Первое дело - Иван Бушман

…Он снова сел в постели, тяжело дыша. Сердце колотилось так, что готово было пробить грудную клетку, липкий пот неприятно холодил кожу. Что за сны сегодня, это надо же. Давненько ему не снилось кошмаров… хотя кошмаров ли?

Мобильник высветил на экране 4:45. Тупо поразмышляв о том, что, кажется, в прошлый раз было больше времени, и это решительно невозможно, он плюнул на это дело и снова лег. Уснуть удалось быстро, на этот раз, слава всем богам, без сновидений.

Макс Баламушин по прозвищу Баламут оказался совсем не похож на гота, сатаниста и лидера рок-группы. Ни пирсинга в бровях, ни бледного макияжа, ни контактных линз со змеиным зрачком. Обычный парень лет двадцати — толстовка, джинсы, короткая стрижка… Никакой демонической красоты, скорее наоборот: по лицу явно заметно, что происхождение у «сатаниста» исключительно рабоче-крестьянское. Он пришел на допрос за руку с рыжеволосой девушкой, которую с трудом, даже с помощью Лены и Первухина, отговорил заходить вместе с ним в кабинет.

— Здравствуй, Максим, — сказала Лена, когда они всё-таки смогли приступить к допросу.

— Здравствуйте, — угрюмо буркнул Макс, настороженно разглядывая собравшихся — маленький кабинет едва вместил всю компанию: Ярослава, Лену, Скрипку и Первухина.

— Поклонницы? — сочувственно поинтересовалась Лена, кивнув на дверь. Допрос предстояло вести, в основном, ей, экстрасенсы в этот раз были на подхвате.

— Это моя невеста, — бесстрастно ответил Макс, выдерживая ее взгляд. — Поклонниц уже не осталось, группа развалилась год назад. После… сами знаете чего.

— Вы садитесь, — кивнула Лена на стул перед собой.

Макс сел, окончательно насупился и сложил руки на груди. Прищурившись, поглядел на Скрипку и Краснова.

— Это ведь экстрасенсы, да? — спросил он. — Настоящие? Весь город уже говорит, как вчера они на след убийцы вышли.

— Да, — кивнул Скрипка, оглушительно хрустнув пальцами. — Мы — самые настоящие. Хотим разобраться в этом сомнительном деле.

Макс длинно выдохнул и облокотился на стол перед ним. Закрыв лицо руками, он некоторое время сидел так.

— Слава богу, — сказал он, наконец, откидываясь в кресле. На его лице неожиданно проявилась улыбка, от которой не самая красивая физиономия буквально преобразилась — сразу стало понятно, что нашла в нем его рыжеволосая невеста. Улыбался Макс Баламушин как-то очень симпатично — широко и слегка стеснительно, по-детски.

— Наконец-то возьмете гада! — сказал он. — Я уже год живу в состоянии непрекращающейся войны. Дерусь постоянно. Стоит кому подвыпить — сразу «давайте сатанюге-убивцу кишки выпустим». Друзья все разъехались, не выдержали. Была бы Кресс изнасилована перед смертью — я бы, думаю, и недели не выжил. А так… вооруженное перемирие.

— Кресс? — не поняла Лена. — Полина?

— Да, — кивнул вместо Макса Краснов. — У нее и ник в соцсетях такой же был. К слову, я вчера изучал ее странички. Менее склонной к суициду девушки еще было поискать.

— Я сразу не поверил, что она убила себя, — отозвался Баламут. — Что бы там дядя Костя в деле не писал.

Первухин смущенно заерзал в кресле. Лена усмехнулась. Заострять внимание на том, что следователь в угоду родственным связям дезинформировал вышестоящие органы и фактически фальсифицировал дело, она не стала. Зато теперь есть, в случае чего, рычаг давления на Первухина.

— Я, конечно, не следователь, — начал, тем временем, Скрипка. — Но у меня возникает закономерный вопрос: отчего все взъелись именно на тебя? Почему не на твоих товарищей?

— Они все дети еще были, — пожал плечами Макс. — Как выяснилось. Подростки, которым хотелось показать, какие они особенные. Поиграть в крутых и злых личностей, идущих против всех. Но как только запахло реальной угрозой, все игры оказались брошены, а дети запросились к маме. В первую неделю после смерти Кресс три четверти разъехалось в панике. Одним казалось, что это кто-то убивает готов, другим — что теперь им будут мстить родственники… А через месяц из всей тусовки остался я один.

— А ты чего не уехал? — спросила Лена. — Некуда?

— Незачем, — неожиданно жестко усмехнулся Макс. — Уехать — означало бы уступить давлению среды. Это против моих понятий о жизни.

— Ты интересный парень, — сказал Краснов. — Скажи мне, как называлась твоя группа?

— «Письма Баламута», — удивленно ответил Макс. — А что?

— Отсылка к Клайву Льюису, не так ли? — мягко улыбнулся Краснов. — К самому необычному проповеднику христианства нехристианскими методами, если вспомнить «Нарнию» и те же самые «Письма».

— Приятно встретить понимающего человека, — снова чуть смущенно заулыбался Баламут. — Тут-то все считали, что речь исключительно обо мне.

— В общем… Сережа, ты думаешь о том же, что и я? — спросил Краснов.

— Да, Ярослав Олегович, — кивнул Скрипка. — Он никого не убивал.

Первухин в кресле облегченно выдохнул и расплылся в улыбке, не скрывая радости. Лена, наоборот, скептически покачала головой.

— Еще бы вы городских в этом убедили, — слабо усмехнулся Макс. — Было бы вообще замечательно.

— Чтобы их убедить, надо реального убийцу найти, — хмыкнул Первухин. — И желательно с доказательной базой. Или, что лучше, с чистосердечным признанием в руках.

— Постараемся, — серьезно кивнул Скрипка, снова хрустнув суставами. Кажется, это служило у него знаком того, что он готов приняться за дело. — Макс, давай поработаем. Ты видел Полину в день смерти?

— Видел, — кивнул Баламут. — Я заходил к ней в гости под вечер — заносил книги. У ее отца прекрасная библиотека.

— Отлично, — серьезно кивнул Скрипка. — Попробуй детально вспомнить, что было, как вы говорили, что она делала… Рассказывай помаленьку, а я постараюсь подхватить волну.

— Я… э-э… ну, я пришел, — неуверенно начал Максим. — Слушайте, я не помню точно. Это больше года назад было!

— Постарайся. Вспомни какие-то детали. Во что ты был одет, как…

Скрипку прервал стук в дверь. Впрочем, стучавший ответа дожидаться не стал, сразу же распахнул дверь и заскочил в кабинет. Это оказалась маленькая худая женщина в очках, с объемистым пакетом в руках. От нее сразу же запахло чем-то вкусным.

— Привет, Костик, ты опять свой обед дома забыл, — с ходу защебетала она. Увидев, что кабинет оккупирован толпой незнакомого народа, она заметно сконфузилась. — Ой, извините! Что ж ты не предупредил-то, что с утра занят…

— Ничего, — великодушно мотнул челкой Сергей. — Не страшно.

— Ой, да вы же Сергей Скрипка! — округлила глаза женщина и затараторила с новой силой: — Я же за вас болела на, когда вы по телевизору… Ну, Костик! Что ж ты не сказал-то, что это сам Скрипка? Я-то думала, какие-то фээсбэшные специалисты к нам приехали…