так пристроиться, неплохой побочный доход бы вышел. Вкус у Саманты имелся, цвета она подбирала отменно. Другой вопрос, все вместе, скопом, подушки смотрелись слишком броско и пестро, но если их выставить по отдельности… мое воображение активно заработало, представляя прилавки, однотонную ткань и перегородки натурального дерева, которыми можно было бы оформить будущую торговую точку.
Девушка густо покраснела, словно я предложила нечто неприличное.
– У меня не так уж много денег, – едва слышно прошептала она, потупившись. – Даже на место у метро не хватит, не то, что на свой магазинчик.
Я не совсем поняла, о каком месте она говорит, но с пунктом про магазин мысленно согласилась. Лицензия на продажу и налоги зачастую обходились дороже, чем сама аренда помещения, что в столице, должно быть, и без того безумно высока. Это в небольшом городишке мастерица может заработать своим трудом, не открывая дело официально. В Нью-Хоншире такой финт не пройдёт. Частное предпринимательство здесь чаще всего передавалось по наследству либо же открывалось на полученные в банке взаймы деньги. Предлагать последний вариант я не стала – в конце концов, у Саманты могут быть личные предубеждения против займов. Я бы тоже к финансистам пошла в последнюю очередь. Поговаривают, что долги они выбивают не хуже подпольных ростовщиков, только вооружившись не дубинками, а законами. В итоге незадачливый предприниматель остаётся без дела, дома и мало-мальского имущества, а то и отправляется на каторгу – отрабатывать.
– У тебя очень красиво получается, –
