Когда отдыхают ангелы - Марина Аромштам

— Стой! Назад! — закричала Марсём.

Мы все вцепились друг в друга. «Голова» в два прыжка настигла принцессу и схватила за руку. «Спасите! Помогите! Он съест меня! Он оторвет мне руку!»

Я вывернулась из-под покрывала, бросилась к Наташке на помощь и вцепилась в нее, как дед в репку. Жабастый задорно тряхнул серьгой в ухе: «Тц-тц-тц, малявочки! Ловись, рыбка, большая! На один крючок — сразу две!»

И тут появился принц Петя. Он мчался к нам на помощь, охваченный яростью, маленький и страшный. Он бросился на жабастого, как отчаянный гном на великана. Не так, как учила Марсём. Не сзади, где болтались заветные хвосты. А спереди, с кулаками и яростными воплями: «Отпусти! Отпусти!» Жабастый слегка растерялся, выпустил Наташкину руку и развернулся к принцу. А потом хохотнул, чуть присел, расставив руки, ловким движением вырвал у Пети из-за пояса шнурок и покрутил над головой: «Ква-а-а!» Принц застыл от удивления, а жабастый ловким движением вырвал у него из-за пояса еще два шнурка. «Окаменей!» — весело сказал он. Петя, подчиняясь правилам, застыл на месте.

«Шнурки, лови шнурки!» — закричала Наташка и сдернула с шеи секретницу. Это было неправильно, совсем неправильно, но Наташка сейчас плохо соображала. Она швырнула сумочку в сторону Пети и бросилась бежать. Я за ней.

До Пети секретница не долетела. Жабастый подпрыгнул и перехватил ее еще в воздухе. Теперь он забавлялся, перекидывая мешочек из одной руки в другую — на глазах у беспомощного окаменевшего принца.

Мы с Наташкой нырнули под покрывало, откуда остальные с ужасом наблюдали за происходящим.

— Шнурки, он схватил шнурки!

— Все три боевых шнурка?

Принцесса Наталья тяжело вздохнула:

— И запасные?

— И запасные. Всю секретницу.

— Всю секретницу? — Марсём не могла прийти в себя. — А неразменный шнурок? У кого был неразменный шнурок?

Наташка схватилась за голову. Перед выходом я уговорила ее положить неразменный шнурок в свою секретницу. Я думала, боевые шнурки нести интереснее. Ведь их надо доставлять принцу во время боя.

— Без неразменного шнурка принц не сможет вернуться домой, — сурово сказала Марсём. — Он останется в пасти дракона. Мы не можем этого допустить.

Все прятавшиеся под покрывалом ждали, что будет дальше. Ромик слегка постукивал зубами, и большая Настя взяла его за руку — чтобы успокоить: «Не бойся! Петю сейчас спасут!» У меня сердце колотилось, как барабан, — то ли от бега, то ли от жалости к своему принцу. Марсём наконец приняла решение:

— Придется торговаться. Где остальные шнурки?

Я сняла секретницу с шеи и попыталась ее развязать. Тесемка не хотела слушаться, пальцы беспомощно теребили узелок.

— Скорее, время уходит.

Наконец мне удалось извлечь шнурки наружу. Те самые, пестрые, с ровными узелками, которыми Марсём когда-то любовалась. Шнурки, в которые я должна была вплести свои надежды и тайные чаянья. И которые стали жизнями принца Петра.

— Стойте тихо, не сбейте покрывало. Я пошла.

Марсём взяла у Ромика булаву, привязала к свободному концу зеленую ленту и, размахивая палкой, побежала туда, где жабастый веселился вокруг Пети. Еще двое носились по кустам вдоль тропинки. Все они кинулись к Марсём, окружили ее и стали страшно квакать. Что-то они там бурно обсуждали. Наконец жабастые, квакнув в нашу сторону, исчезли в кустах. А Марсём с Петей вернулись к нам. Все стали теребить Петю, пожимать ему руки. Он был растерян, но держался мужественно.

— Петр сейчас совершил подвиг — спас от гибели принцесс, доверивших ему свою защиту, — сказала Марсём. — Но подвиг принца дорого оплачен: он лишился всех боевых шнурков и не сможет биться с Черным Дрэгоном. Он не сможет совершить подвиг подвигов. Потому что вы поддались панике. Не сумели действовать сообща. Это плохо. Очень плохо для всех нас. И очень опасно. Нам нельзя терять воинов до решающей схватки. Как мы тогда сможем победить? Надо внутренне собраться, как следует собраться.

Мы попытались. Мы дали слово держаться вместе, не кричать от страха и не сворачивать с пути — что бы ни случилось. Теперь мы двигались плотной настороженной кучкой, чтобы не быть застигнутыми врасплох.

Петя шел между нами — между мной и Наташкой, верный, благородный, опустошенный. Принц, потерявший свои боевые Жизни. Из-за нас с Наташкой. Или из-за меня? Из-за тайных моих чаяний?

