Альтернатива выживанию. Введение в психосинтез - Иван Стригин

В общем виде наше бессознательное представляет собой совокупность потенциально осознаваемого опыта, который в силу тех или иных причин находится за пределами нашего сознания. В этом смысле бессознательное – это скорее нечто неосознанное. И здесь важно понимать, что выделение бессознательного в нашей психике говорит только о том, в каком отношении содержание бессознательного находится по отношению к нашему сознанию. То, что мы не осознаем, может легко оказывать воздействие, иногда очень значительное, на нашу сознательную жизнь.

Часть бессознательного, наиболее легко поддающаяся осознанию, в психосинтезе называется средним бессознательным (the middle unconscious).

Среднее бессознательное

Многие исследователи (Пиаже, Боулби, Стерн, другие) говорят о том, что психика человека обобщает жизненный опыт, формируя определенные паттерны, привычки, которые комбинируются друг с другом и составляют все более и более сложные модели поведения.

Движение вниз по лестнице предполагает совершение множества отдельных действий, которые, складываясь вместе, позволяют нам преодолеть лестничный пролет. Изучение иностранного языка включает в себя фонетику, грамматику и лексику, мы каким-то образом выстраиваем последовательность звуков, при этом составляющих осмысленные правильные слова, подчиняющиеся определенным правилам языка в речи. Игра на пианино – тоже, изначально, определенная последовательность движений, которые мы совершаем для извлечения звука.

Более простые действия становятся своего рода кирпичиками, из которых строятся более сложные. В тоже время, тем, кто учился играть на музыкальных инструментах, хорошо известно, что в самом начале изучения внимание целиком фокусируется на механике – например, нажатии клавиши. Первые музыкальные произведения разучиваются именно так. Со временем отдельные части произведения уже получается играть автоматически, и внимание тогда можно обратить на артистизм, качество звучания. Каждое отдельное нажатие клавиши остается неосознанным, автоматическим. То же самое с лестницей: когда мы бежим вниз по ней, мы не осознаем каждый свой шаг. Или когда говорим на другом языке, не осознаем каждое движение своих губ.

Более того, если мы начнем концентрироваться на отдельных действиях, мы рискуем оступиться и упасть на лестнице, говорить с запинками, а игра на инструменте совсем разладится. Получается, что для выполнения сложных действий важно, чтобы их простые составляющие оставались за пределами нашего сознания: тогда мы можем быстро пробежать по лестнице, непринужденно вести беседу или играть ровно и без запинок. Эту важную функцию выполняет среднее бессознательное.

Все наши навыки, схемы поведения, автоматизмы, чувства, отношения, способности – все это содержится в среднем бессознательном и остается достаточно легко доступным осознанию при необходимости.

Большинство наших субличностей населяют среднее бессознательное. Пример с игрой на музыкальном инструменте можно описать и в терминах субличностей: со временем определенные навыки игры, теоретические знания, эмоции в связи с исполнением произведений, объединяются в идентичность пианиста, субличность Пианиста. Эта субличность становится составляющей частью личности, в которой может проявлять свои качества и способности.

Ценность бессознательного сложно преувеличить, какой бы сферы нашей жизни мы ни коснулись. В детстве мы учимся ходить и говорить, играть в игры по определенным правилам, позже учим язык или обучаемся какой-то профессии, принимаем на себя социальные роли. Все это связано с деятельностью нашего бессознательного, в котором соответствующие навыки, умения, чувства объединяются, обеспечивая необходимые нам процессы.

Часто случается, что мы бьемся над решением какой-то задачи, пробуем различные подходы, в очередной раз оказываемся ни с чем, сдаемся – и тогда через какое-то время решение внезапно «приходит» к нам. По-другому сложно описать этот опыт: решения у нас не было, и вдруг мы обнаруживаем, что решение есть. Это могут быть внезапные инсайты или сны, которые нам что-то открывают или показывают какие-то взаимосвязи. Такой опыт хорошо иллюстрирует важность деятельности среднего бессознательного, которое организует все наши переживания и впечатления определенным образом, делает возможным впоследствии обратиться к ним и к этой организации. Наше среднее бессознательное – фундамент для воображения и креативности.

