Сатирическая история от Рюрика до Революции - Борис Мирский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однажды холостой поляк, нуждаясь в жене, напал на хутор Хмельницкого и забрал у него жену.
Чаплинский (так звали холостого поляка) думал, что Хмельницкий человек без предрассудков и женится на другой женщине.
– Какой человек не хочет жениться два раза? – думал Чаплинский.
Но ошибся. Хмельницкий, узнав про экспроприацию, страшно разозлился.
– Око за око, зуб за зуб! – воскликнул в гневе Хмельницкий. – Вы отняли у меня жену, а я отниму у вас Малороссию.
Поляки перетрусили и приказали Чаплинскому отдать жену.
– Хорошо, – ответил Чаплинский. – я готов обменять жену на Малороссию. Сколько дадите сдачи?
Стали торговаться, а, когда сошлись, было уже поздно. Жена Хмельницкого заявила, что Чаплинский много приятнее Хмельницкого, и пойти к последнему не пожелала.
Загорелась война.
Казаки вооружились своими пиками, пищалями, саблями да татарами.
– За свободу! За свободу! – кричали казаки, кидаясь на ляхов.
Конечно, после таких слов полякам оставалось только обращаться в бегство, что они и делали.
Свобода была добыта, и казаки загрустили.
– Что нам делать со свободой? – задали они Хмельницкому вопрос.
– Скучно с ней! – роптали старые казаки. – Когда нет свободы, за нее можно драться. Веселее тогда. А теперь что? И подраться не за что.
– Скверно, когда не за что драться! – соглашалась молодежь.
Казачество бездействовало. Татары остались также безработными и уже подумывали о войне с казаками.
Хмельницкий видел это и, наконец, предложил:
– Давайте, братцы, отдадимся какому-нибудь государству.
– Ура! – закричали радостно казаки. – Вот это золотые слова. Отдадим Украину, а потом будем ее снова отнимать. Отнявши, снова отдадим, а отдавши, снова будем отнимать.
– К кому же присоединимся? – спросил Хмельницкий.
После краткого совещания казаки решили присягнуть на подданство Московскому царю. Поляки же до нынешнего дня остались только при жене Хмельницкого. Казаки свободнее вздохнули. Потом они стали вздыхать не так уж свободно, но зато чаще…
VI. Русь – империя
Петр Великий
Петр Великий был гигант на бронзовом коне.
До Петра Русь была непроходимо бородатой страной. У всех, от первейшего боярина до последнего конюха, был волос долог.
Один из знатных иностранцев, выписанный в Россию как искусный плотник, но сделавшийся впоследствии историком, так описывает тогдашнюю Русь:
«…Эта большая страна, – пишет иностранный плотник, – вся густо поросла бородой. Из-за бород не видно голов! Русский думает бородой, пьет чай бородой, ест клюкву бородой и ею же обнимает и целует жену. Итальянский писатель, живущий на Капри, Maxim Gorky, уверяет, что Россия – государство уездное. Какое глубокое заблуждение! Россия попросту – государство бородатое».
Петр Великий решил прополоть страну и приказал немцам изобрести для этой цели соответствующую машину.
Немцы, недолго думая, изобрели ножницы и бритву, что произвело сильный переворот в законах физики и химии.
В первый раз на улицах Москвы раздалась впоследствии столь знаменитая четырехсложная формула «Стригут, бреют, кровь отворяют».
Кто не хотел стричься и бриться, тому «кровь отворяли…»
Ужас обуял бояр, привыкших с малых лет носить длинную седую бороду. Одни из них бежали, бороду свою спасая, в свои далекие вотчины. Другие пускались на разные хитрости.
Отправлялись к царю с докладом бритыми. Пришедши же домой, они отращивали себе длинные бороды, самодовольно гладили их, радуясь, что обошли молодого Петра.
Так поступали они ежедневно.
Однако обмануть зоркого Петра было нелегко. Хитрецов накрывали и наказывали кнутом или каким-нибудь другим неприятным орудием порки.
Когда все бороды были отрезаны, обнаружилось, что под бородами высшие сановники носили широкие длиннополые кафтаны.
«Половые проблемы» боярских кафтанов были также решены посредством ножниц.
Когда все стали безбородыми и бесполыми, Петр сказал:
– Теперь за дело! Довольно баклуши бить и у соседей смех вызывать. Начнем лучше соседей бить и слезы у них вызывать.
Вздохнули бояре, но делать было нечего. Стали учиться, в угоду Петру, бить соседей.
Воспитание Петра
Петр получил воспитание домашнее.
Учил его сначала дьяк Зотов. Но вскоре обнаружилось, что дьяк Зотов неграмотный и не только писать, но читать не умел по-русски.
Стали искать других учителей, но не могли найти грамотного.
