Батюшка. Святой выстрел - Михаил Серегин

– Вот! – возбужденно заявила Бестужева. – Раз такая тема у вас присутствует, и, как я поняла, довольно давно, отец Федор не мог о ней вспомнить неожиданно. Он сразу бы предложил ее в передачу. А раз не только вспомнил, но и позвонил мне оттуда, значит, его исчезновение может быть связано с этой темой.

– Хорошо, я вас понял, – ответил озадаченный новой информацией отец Василий. – Мы обязательно примем к сведению все, что вы рассказали. Спасибо.

– Пока не за что. Если будут новости, звоните обязательно.

– Конечно, позвоню. Храни вас Господь.

Отец Василий некоторое время помолчал, собираясь с мыслями, затем пересказал отцу Константину весь разговор с журналисткой.

– Тут нельзя с ней не согласиться, – сказал отец Константин. – Она точно описала характер отца Федора. Импульсивным его никак не назовешь. Исключительно степенный и рассудительный человек, привыкший все делать взвешенно и продуманно. Хотя присутствуют в его характере и нетерпимость, и принципиальность. Но как это может помочь в розысках?

– Знаете, о чем я подумал? Вы мне рассказали об отце Федоре, Бестужева рассказала, – стал размышлять отец Василий, – и у меня сложилось впечатление, что, повстречав в своей поездке нечто такое, что идет вопреки христианской морали или же находится на грани преступления, он бы обязательно вмешался.

– Помилуйте, но так поступил бы каждый священнослужитель.

– Безусловно. Но большинство выбрали бы официальный путь. Например, вернулись из поездки и стали бы здесь предпринимать какие-то действия или же на месте обратились бы в нужные инстанции.

– И что же? – испуганно спросил отец Константин.

– Получается, что отец Федор попал в какую-то историю.

– Господи милосердный! Но в какую же? – И отец Константин несколько раз истово перекрестился.

– Не знаю, – покачал головой отец Василий. – Точнее, могу только предполагать. Либо он стал свидетелем какого-то преступления, либо ему удалось узнать что-то конкретное о чьих-то неблаговидных поступках, либо что-то в этом роде. Не знаю. Можно предположить, что он теперь скрывается, потому что ему угрожали физической расправой. Но, исходя из характера отца Федора, не думаю, что он будет прятаться от опасности.

– Вы хотите сказать, что его могли убить?

– И такое может быть, а может, он находится в заложниках. Вот что! – наконец принял решение отец Василий. – У нас нет другого выхода, кроме как отправить меня по его следам. Я проеду по всем поселкам и стойбищам, поговорю со всеми, с кем он встречался. Особенно обстоятельно попытаюсь проследить его последний день перед исчезновением.

– Да не вам надо этим заниматься, а милиционерам, – замахал руками старый священник. – Что это вы удумали такое? Там же тайга! А вдруг со злодеями столкнетесь?

– Не беспокойтесь, не пропаду, – сухо ответил отец Василий. – Как раз я-то и не пропаду. И тайгу более-менее знаю, и со злодеями сталкиваться приходилось. Я ведь не всегда священником был.

– О Господи! В грех ведь впадаете. Негоже священнослужителю идти на заведомое насилие. Другие обеты на нас лежат.

– Мой грех – я и отмолю, – твердо произнес отец Василий. – На насилие не пойду, ежели жизнь свою спасать не придется. Или чью-то другую. Только поймите, что со священником люди разговаривают куда откровеннее, чем с милиционерами. Да и милиция наша пока не чешется. Ждать нечего, надо ехать, и ехать сегодня же. Самолет на Верхоянск через три часа, насколько я помню. Велите заказать мне билет по брони епископата. Не будет возможности помочь командировочными, обойдусь своими сбережениями.

– За грехи мои посланы такие жестокие испытания, – тихо проговорил отец Константин. – Одна беда случилась, так я вас на другую обрекаю.

– Ну, раз вы согласны, – улыбнулся отец Василий, – тогда забегу в магазин, кое-что в дорогу куплю, и в аэропорт. Там, знаете ли, сыро и холодно.

Отец Константин, несмотря на свой возраст и душевную мягкость, становился решительным и деятельным, когда ситуация к этому вынуждала. Билет отцу Василию был заказан, командировка официально выписана, и деньги на дорогу выданы незамедлительно. Правда, не епархиальные, старый священник отдал свои.

– Вернетесь, получите в кассе и возвратите, – проговорил он, протягивая деньги отцу Василию, и улыбнулся ободряюще. – В беду не попадайте, а то меня в разор введете. Кто ж, кроме вас, командировочные получить сможет?