Бессознательное – это один из самых ценных подарков, которые мы как люди получаем в нашей жизни. Как будто с рождения у нас есть персональный гигантский склад, неисчерпаемое хранилище, куда мы можем «положить» неиспользуемые в данный момент вещи и быть уверенными, что они не потеряются. Весь тот массив опыта, который мы накапливаем за сою жизнь, – становится такой же неотъемлемой частью нас, как, например, наше тело или наши субличности.

В отдельные моменты нашей жизни эта функция бессознательного становится особенно важной: если мы сталкиваемся с переживаниями слишком сложными или болезненными для нас, чтобы мы могли с ними быть. И тогда все, что мы можем сделать с ними, – это вытеснить их подальше в бессознательное, надежно спрятав их в самом дальнем участке нашего «склада».

Низшее бессознательное

Фрейд первым обозначил бессознательное как составляющую нашей психики, содержащую вытесненные переживания. При вытеснении, в сущности, происходит то же самое, что и при уроках игры на пианино: нечто переходит в бессознательное и перестает осознаваться. Только, в отличие от примера с пианино, вытесненное содержание не используется нами бессознательно для того, чтобы облегчить жизнь – вытеснение защищает нас и наше сознание от того, что мы вытесняем: от первичной раны, о которой мы говорили в первой главе.

Если содержание среднего бессознательного остается нам принципиально доступным, то вытесненное содержание может остаться недоступным навсегда. Жертвы катастроф, потерявшие память, часто не могут вспомнить непосредственно момент катастрофы – взрыва или землетрясения. А женщина, родившая мертвого ребенка, может забыть о том, что вообще была беременна.

Сектор бессознательного, отвечающий за то, чтобы вытесненные травматические переживания не были осознаны, называется в психосинтезе низшим бессознательным (the lower unconscious). Это своего рода подвал, уходящий глубоко вниз, в нем темно и ничего не видно. В основном, мы даже не подозреваем о его существовании до тех пор, пока что-то не прорвется случайно оттуда на свет.

Низшее бессознательное содержит опыт, созвучный первичной ране и связанный с небытием: это тревога, страх уничтожения, чувство потерянности, одиночества и изоляции, утраты смысла, пустоты, отчаяния, стыда и вины, чувство собственной малоценности.

Мэрилин Мюррей рассказывает о своем самом обычном для девочки из Канзаса детстве, о том, как она училась и общалась с друзьями, каталась на лошадях и участвовала в организуемых церковью пикниках. Ее жизнь могла бы показаться ничем не примечательной, если бы не одно «но»: ей часто снились ночные кошмары, которые сопровождались приступом астмы.

Когда Мэрилин выросла, она вышла замуж, переехала, открыла с мужем магазин, и, с детства привыкнув подавлять свои чувства, загружала себя работой до предела, не оставляя возможности посмотреть на свою жизнь, свои отношения и семью – и понять, насколько эта жизнь хороша.

Со временем астму сменили головные боли и боли в спине и ногах, причину которых установить не удавалось, и о которых кроме Мэрилин и ее врачей не знал никто. Она открыла с мужем галерею, бизнес шел в гору, но чем более успешной она становилась, тем хуже себя чувствовала. Подруга уговорила ее пойти на психотерапию.

В ходе терапии она постепенно переходила от одного воспоминания к другому, каждое увязывалось в общую картину, помогая объяснить и ее перфекционизм, и склонность заваливать себя работой, и многое другое. Шаг за шагом углубляясь в свой «подвал», Мэрилин обнаружила и причину ее астмы. В восемь лет она пережила оральное изнасилование, и астма была единственным, что прорывалось из ее бессознательного, сообщая о том, что произошло: тогда она действительно задыхалась.

Постепенно прояснились и другие детали – например, стало ясно, почему она уже во взрослой жизни слишком часто покупала туфли, которых скопилось у нее более сотни пар. После изнасилования она искала туфли, в которых была в тот день, и боялась их не найти, потому что тогда пришлось бы объяснять родителям, как именно она их потеряла.

Перед тем как Мэрилин узнала все это про себя, она могла сказать о себе то же, что может сказать каждый из нас: «у меня было самое обычное детство». До определенного возраста она жила и работала, добивалась успеха, растила детей, использовала свои возможности, знания и навыки. Травматический опыт не имел доступа в ее сознание. В то же время, где-то глубоко внутри она не чувствовала, что ее жизнь приносит ей удовольствие, что это хорошая жизнь. А вытесненные переживания прорывались приступами астмы и болями в теле.