Открой глаза, Фемида! - Островская Екатерина

– Прокурор Марьянов.

– А-а, тогда понятно. Он и со мной пытался связаться по телефону, но я не стал слушать. Мне он успел сказать только, что хочет меня предупредить…

– О чем?

– Я не стал уточнять и оборвал разговор.

– Может быть, правильно поступили. Марьянов и на заседании вел себя не совсем адекватно. Чуть ли не кричал, что для Качанова и пожизненного срока мало, потому что широко известный в криминальных кругах Каро Седой – хладнокровный убийца, на руках которого кровь десятков жертв, он убивал лично и приказывал другим убивать.

– Без доказательств это только эмоции.

Они шли по Бассейной улице, беседовали, а Высоков все это время пытался вспомнить, как зовут его собеседницу. Только когда подошли ко входу в здание городского суда, вспомнил.

– Валентина Ивановна, а почему вы затеяли весь этот разговор?

– Я? – с притворным удивлением переспросила Кочергина, словно вспоминала самое начало их беседы, – просто у вас такое счастливое лицо… Вы светитесь весь.

Высоков обедал в общем зале столовой, когда к нему подсел Николай Степанович.

– Что не заходишь ко мне? – поинтересовался он.

Конец ознакомительного фрагмента.