Служители трёх миров - Владимир Федоров

Как же человек превращается в зомби? Самые мистические и старинные версии гласили, что для этого бокор незаметно пробирается вечером к дому жертвы и через щель в двери или притворе "высасывает душу" из спящего человека, затем вдувает ее в специально приготовленную бутылку и закупоривает. Можно эту же бутылку с соответствующим обрядом спрятать под постелью умирающего, и тогда она сама "втянет" ослабленную болезнью душу. А можно, как уже говорилось, поймать Маленького ангела, когда он будет девять дней летать возле умершего. Роберт Мазелло в книге "Падшие ангелы и духи тьмы" приводит еще один способ: если у колдуна появляется такая возможность, то он незаметно подкладывает под подушку лежащего на смертном одре 21 семечко конголезского гороха и шнурок с 21 узелком, конечно, с соответствующими заклинаниями. И когда почивший покидает мир, шнурок превращается в паука, который одновременно вбирает в себя и отлетевшую душу. Таким образом она попадает под власть бокора, и стоит ему подойти к двери и постучать в нее, как новоиспеченный зомби поднимется со своего ложа и последует за колдуном. Но очевидно, что такой прием можно применить только в том случае, если умерший был одинок или его ближайшие родственники не проявили должной бдительности.

Обычно же, как сообщает Мазелло, сразу после смерти любого человека его семья призывает хунгана. Жрец приносит с собой белого цыпленка, выщипывает из него пригоршню перьев и кладет их в белый горшочек с прядью волос с головы покойного и обрезками ногтей левой руки и ноги. Собранные вместе, они воплощают душу усопшего, а горшочек, называемый по-де-тет, тщательно охраняется до момента предания тела земле или огню.

Иногда "хунгану предстояло выполнить более жуткую работу: попросив родственников держаться поодаль от покойника, он приподнимал саван и заползал под него.

Гремя амулетами и заунывно напевая заклинания, он обхватывал тело умершего, пытаясь выпустить на свободу душу, а затем поместить ее специальную бутылочку. В преданиях вуду есть упоминания о том, что покойник, прощаясь с душой, иногда поднимал голову и плечи и открывал рот. Закупоренная в бутылочке душа могла быть передана лишь близким родственникам, а иногда хранилась у самого хунгана, но ни в коем случае не должна была попасть к бокору..."

Если все же сражение за душу и тело выигрывал колдун, то после похорон он приходил на кладбище, разрывал могилу, вскрывал гроб и произносил имя умершего. Поскольку тот находился во власти бокора, то, хотя и с трудом, но послушно отзывался и приподнимал голову. В этот момент колдун подносил ему ко рту и открывал бутыль с душой-пленницей. Душа входила во внутрь тела, и человек воскресал. При этом он, видимо, уже частично терял память, но, чтобы окончательно не вспомнил своего прошлого и места, где жил, его почему-то надо было провести ночью мимо собственного дома.

Пытаясь как-то воспротивиться оживлениям на кладбище, умерших часто хоронили лицом вниз или забивали им рот землей, чтобы они не могли ответить колдуну. Иногда родственники перед погребением "для страховки" наносили трупу несколько смертельных ножевых ран или устраивали личный погост рядом с домом, под охраной. Наиболее состоятельные даже делали над могилами мощные бетонные саркофаги. Но не у всех были такие возможности, и не каждый желал поднимать руку на дорогой прах.

Та же Зора Херстон пересказывает историю, поведанную ей матерью умершего мальчика. В ночь после похорон его сестра услышала на улице пение и какой-то шум, а затем, как ей показалось, и голос брата. Ее испуганный крик поднял мать. Припав к окнам, они увидели на улице зловещую процессию, в которой с трудом шел и горько плакал умерший мальчик. Первым их порывом было, конечно, желание тут же выскочить на улицу и спасти сына и брата, но страх перед колдунами оказался сильнее. Они так и простояли в оцепенении, провожая взглядами уходящих бокоров и их приспешников. Вскоре, не выдержав потрясения, девочка сошла с ума...

Зоре Херстон можно верить, потому что она сумела даже сфотографировать настоящую зомби — Фелисию Феликс-Ментор, которая неожиданно "умерла" в 1907 году и столь же внезапно обнаружилась через 29 лет. Фелисию нашли бесцельно бродившей возле фермы ее брата "в ужасном состоянии" и тут же отправили в больницу. Буквально через несколько недель там с ней и встретилась Херстон, собиравшая материал для своей книги. "Это было чудовищно, — вспоминала писательница. — Белое лицо с мертвыми глазами. Веки — абсолютно белые, как будто сожжены кислотой. Что можно было ей сказать? И что получить в ответ? Оставалось только смотреть на нее. Но выносить долго это зрелище было невозможно..."

