Как возникла и развилась жизнь на Земле - Михаил Гремяцкий

Естественный отбор и есть, по теории Дарвина, та сила, которая, действуя с самого начала развития органической жизни, направляла это развитие и двигала эволюцию животных и растений. Благодаря естественному отбору победителями в борьбе за существование оказываются те животные и растения, которые лучше приспособлены к окружающей их среде. Это видно на тысячах примеров. Кто не замечал, что насекомые, живущие на зеленых листьях, сами имеют зеленую окраску? Благодаря этому они сливаются с листвой и остаются незаметными для врагов. Вы слышите на кусте стрекотание кузнечика и то не сразу найдете его. А если он перестанет стрекотать, заметить его будет почти невозможно. Насекомые, которые живут на коре, имеют серый или бурый цвет. Это дает им возможность сохраниться и не стать добычей насекомоядных птиц.

То же самое и с птицами. Полярная сова, водящаяся в Арктике, белого цвета. Такого же цвета альпийская куропатка, которая обычно держится среди покрытых снегом гор. В Шотландии водятся две породы тетеревов. Одна — красный тетерев — живет среди зарослей вереска и имеет буроватое оперение. Другая водится на торфяных болотах и обладает черным цветом перьев. Эта окраска перьев составляет для животного важное средство защиты от врагов, которым не легко распознать бурого тетерева среди бурых зарослей и черного на черном торфянике. Надо полагать, что когда-то не существовало двух тетеревиных пород — черного и бурого тетерева, а была одна порода, которая водилась и на торфяниках и среди зарослей вереска. Хищные птицы, нападавшие на тетеревов, истребляли на торфяниках всех тех, которые больше бросались в глаза, и только самые темные тетерева имели возможность сохраниться и передать своим потомкам эту защищавшую их окраску. В зарослях же вереска уничтожались все тетерева, кроме тех, окраска которых напоминала вереск, т. е. кроме буроватых. Так продолжалось многие и многие годы. Под конец из одной породы тетеревов возникли две новые стойкие породы: бурая и черная, которые оказались приуроченными к двум областям распространения. Теперь перед нами результат длительного отбора, и мы поражаемся изумительной приспособленности птиц к окружающей среде. Как видим, эта приспособленность куплена тем, что оставались без потомства все мало-мальски неприспособленные.

Что дело обстоит именно так, в этом могут нас убедить и некоторые специальные наблюдения и опыты. В мелких морских заливах водится особая рыба — камбала, имеющая очень плоское тело, которым она плотно прилегает к морскому дну. Обращенная вниз сторона рыбы окрашена в белый цвет, а верхняя способна менять окраску, принимая тот оттенок, который похож на цвет окружающего морского дна. Но изредка среди камбал встречаются такие, которые на верхней стороне несут несколько больших желтых или белых пятен. Эта окраска, конечно, не очень выгодна рыбам. Спрашивается, оставляют ли эти невыгодно окрашенные рыбы такое же многочисленное потомство, как и обычные камбалы? Один ученый (Франц) собирал камбал на берегах Северного моря и нашел, что на 1000 молодых рыбок (величиной не больше 8 см) оказывалось 9 имеющих пятна — белые и желтые. А среди взрослых число этих пятнистых сильно уменьшилось: надо было набрать около 17 тысяч взрослых камбал, чтобы среди них найти только двух рыб с пятнами. Почему же получается такая разница в числе этих рыб в молодом и взрослом возрасте? Очевидно потому, что ненормально окрашенные камбалы чаще становятся добычей врагов, чем обычные. Когда в морской аквариум поместили несколько десятков камбал и между ними одну с желтыми пятнами, надеясь показать ее посетителям, то не прошло и дня, как большой краб, живший в том же аквариуме, набросился на эту камбалу и съел ее, тогда как все остальные оказались нетронутыми.

Для того чтобы полезные признаки могли удержаться в потомстве и стать устойчивыми особенностями всей породы животных или растений, нужно, чтобы эти признаки были наследственными. Однако не все признаки таковы. Поясним это примером.

Люди, которым приходится много работать руками, например лодочные гребцы, имеют очень сильные мышцы на руках. Это — их признак. Передается ли он потомству? Очевидно, нет. Сыновья гребцов, если они не будут заниматься отцовским делом, окажутся людьми с обычными мускулами. Словом, такие признаки, которые приобретаются животным или растением в течение его жизни, не передаются потомкам. Стало-быть, есть признаки наследственные и ненаследственные. Дарвин знал это. Он говорил об отборе наследственных изменений, так как ненаследственные значения для отбора, по его мнению, не имеют. После Дарвина наследственные изменения были особенно тщательно изучены и получили название мутаций. Эти мутации и дают материал для естественного отбора.

Изменчивость и наследственность — два главных свойства организмов, необходимые для естественного отбора. С их помощью отбор сохраняет и увеличивает у потомства высокую приспособленность. Постепенно она все увеличивается, и это кажется нам постепенным совершенствованием организмов. Но не нужно забывать, как эта приспособленность возникла и какой ценой она куплена.

