Из ложно понятых интересов службы (СИ) - Путилов Роман Феликсович

Встреча с приданными силами была назначена на двенадцать часов ночи, у Дома Культуры «Кобра». Издалека заметив, бодро катящий «УАЗик» автопатруля, я «поморгал» фарами «Нивы» и повел небольшую колонну на Юго-Западную окраину Города.

Машины остановил метров за пятьсот до места развития событий, в тени забора окружного дисциплинарного батальона. Вообще, место, куда мы добрались около часу ночи, было очень мрачным. Одна из городских свалок, окружной дисбат, кладбище и старые кирпичные двухэтажки в совокупности с черным дымом, вырывающимся из закопченной трубы местной кочегарки, создавали неповторимую атмосферу жути и хоррора. Через несколько лет здесь закроют дисциплинарный батальон, но вместо него откроют три новых сосредоточения ужаса — салон АвтоВАЗа, отдел ГАИ и овощной оптовый рынок, ставший точкой притяжения для десятков тысяч граждан СНГ. Пока над этим местом висела ночная тишина, разрываемая лишь криками диспетчеров на недалекой грузовой станции.

— Здорово. — я обменялся рукопожатиями с знакомыми пэпсами.

— Какая от нас помощь нужна, рассказывай. — парням из автопатруля торчать заполночь на окраине города, вдали от родного Дорожного района, совсем не хотелось.

— Вон там…- я ткнул пальцем в заснеженный пустырь: — В тепловой камере живет парочка БОМЖей…

— Ты нас из-за БОМЖей сюда притащил? А на вокзале, наших, тебе недостаточно? — скептически отнеслись в моей идеи коллеги: — Ты, бы, Паша, сказал, мы тебе бы за час двадцать человек пригнали.

— У меня есть материал в производстве…- степенно стал объяснять я: — там в квартире палец человека изъяли. Гнилой. Без трупа у меня прокуратура материал не принимает. Говорят, что нет оснований для возбуждении уголовного дела. Отказной писать тоже стремно, если труп найдется, то меня с работы выгонят. Я уже хотел дело о причинении умышленного менее тяжкого телесного повреждения неустановленному лицу возбудить, но мне тут на ухо шепнули, что там, в теплотрассе, парочка живет, которые последние дни каждую ночь мясо кушают… — И что? — не понял полета моей мысли старший патруля и хлопнул себя по налитому животу: — Я тоже каждый день кушаю… — Есть информация, что они труп расчлененный нашли и его теперь едят… — А это какая статья? — деловито уточнил водитель: — Сто вторая будет? — Нет, он уже трупом был. — То есть раскрытия не будет? — ребята расстроились, ибо без раскрытия премии не видать. — Слава будет. Если информация подтвердится, то завтра корреспонденты налетят, что простые советские…извините, российские милиционеры задержали людоеда. — А, не, тогда другое дело! — экипаж оживился и выразили готовность служить и защищать: — Поехали? — Нет. Сначала мы с Демоном подойдем, послушаем, а вы следите за моими руками. Как махну, подъезжайте. — И кто за ними в теплотрассу полезет? Я — старший машины опять хлопнул себя по брюху: — не пролезу. — Спокойно Маша, я Дубровский. — я полез в карман: — Никто туда не полезет. У нас есть продукт научной мысли на на грани фантастики — серная садовая шашка «Дымарь», уничтожает все виды вредителей в погребах и подвалах. Эти сволочи сами вылезут, как она дымится начнет.

Лезть в темноту теплотрассы я не собирался. БОМЖи только выглядят забитыми, несчастными людьми. Жизнь их настолько опасна и трудна, что отношение к смерти у них уже иное. Когда вы встретите в уединенном месте группу БОМЖей, вы вполне можете превратится в добычу, с которой расправятся без особых сантиментов.

Четыре чугунных люка канализационного узла были видны на фоне белого снега метров за пятьдесят. Из щелей в небо поднимался влажный и липкий пар с гнилостным запахом, жареным мясом не пахло.

Демон бегал поодаль, периодически подпрыгивая и пытаясь придавить передними лапами какую-то живность под снегом, а я осторожно ставя ноги в подтаявший наст, приближался к своей цели.

— Когда за мясом пойдешь? — судя по всему, голос был женский.

— Не знаю. Надо сходить. — ответил ей другой, мужской, но без возраста, сиплый.