Бестужеву отец Василий набрал по мобильнику, когда выходил из канцелярии, где оставил на хранение свое облачение для службы.

– Алло, Анастасия! Новостей особых у меня нет, кроме того, что ближайшим рейсом вылетаю на поиски отца Федора. Мне дали «добро».

– Отлично! Я рада, что нашлись у вас деловые и энергичные люди. Встретимся в аэропорту!

Первым делом отец Василий купил себе удобную и вместительную дорожную сумку. В нее он положил новые резиновые сапоги, шерстяное белье, свитер, туалетные принадлежности и вязаную шапочку, которую можно надеть под скуфью для тепла. Купил и удобную легкую куртку на синтетическом утеплителе.

Экипированный таким образом, отец Василий заявился в аэропорт, когда регистрация уже заканчивалась. Погруженный в свои мысли, он совсем забыл о Бестужевой. Когда он прошел пост и очутился в накопителе перед посадкой, его неожиданно схватили за рукав. Обернувшись, он увидел журналистку. Все та же курточка, черные джинсы в обтяжечку, те же сапожки на высоком каблучке.

– Ага! Сбежать хотели, – с заговорщическим видом прошептала девушка.

– Ой, простите, – стушевался священник. – Я и забыл, что вы хотели меня проводить.

– Да? – удивилась Анастасия и посмотрела на священника смеющимся взглядом. – Ну, ладно. Так расскажите, что вы намерены предпринять на месте?

– Ничего особенного. Проеду по тем населенным пунктам, по которым проезжал отец Федор, побеседую с людьми, с которыми он встречался. Постараюсь понять, какие у него были планы, намерения, настроение. Были ли какие-то конфликты, необычные случаи, что-то такое, что могло показаться подозрительным. Как-то вот так.

– В целом одобряю. Разумно. А что в вашем ведомстве думают? Как оценивают ситуацию? Никаких новых сведений не поступало?

– Вы словно интервью берете, – улыбнулся отец Василий. – Эта ваша манера задавать вопросы!

– Ну, я же журналист, – пожала плечами Бестужева. – О! Наш рейс объявили.

Пассажиры потянулись к дверям. Служащая аэропорта в накинутой на плечи куртке вежливо приглашала на посадку. Отец Василий поднялся, подхватил свою сумку и пошел вместе со всеми. Ему стало все понятно только у трапа самолета, когда Бестужева, порывшись в сумочке, достала свой билет. А он думал, что она смогла проводить его к самолету, воспользовавшись своим служебным удостоверением. От возмущения отец Василий незаметно для себя перешел на «ты».

– Настя, ты с ума сошла! Ты куда собралась? Ты понимаешь, что там предстоит лазить по грязи, летать на вертолетах, ездить на вездеходах, оленьих упряжках? Да и пешком походить придется.

– Вот разобрало! – расхохоталась Бестужева, поднимаясь по трапу впереди отца Василия. – И что же такого? А то мне в новинку!

– Настя, подожди, не глупи, – пытался священник поймать ее в проходе салона за локоть. – Куда ты собралась в джинсиках и сапожках? Да и от куртки твоей там через два дня останутся одни лохмотья.

– Как вы все драматизируете, – устало ответила Бестужева, усаживаясь в кресло. – Зачем топать пешком? Думаете, я не смогу с кем угодно договориться, чтобы нас подвезли до нужного места? Успокойтесь, журналист – он и в Африке журналист.

– В Африке тепло! Даже жарко. А это Заполярье.

– Будет холодно – куплю себе что-нибудь теплое. Какие проблемы, батюшка? Вы посмотрите на ситуацию с другой стороны. Кто лучше меня умеет задавать вопросы и выводить на чистую воду, а? К тому же я женщина. Там, где мужчине наверняка откажут в помощи, женщине не откажут ни при каких обстоятельствах. И последнее. кроме бытовых удобств в этом путешествии, которые я вам обещаю, мы еще и время сэкономим. Двое могут опросить больше людей за единицу времени. Несогласны?

Отец Василий молча махнул рукой, поняв, что спорить с Бестужевой абсолютно бесполезно.

– Только учтите, что времени у нас с вами – шесть дней, – неожиданно заявила Настя, доставая зеркальце. – У меня через неделю очередная передача.

– Тьфу, прости Господи, – не сдержался отец Василий, – вот ведь беда на мою голову!

Ветер в Верхоянске дул нешуточный. «Ан-24» мотало из стороны в сторону, бросало в воздушные ямы. К удивлению отца Василия, Настя Бестужева чувствовала себя прекрасно и от качки нисколько не страдала.

После посадки выяснилось, что ветер только усиливается, ни один рейс из аэропорта пока не выпустят и застряли они надолго.