Главное задание - Андрей Астахов

– Да, как погляжу, эта баронесса Гранстон – знойная штучка.

– Бесстыжая белобрысая безбожная мымра, вот кто она! – Трактирщица аж задохнулась от праведного гнева. – Говорят, в Саграморе до сих пор ходят по рукам рисунки, на которых какой-то художник изобразил баронессу голой. Бесстыдство, одно слово.

– Может, в этом и нет ничего плохого, – сказал я, улыбаясь. – В моих краях это называется эротика. Всегда приятно посмотреть на обнаженную женщину, если она красива. Ничего постыдного я в этом не вижу.

– Конечно, – с пренебрежением сказала трактирщица. – Все вы, мужчины, одинаковы. И все ваши мысли у нас между ног. Не ожидала этого от вас, господин Алекто.

– Не сердитесь, Франсуаз, я пошутил. И улыбнитесь – ага, вот так. Когда вы улыбаетесь, вы делаетесь просто неотразимой.

– Да ну вас! – Трактирщица покраснела, махнула на меня рукой. – Поздно уже, пора спать. Я вам приготовила комнату на втором этаже. Вторая дверь по коридору направо. Найдете сами или вас проводить?

– Мне бы не хотелось отрывать вас от дел. Я сам найду свою комнату.

Мне показалось, что по ее лицу пробежало разочарование. Но я постарался оставить мадам Франсуаз надежду и потому сказал:

– На тот случай, если вы захотите пожелать мне спокойной ночи, мадам, я оставлю дверь открытой.

Я нарочито медленно поднялся по лестнице, ведущей на второй этаж корчмы, и, оглянувшись, посмотрел на мою соблазнительную хозяйку. Она поправляла свои тяжелые волосы, заколотые в сложную прическу. Вздохнув, я направился к двери своей комнаты.

Номерок оказался вполне презентабельным. В комнате было чисто, на окнах миленькие цветастые занавесочки. На столике у приличной кровати – кувшин с водой и чашка, под кроватью – ночной горшок. Отдернув покрывало, я вдохнул мягкий запах свежего сена и чистого полотна. Только сейчас я понял, как же я устал за день. Хотелось только одного – раздеться, лечь и обо всем забыть.

Я разделся, аккуратно уложил одежду на стуле, растянулся на кровати и почувствовал, что сейчас заплачу от счастья. Первый день в этом мире заканчивался совсем неплохо. Я ожидал худшего…

– Ээй, господин Алекто!

Я открыл глаза. Мадам Франсуаз стояла у моей кровати, держа в руке масляный фонарь.

– Мадам?

– Я оценила вашу любезность, господин Алекто, – сказала она, помахав мне длинными накрашенными ресницами. – И пришла пожелать вам спокойной ночи.

– Боже, как мило. – Я вскочил с кровати и взял ее за руки. – Тогда позвольте еще и поцелуй вместо стакана молока?

– Тысячу поцелуев, дорогой.

Я положил руки ей на талию и почувствовал, что она прямо пышет жаром, ну просто обогреватель «Де Лонжи», а не женщина. Какое-то время мы самозабвенно целовались, потом я избавил ее от корсажа, юбки и нижней кружевной рубашечки, оставив только милые кремовые чулочки. Мадам Франсуаз тем временем нашла милую забаву для своей правой ручки, и ее умелые ласки были до того в тему, что я ощутил необыкновенный прилив мужских сил и способностей.

– А как же твой муж? – шепнул я, пытаясь избавиться от последних сомнений.

– Я вдова, – прошептала она мне в ухо. – Мой бедный Пьер умер. Год тому назад.

– О! – сказал я и повалил ее на кровать.

Этой ночью я понял, что означает выражение «изголодавшаяся по любви женщина». Думаю, охи и стоны мадам Франсуаз были слышны даже в Саграморе. Милая трактирщица оказалась настолько темпераментной и изобретательной, что я просто потерял счет нашим заплывам. Никогда не думал, что мужская работоспособность настолько зависит от партнерши! После четвертого или пятого раза, когда я почувствовал, что напоминаю до капли выжатый лимон, я попытался устроить небольшой перерыв для куртуазной беседы и восстановления сил, но мадам Франсуаз нежно зажала мне рот своей мягкой горячей ладошкой и шепнула:

– Мы будем болтать или любить друг друга?

Вопрос мог иметь только один правильный ответ, и я его дал. Лишь на заре прекрасная трактирщица решила, что с меня хватит.

– Это было чу-дес-но! – шепнула она мне и, наградив последним добивающим насмерть пятнадцатиминутным поцелуем, покинула меня. Подобрала с пола свои вещи, позволила мне напоследок полюбоваться на свои ослепительные ягодицы без всяких признаков целлюлита, на свою чудесную кошачью спинку и, послав мне воздушный поцелуй, исчезла за дверью. Я остался лежать на простыне, превращенной в лохмотья, весь облепленный перьями из разорванных подушек, и все гадал, где же я сейчас нахожусь – то ли в деревенской гостинице, то ли в раю, то ли в морге.

Глава девятая

Захариус Сто Бутылок

И тут мне этот монстр как вдарит! Я аж с ресурса слетел…

Я проспал мертвым сном до полудня, а по пробуждении, еще раз с удовольствием вспомнив события минувшей ночи, прикинул план действий на ближайшие двенадцать часов. Все шло к тому, что мне необходимо повидаться с магом по имени Захариус. Одевшись и причесавшись, я спустился вниз и увидел, что мадам Франсуаз в нарядном цветастом платье хлопочет за стойкой, разливая по кружкам темный шипучий сидр. Я улыбнулся ей, помахал рукой. Она ответила мне лучезарной улыбкой. Похоже, мои ночные подвиги очень сильно подняли ее жизненный тонус.

– Мадам! – сказал я томно, подойдя к стойке. – Благодарю за великолепную комнату, в ней так сладко спалось! Я видел чудесные сны. Сколько я вам должен за ночлег?

– Двадцать соверенов за комнату, – сказала она. – За сны я с вас ничего не потребую.

– Сейчас меня ждут дела, – сказал я, положив монеты на стойку. – Но когда я закончу с ними, обязательно вернусь к тебе, милая Франсуаз, чтобы увидеть продолжение своих снов.

– Боюсь, господин Алекто, в моей корчме чудесные сны снятся только один раз, – ответила мадам Франсуаз, и в ее глазах появилась непонятная печаль. – Но если захотите остановиться у меня, буду рада. Прощайте, да благословят вас Бессмертные!

Я вышел из корчмы с ощущением, что меня продинамили. Ну ладно, счастье не может быть вечным. Авось однажды прекрасная трактирщица передумает, и я смогу найти у нее не только вкусную еду и хорошую комнату… Или это мой Венец Безбрачия сработал? Если так, то в этом мире мне вполне могут обломиться лавры Дон Жуана. Гуляй не хочу, а жениться меня никто не заставит.

Заманчиво.

Я вышел из корчмы и отправился в глубь деревни. Дом Захариуса Сто Бутылок находился на западной околице Мансее, но дверь оказалась запертой. Побродив вокруг дома, я решил расспросить местных, где можно в это время найти мага.

– Ищите около озера, господин, – сказал мне пожилой крестьянин, которого я встретил на улице. – Магистр Захариус часто там бывает.