Дневники. Жизнь во внутренней эмиграции - Любовь Гайдученко

Сейчас буду валяться без задних ног. Завтра, наверное, на улицу носа не высуну! У меня такое ощущение, что мне становится плохо от одной мысли, что я должна выйти из дома (какой-никакой, а тёплый – сегодня начала топить уже с 8 утра, а проснулась в 7 почему-то и больше уже не смогла заснуть – опять мучили сексуальные сны во главе с Лилей Спивак, глубоко ж она засела в моих мозгах вывороченных).

А в понедельник уж всё разом сделаю, если что, и Смолкина притащу – если дров совсем не будет.

Этими мокрыми, гнилыми и огромными столбами натапливается только к вечеру – тепла от таких дров совсем мало (но и хоть такие есть!!!). И поэтому их очень много уходит. Я помню, как от 2—3 охапок берёзовых полешек печка натапливалась за 2—3 часа. А сейчас почти 6 часов топится, а температура поднялась с 20 до 22 градусов – смешно. А от нормальных дров, помнится, у меня быстро до 40-ка подскакивало.

Ну ладно, переживём и это, лишь бы они были, эти дрова, ежу понятно, что это здесь самое главное, важнее даже еды.

Муся – очень большая хулиганка, но это и понятно – она всё-таки ещё подросток, ей год, только что пошёл второй. И ей очень скучно, на юге она целыми днями шастала по своей довольно обширной территории (двор, огород), лазила по многочисленным деревьям, по крышам строений, общалась с кошачьим обществом, а тут мы с ней вдвоём, практически взаперти…

Сейчас чуть не отхряпала себе большой палец на правой ноге. Не умею я колоть дрова, а когда-то в Абакане, на улице Герцена, где у нас был сарай с запасом дров, так как в квартире не было горячей воды и приходилось топить титан, я это делала лихо, а чурки были большие. Но мне тогда было 30 лет… Женя ещё пугала меня в подвале: «Вон кто-то идёт». А я боялась.

Да, видимо, 30 и 60 – это абсолютно два разных организма. Надеюсь, обойдётся без столбняка и заражения крови (хотя рана, между прочим, довольно глубокая) и вообще, мне ко всему прочему нельзя стать ещё и инвалидом – тогда полный ****ец! Тогда точно сразу в петлю!

Вообще, по-моему, надо совсем другой топор, не такой маленький и лёгкий, а так называемый колун. Ещё от топора много зависит, но самое главное – я совершенно бессильна, а здесь надо силу прилагать физическую. А этого у меня ну совсем нет, я как пятилетний ребёнок или девяностолетняя старушка – мало на что способна. Мне бы в кроватку к батарее и чтобы кто-нибудь манной кашкой кормил, а я каждый день совершаю подвиги Геракла какие-то…

7 февраля.

Я сегодня с утра побежала к Валику, он придёт разваливать сарай только послезавтра. Сегодня ещё есть чем топить, а вот что будет завтра???

Я попёрлась в жуткую даль (на «БАМ») к Смолкину, но, как я и предполагала, они с Маринкой невменяемые – уже две недели пропивают мои 200 р. Их дебил сыночек, который по выходным приезжает домой из Сандова, не соизволил оторвать свою задницу. Дебилы, алкаши, воры и лодыри. А сволочь Витя Голиков твёрдо пообещал в 3—4 часа подъехать (у него машина, а работы тут на полчаса максимум, и нас с Мусей это просто спасло бы!) – и не приехал.

Ну, может быть, подберусь завтра к куче дров под снегом, может, найду там что-то подходящее, я давно собиралась эти дрова распилить, но никто не соглашался – они все в гвоздях.

Думаю, что на почту я завтра не пойду, надо искать, чем топить. Вообще ни о чём не могу думать, пока эта проблема – основная – не решена.

Сегодня я проходила долго и начала топить уже где-то в час дня, сейчас шестой час вечера, температура еле-еле доползает к 25-и. За ночь, если мороз (а морозы не прекращаются вот уже полтора месяца), опускается совсем низко, сегодня было что-то 15, да пока я ходила… Надо начинать топить сразу, как просыпаешься, иначе полдня проводишь в холоде, а это очень неприятные ощущения… Не знаю, как будут гореть брёвна ничейного сарая – должны, по идее, хорошо, они наверняка сухие. Но то, что сейчас – дерьмо, и брёвна моего забора – тоже ничего хорошего, возможно, потому, что не нарублены – полагается, чтобы дрова для печки были всё-таки достаточно мелкими, чем меньше, тем лучше.

8 февраля. 20 часов.

С большим трудом раскопала эту кучу (на ней лежит огромный слой тяжёлого спрессованного снега), но толку мало: всё гнилое и совсем мокрое. Так что топила сегодня чем попало: выломала доски из перегородки между комнатой и кухней. Когда вопрос жизни и смерти – на всё плевать. Но вроде натопила. Надеюсь, завтра Валик не подведёт, а то нам с Мусей кранты! Сбегать в Вокшино-то не проблема, но там одни пьяные уроды – звать-то совершенно некого… А раньше они сюда бежали бегом и спрашивали – не надо ли чего, в надежде заработать и напиться. А теперь все повымерли, сволочи ненормальные. И что это за страна такая???!!!