К полудню солнце устало вселять надежду и спряталось в большую тучу. Из леса выбрался злобный знобящий ветерок, в котором явственно различался запах Гнили.

— Там начинается тропинка, ведущая в заповедный круг, — тихо сказала Марсём. — Мы начнем подъем вон оттуда. Десять шагов вправо.

Раз-два-три… «Ох!» — выдохнул кто-то. Мы взглянули вверх и оцепенели.

Высоко-высоко над нашими головами, на самой вершине холма, виднелась темная фигура. Огромная, неподвижная, страшная, господствующая над миром.

— Это Дрэгон! — прошептал Саня.

— Сам вижу, что Дрэгон, — шепотом ответил Егор.

— Какой страшный!

— А ты думал, он какой?

Четыре — пять — шесть… Незаметный изгиб тропинки — и Дрэгон исчез из виду. Это было еще страшнее, чем видеть его впереди.

Мы опять замерли.

— Надо идти, — шепнула Марсём. — Теперь поздно раздумывать. Двигаемся под покрывалом. Вперед!

Так страшно мне никогда еще не было. То тут, то там из кустов появлялись головы жабастых, испускавших пронзительные визги и противно квакающих. Они тянули к нам свои зеленые лапы с черными когтями, будто пытались схватить. «Нас не видно! — Марсём сказала это очень громко — то ли для нас, то ли для жабастых. — Всё! Мы в заповедном круге!» Она привязала концы покрывала к деревьям. Получилось укрытие. Здесь будут пережидать битву принцессы. Сюда будут приходить раненые принцы. Здесь можно будет отдохнуть и выпить напиток силы.

— Слушайте! Рог!

Из леса донеслись скребущие звуки, отдаленно напоминающие звуки горна.

— Это Дрэгон! Он нас почуял! Принцы! Готовьтесь к бою!

Принцы сгрудились на краю поляны и прижались друг к другу.

Терзающие ухо звуки повторились, и из леса появился Дрэгон. Он был в доспехах, с длинным разноцветным хвостом на шлеме и с огромным щитом, разрисованным огнедышащими мордами. В руке у него была «булава». Огромная страшная «булава» с семью шарами.

— Гарх! — издал гортанный возглас Дрэгон и взмахнул своим оружием. Шары заметались в воздухе.

— Гарх! — повторил он. — Трусы! Пришли сражаться и сбились в кучу! Боитесь моих шариков? Гарх!

— Мы не трусы, — вдруг закричал Егор. — Мы не трусы! Мы тебе сейчас врежем! Нападай, ребя!

Принцы гурьбой кинулись к Дрэгону.

— Берегите шнурки! — крикнула Марсём. — Не заступайте за границу круга.

Все завертелось, как на карусели. Дрэгон кружил по поляне, принцы пытались достать его ударами своих маленьких шаров, вокруг поля битвы носились жабастые. А принцессы дрожали под тентом, в который временно превратилось покрывало.

Первым в укрытии появился Ромик. Он вполз на коленках, стуча зубами. «Лучше я посижу с вами, — с трудом выдавил он, — а то мне как-то плохо. Не по себе как-то». Принцессы бросились поить его водой и пересчитывать шнурки. Затем один за другим стали прибывать раненые принцы — получить замену потерянным в битве жизням. Марсём пыталась выяснить, сколько ударов получил Черный Дрэгон.

— Кажется, шестьдесят три, — сказал Петя. — Я считал.

— Всего шестьдесят три! — пробормотала Марсём. — А наши силы на исходе.

Бой затягивался. Принцы уже не носились по полю дружной кучкой. Оно странно опустело. И только Дрэгон широко размахивал своими шарами, гортанно вскрикивал и ревел.

Под тентом появился Егор.

— Все, больше не могу! Не могу больше.

— Где остальные? — Марсём тревожилась не на шутку.

— Не знаю. Они окаменели. И они тоже больше не могут.

— Что — все окаменели? А где Жора Илюшкой?

— Дрэгон на них замахнулся, и они заступили за границу. Испугались и заступили, а там жабастые. Жабастые погнали их в кусты.

— У тебя еще есть жизни?

— Да. Две.

— Молодец. А сколько ударов? Сколько ударов вы нанесли?

— Девяносто семь.

— Егор! Девяносто семь! Осталось три.

Егор молчал и не двигался с места.

— Егор! Всего три удара!

— Не могу.

— Три удара — и Дрэгон падет.

Егор молчал, глядя под ноги, и размазывал грязь по лицу.

— Егорка! Посмотри на меня! — Марсём наклонилась к нему близко-близко, пытаясь заглянуть в глаза. — Всего три удара! — и потом добавила тихо, но очень настойчиво: — Если не ты, то кто же? Кто, принц?

— А-а-а! — Егор вдруг развернулся и вылетел из укрытия, будто в нем разогнулась запасная пружина. Марсём бросилась за ним.