Если учесть что по уровню грамотности и образованности Гаити всегда занимала одно из последних мест на американском континенте, то можно поверить, что мистические версии появления зомби безоговорочно принимались на дух большинством из века в век. Но были и другие, знающие, что у колдунов помимо магии издревле существует вполне осязаемый "порошок зомби", добавив который в пищу, внеся в рану или просто рассыпав на тропинках, где ходит босоногий "кандидат в зомби", можно вызвать его быструю смерть.

И если при этом отравленный сохранял для окружающих родственников и даже врачей все признаки настоящего умершего — у него синела поверхность тела, стекленели глаза, останавливалось дыхание — то сам мнимый мертвый, к собственному ужасу, ощущал все происходящее. Он видел, как его оплакивали, укладывали в гроб и зарывали в могилу. Но при этом никак не мог помешать происходящему. И уже знал, что скоро к нему пожалует колдун. Правда, так было не со всеми, как признавались бокоры, многие не выдерживали действия порошка и умирали по-настоящему.

В урочный срок (говорят, он доходил до десяти дней) колдун появлялся на кладбище и с помощью другого порошка оживлял зомби и препровождал его к новому хозяину. Те, кто пользовались услугами "биороботов", вероятно, получали от колдунов инструкции "по эксплуатации", а возможно, и какие-то снадобья для зомби и время от времени их подтравливали. Во всяком случае было известно, что "живым мертвецам" ни в коем случае нельзя было давать пищевую соль, поскольку она хотя бы и частично, но могла восстановить их память.

Об этом свидетельствует, к примеру, история о Клавдиу-се Нарциссе, получившая совсем недавно, в 80-е годы только что ушедшего века, широкую огласку в западных газетах и на телевидении и пересказанная в книге АТорбов-ского "Иные миры".

"У Нарцисса была долгая тяжба с братьями по поводу земельных участков. Весной 1962 года он неожиданно заболел, был помещен в больницу в Порт-о-Принц, где вскоре скончался. Факт смерти был констатирован двумя ведущими медиками больницы, один из которых был американским врачом. Оплаканный родными, он был похоронен. Когда же сознание вернулась к нему, оказалось, что он находится на какой-то отдаленной ферме. Там он работал на полях от зари и до зари с доброй сотней таких же, как он. Очевидно, время от времени им в пищу подмешивали какое-то одуряющее снадобье, туманившее память. Когда однажды почему-то это не было сделано, зомби разбежались и разбрелись по острову".

Подозревая, что дома ему не особенно-то будут рады, Нарцисс не стал возвращаться в родную деревню. Но его все же увидели знакомые, сообщили в полицию, а потом доставили в семью, где он не был 18 лет. Родня сразу же его опознала, хотя и отказалась принять, и несчастного зомби поместили в приют. Снимок Нарцисса, сидящего на собственном надгробье, обошел многие издания мира.

Вскоре после этой истории, в 1982 году, на Гаити начал всерьез и основательно изучать феномен зомби американский этноботаник Уэйд Дэвис. Ему удалось встретиться с двумя бывшими "живыми мертвецами" и многими боко-рами и унганами. И тайна "порошка зомби" оказалось раскрытой. Обязательными его составляющими были растертые человеческие кости, некоторые экзотичные насекомые, пресмыкающиеся и растения, но главным компонентом являлся сильнейший нервно-паралитический яд тетродотоксин, добываемый из рыбы-двузуба (diodon his-triks). Этот яд в 500 раз сильнее знаменитого и мгновенно действующего цианистого калия, и поэтому нужна очень тонкая дозировка, чтобы привести человека в состояние клинической смерти и не убить его. Да к тому же заставить снадобье воздействовать в итоге не на весь мозг, а только на центры памяти, воли и речи.

Не менее сложным оказался и рецепт противоядия, включающий в себя как основу смесь тростникового сахара, картофеля и так называемого "огурца зомби" (datura stramonium). Интересно, что тот же тетродотоксин содержится в главном изыске японской кухни — рыбе фугу — неописуемо вкусной и столь же опасной. Дело в том, что при микроскопических дозах этот яд вызывает очень приятные физические и эмоциональные ощущения. Но при малейших нарушениях технологии приготовления фугу у гурманов появляются все шансы попасть на кладбище. И они попадают — несколько сотен японцев ежегодно. Примечательный факт: высококвалифицированным японским врачам со всех их отнюдь не гаитянской суперэлектроникой иногда бывает трудно определить, что же перед ними, — настоящая смерть или просто полное оцепенение организма, так сказать самопроизвольный синдром зомби. И были случаи, когда гурманы приходили в себя уже на тележках крематория.