Плита опять провалилась, зараза, но это легко поправимо – завтра налажу. Надо осторожненько, а я сую туда доски, брёвна…

Да – ни о чём другом не могу писать. Роман-опупея, как говаривала незабвенная Анна Борисовна. Надо успокоиться. Но успокоюсь я только после того, как буду с дровами – когда у меня будет ими всё набито под завязку.

Надо дописать мою шестую повесть, придумать какую-нибудь концовочку и как-то её назвать. Как бы к Инету прорваться? В Сандове вроде есть, но жутко дорогой. Надо вбить три вещи (эту повесть и два рассказа, вернее, «Крейцерова» – это скорее миниатюра). А то 28 февраля у меня опять кончается Office Word – и что опять будет, не представляю. Надо у кого-нибудь у ребят поспрашивать – у Серёжки того же, который в Сандове мобильниками торгует, может, у него есть компьютер и можно оттуда перемахнуть. Или у тёток из БТИ.

Не жизнь, а сплошная борьба. Тоже чисто русское явление. Вот поэтому нам и скучно в обывательских европах и америках, там такого близко нет, там даже бездомные облагодетельствованы государством: всякие вэлферы (пособия) и шелтеры (дома, где можно жить, если нет своего угла).

9 февраля. Четвёртый час дня.

В 9 утра пришёл мой спаситель Валик и быстренько напилил и нарубил дров, которые я таскала вот по сию пору. Не знаю, насколько мне их хватит – дня на 3—4? Но он уже начал разбирать сарай. Завтра хочу поехать в Сандово – возможно, что поеду с Валиком, это всё-таки на час позже, чем автобус. Послезавтра надо идти в Вокшино за деньгами. Так что из сарая я начну возить только в пятницу – это ох, далеко!!! Ну как-нибудь, потихоньку, не торопясь, меня никто никуда не гонит!

Сандовские придурки опять вырубили свет, пишу в полумраке (день мрачный, и ещё у меня окна все в саже), у них вторник и пятница – дежурные дни для отключения энергии. Сволочи.

Сегодня «утоплюсь» до поросячьего визга. Да к тому же, надо бы и ночью топить, чтобы приехать не в полный холодрыжник. Эх, благодать!!! Надо мне в следующей жизни родиться где-нибудь в южных странах – никто так не любит жару, как я. И вообще я дико жизнелюбивая тётка, ценю в ней даже крупицы хорошего, любую мелочь, приносящую удовольствие. Даже какой-нибудь полный пустяк вроде чистки зубов (могу почистить три раза в день – почему-то стало доставлять чуть ли не наслаждение!). Другая на моём месте давно бы ска****илась от жизни такой.

10 февраля. Шестой час утра.

Проснулась в полпятого, решила ехать на автобусе – раз я всё равно уже встала. А то Валик сказал, что, если его брат напьётся (а его надо везти в больницу), то он, естественно, не поедет. А за то, что напьётся – 90%, им тут напиться как два пальца обоссать, по-моему, это их основное занятие в этой жизни и предназначение. И идти по морозу неохота, и волков боюсь, в это время непроглядная темнота, а я днём-то хожу в Вокшино и дрожу как заячий хвост – дремучий лес кругом, и одно время волков и лисиц (и даже не спящих зимой медведей) здесь было чёрт-те сколько, заходили даже в деревни. Ладно уж, надо познакомиться, что тут за автобус (теперь очень удобно – каждый день, кроме выходных, потому что возит детишечек в школу, а раньше был только раз в неделю).

Топила вчера целый день и ночью (часов в 12 засунула последнее бревно спросонья), но что-то страшной жары не наблюдается, дошло только до 30 градусов, а сейчас вообще всего 26. Наверняка стоит хороший мороз, а у меня тут выдувает всё в момент – сплошные дыры. Ну ничего! Натаскаю послезавтра из сарая – буду топиться целыми днями. Ещё надо продуктов натаскать (хорошо бы сала и картошки от Валентины Яковлевны!), книг из библиотеки – и райская жизнь как минимум на месяц мне обеспечена. Впрочем, Валик сказал, что он вчера заготовил дней на 10 всего – он недолго там возился. Вот жаль, что он не может посвятить этому сараю дня два и развалить его весь. Я бы тогда уже не беспокоилась, а помаленьку возила бы оттуда и складывала в коридоре и на террасе – они б за лето и осень высохли, а следующей зимой – никаких тебе треволнений, а то я живу из-за этих дров как на вулкане. А видимо, в ноябре или даже в октябре приехать-то придётся – деваться-то некуда… Но в конце октября заезжать сюда будет намного легче, чем в этот раз под Новый Год (эти бронницкие сволочи поступили абсолютно в своём духе – преподнесли мне редкий новогодний сюрприз. Сволочи невероятные, я никогда с такими не сталкивалась, американские граждане русского происхождения, поступавшие со мной плохо, отдыхают!).