– Учителей много, а грамотных мало! – жаловались бояре.
Но Петр уже с младенческих лет проявлял громадную настойчивость и силу воли.
Голова грамотного человека была оценена в десять тысяч.
Гонцы разъезжали по стране, собирали сходы, спрашивали:
– Кто грамотный, поднимай вверх руку!
Но с опущенными руками стояла пред молодым, жаждущим знания, Петром неграмотная Русь.
– Кто грамотный? – мучительно раздавалось по Руси.
И в один прекрасный день послышалось:
– Мой немножко грамотна.
Голос шел из Немецкой слободы. Вскоре вышли оттуда три иностранца: голландец Тимерман, шотландец Гордон и француз Лефорт.
Петр стал учиться у этих иностранцев разным наукам, к великому горю издателя и критика «Биржевки» Проппера и Измайлова.
– Испортят эти иностранцы наш великий русский язык! – плакал, спрятав голову в жилет Проппера, Измайлов.
– Испортят! Испортят! – плакал, спрятав голову в жилет Измайлова, Проппер. – Мой язык уже начал портиться.
И так они плакали до тех пор, пока Петр не приказал «потешным» прогнать их на Галерную улицу, чтобы не ныли.
Остальные люди были вообще недовольны тем, что Петр вздумал учиться грамоте.
– Не по обычаям поступает! – ворчали в свои бороды бояре и народ. – От заветов старины отступает.
Стрельцы и потешные
Когда Петр подрос и стал юношей, он начал интересоваться государственными делами.
Первым долгом он обратил внимание на стрельцов.
Это были люди, увешанные бердышами, самопалами, ножами, кривыми и прямыми саблями, дубинами, царь колоколами и царь-пушками..
– Вы воины? – спросил их Петр.
– Воины! – ответили стрельцы.
– С кем воевали?
Стрельцы гордо ответили:
– Поди, царь, в Замоскворечье, погляди на купцов, приказчиков, людей служивых и не служивых, и сам увидишь, с кем воевали. Чай, ни одного целого носа там не найдешь. На лице каждого жителя написано про нашу храбрость.
Молодой Петр насмешливо посмотрел на стрельцов.
– А с врагами чужими вы так же храбро драться умеете?
Стрельцы обиделись.
– Что ты, государь, сказать изволил, – сказали они с горечью. – Чтобы мы поганым басурманам свое национальное лицо показывали. Много чести. Мы им больше всего национальную спину показывали в битвах…
И прибавили, подумав:
– Да и как с ним, с басурманом, воевать будешь, когда у него оружие есть. Это не то, что свой брат приказчик.
После этого разговора Петр призвал начальников стрелецких и спросил их:
– Много под Москвой огородов?
– Много! – ответили стрелецкие начальники.
– Хватит по стрельцу на каждый огород?
– Хватит.
– В таком случае приказываю вам разместить стрельцов по огородам в качестве пугал.
Стрельцы, наконец, оказались на своих местах, по крайней мере, на первое время. Потом и птицы перестали их бояться.
А Петр начал создавать новое войско из «потешных» рот.
Так как «потешными» заведывали не инспектора народных училищ и не начальники пробирных палаток; то дело пошло быстро на лад.
«Потешные» из кожи лезли, чтобы вырасти скорее, и в примерных битвах здорово колотили стрельцов. Петр радовался, на них глядя, и думал:
– Скоро мы покажем себя!
И действительно, показал.
Первая победа Петра
Первую победу Петр одержал над турками. Это в одинаковой степени изумило и победителей и побежденных.
– Неужели мы побиты? – удивлялись турки. – Не может быть! Это судебная ошибка.
– Побиты! Побиты! – показывали все народы Европы и Азии. – Сами видели, как вы бежали.
Турки продолжали допрашивать свидетелей:
– Может быть, мы бежали позади, а русские впереди? Но народы стояли твердо на своем и показывали:
– Нет, вы бежали впереди, а русские бежали сзади и лупили вас в спины. Посмотрите, там еще, вероятно, синяки сохранились.
Турки посмотрели друг другу на спины и вынуждены были признаться:
– В самом деле, синяки…
Они грустно опустили турецкие носы на турецкие сабли, потом сами опустились на турецкие ковры и с горя стали путь турецкое кофе.
Русские также не верили, что победили, и осторожно допытывались у очевидцев:
– Мы бежали впереди турок или сзади?
Очевидцы успокоили их:
– Не сомневайтесь! Вы гнали турок и ловко трепали их.
Солдаты приободрились.
– Побеждать, оказывается, легко! – говорили они друг другу. – Гораздо легче, чем быть побежденным. Много способнее. Тут ты бьешь, а тебя хвалят. А там тебя бьют и еще ругают.