Высокая приспособленность организмов, их «целесообразное» устройство соответствует только тем узким условиям, в которых они живут. Изменятся эти условия, и целесообразность обратится в свою противоположность. Горностай одет зимой белым мехом. Как подходит эта белая шубка к окружающему снегу, как она скрывает и делает незаметным маленького хищника, когда он подкрадывается к добыче! Но если наступит ранняя весна или сильная оттепель и снег сойдет, то одетый в белую шкуру горностай окажется в самых тяжелых условиях: он издали бросится в глаза и врагу и добыче. Целесообразность устройства животных и растений очень относительна, и в каждой ее черте, в каждом признаке видно, что она возникла под действием слепых, стихийных сил природы, а не создана каким-то премудрым творцом, который будто бы все заранее предусмотрел и приспособил.

Церковь в своей борьбе против науки постоянно указывала на «целесообразность в природе», как на лучшее свидетельство существования разумного творца: стоит, мол, лишь всмотреться внимательно в окружающий мир, чтобы увидеть в нем «божью мудрость».

В середине XIX века эта крупная карта церковников была окончательно бита. Теория Дарвина нанесла ей решительный удар. Дарвин понимал, что он сделал для церковников, и говаривал: «Если бы я выступил с такой книгой триста лет назад, черные бестии поджарили бы меня на костре». И действительно, вера в чудесное сотворение мира богом и истинная наука о развитии жизни несовместимы.

Борьба за жизнь не всегда идет одинаково ожесточенно. Сила этой борьбы в разных местах земного шара тоже неодинакова. Если в какую-нибудь страну вселяется новая порода животных, то отношения между живыми существами становятся сложнее, и борьба большей частью обостряется. Но чем острее борьба, тем строже естественный отбор. Те породы, которые не могут быстро измениться и улучшиться, терпят поражение: они становятся малочисленными. А малочисленность — это первый шаг к вымиранию.

Действительно, любая слишком холодная зима, слишком сухое и жаркое лето, недостаток корма — все это представляет для малочисленной, а стало-быть, недостаточно приспособленной породы величайшую опасность и может привести ее к полному вымиранию. Многочисленная же порода, если даже ее представители вымрут в одном месте, сохранится в других. Кроме того, малочисленная порода имеет гораздо меньше возможностей измениться в благоприятную сторону. Чем больше особей, тем больше возникает всяких изменений, тем они разнообразнее, и тем больше возможностей для естественного отбора. В малочисленной же породе несравненно меньше разнообразия, и потому в ней реже появляются полезные изменения. Все это ставит ее в очень невыгодное положение сравнительно с породами многочисленными. Поэтому в истории жизни на Земле обычно наблюдается такая картина: какая-нибудь порода животных или растений становится сперва малочисленной, а потом и вовсе вымирает. Таких случаев было немало уже на глазах у человека. В глубокой древности в наших лесах водились в большом количестве дикие быки — туры. Они были долгое время любимым предметом охоты. До сих пор сохранились описания этих охот, остались картины, изображающие диких быков, сохранились их рога и скелеты. Но живых туров уже нет. Они лет пятьсот-шестьсот назад стали очень редкими, малочисленными, а лет триста как вымерли окончательно. Последний дикий тур был убит одним польским охотником около трехсот лет назад.

Во время Мировой войны были окончательно истреблены зубры. До этого они сохранялись в небольшом числе и жили в Беловежской пуще (в бывшей Гродненской губернии, отошедшей к Польше). Когда-то в Европе водилось огромное число зубров. Хотя люди с древнейших времен охотились на них, но нельзя думать, что зубры вымерли только потому, что их истреблял человек. Много зубров было не только в Европе, но и в Сибири, а там и теперь найдется не мало простора, где им легко укрыться от человека; однако здесь они исчезли еще раньше, чем в Европе. Чем это было вызвано? Оказывается, их погубило расселение другого лесного животного — оленя. Зубры очень нуждаются в сырых местах, поросших молодыми зарослями. Здесь они находят защиту в летнее время от насекомых, сюда же забирается самка во время отёла. Олени же питаются молодыми ветками и объедают их в огромном числе. Зубры едят этот корм по весне. С распространением оленей корма им стало нехватать. А когда молодые заросли исчезли, в лесах стало суше, пересохло много ручейков, ключей и сырых мест, куда зубры постоянно приходили на водопой (зубры пьют много воды). Зубрам пришлось пить стоячую воду из болот. В этой воде живут особые черви — печеночные двуусты. Попав с водой к зубрам в рот, эти двуусты забирались в желудок, в кишки, проникали в печень, вызывая тяжелую болезнь, от которой зубры гибли массами. Выходит, что расселение оленей в местах, занятых зубрами, привело к вымиранию последних. Вот пример борьбы за существование, при которой никаких драк между борющимися животными не происходит и все же одно из них вызывает гибель другого.