— Так сходи. Когда я с Вовкой жила, он меня колбасой каждый день кормил. А с тобой теперь что?

— Что со мной? Давай, на свалку схожу, колбасы поищу…

— Не, тебя, Смычок, поймают и отпиздят, Вовка же обещал. Он меня любит, тебя не простит, что я с тобой пошла. Давай лучше мяска добудешь.

— Так может я на кладбище сгоняю, могилку свежую…

— Ты дурак что ли, Смычок? Там или тухлое все или больное. Давай лучше ты Вовку завалишь. Я его в барак заброшенный позову, а ты его сзади, пока я его хер вонючий полиролить буду, по голове чем ни будь и отоваришь. Или иди к тоннелю, там утром можно бабу или ребятенка какого…

— Ладно, иди сюда…

— А вот хер тебе в рот. Пока мяска не добудешь, я тебе не дам и сосать твой конец не буду…

И тут, подбежавший Демон, сунувший нос в щель под люком, стал шумно втягивать воздух и оборвал занимательный диалог, от которого у меня волосы под шапкой встали дыбом.

— О, Смычок, слышишь — собака прибежала. Сунь ей костей и лови, хоть собачатины свежей поедим…

— Сейчас…- кто-то полез по металлическим ступеням верх, затем чугунная крышка сдвинулась в сторону из темноты канализации появились две чумазые руки, что бросили что-то бело-красно-коричневое перед носом отскочившего от неожиданности, Демона, и замерли, в готовности схватить пса, если он сунется мордой к угощению.

Очевидно Смычок сосредоточился на шее Демона, что недоуменно поглядывая на меня, пытался разобраться, что за источники тошнотворных запахов я нашел, да вдалеке, на грани слышимости, постукивал на стыках товарняк…Во всяком случае охотящийся на моего пса БОМЖ понял, что происходит что-то не то, когда разгоревшаяся от пламени зажигалки, сернистая шашка, исторгая белый, вонючий дым, скользнула в темному канализации через щель по люком.

Кто-то внизу взвизгнул, Смычок сказал «блять» и сделал глупость — закрыл чугунную крышку, а я заорал и замахал руками.

У далекого бетонного забора с колючкой, натянутой поверху, вспыхнули тусклые фары и милицейский вездеход поскакал по пустырю в мою сторону.

Чрез пару минут машина, заскрипев тормозами, качнулась возле меня. Все это время внизу, в колодце, что-то падало, кто-то кричал и с надрывом кашлял одновременно. Наконец тяжелый чугунный люк, вздрогнул, приподнялся и пошел в бок, открывая клубящийся белым дымом черный провал колодца, откуда, надрывно кашляя и судорожно дыша, полез мужик в засаленной, блестящей от грязи даже в ночной темноте, отрепье, а за ним появилась вторая голова, которая на мгновение повиснув на руках, стала валится назад. Водитель автопатруля, ухватил второго человека за шиворот и крякнув, выдернул из круглого провала люка.

Теперь два тела, распластавшись на снегу, хрипло дышали, уткнувшись лицами в колючий наст.

— Ну что теперь?

— Этих грузите и в отдел, рапорта напишите. А я тут осмотрюсь и домой поеду. А завтра, как расцветет, вернусь — пусть дрянь эта выветрится.

— Что за дрянь? Дымарь твой?

— Пацаны, оно вам надо? Пишите, что эти черти сами, без нашего участия вылезли на улицу, что мы им ничего не кидали.

— Ладно. — водитель подхватил БОМЖа, того, что был покрупнее, за плечо того отвратительного одеяния, что казалось в любую минуту начнет расползаться. Но ткань выдержала, и БОМЖ, матерясь и кашляя, заскользил в сторону гостеприимно распахнутой двери «собачника» вездехода.

Приехал в квартиру Светланы я около трех часов ночи. Вымыл руки, на цыпочках прошел на кухню, где уже гремел миской нагулявший аппетит Демон. Быстро выпил стакан чая и, выключив свет, пошел спальню к Свете. Инна лежала в зале на диване, укутавшись одеялом. Я на секунду остановился, прислушался к размеренному дыханию девушки, затем шагнул, толкнул приоткрытую дверь и…стукнул дверью, стоящую сразу за ней Свету.

— Ты что стоишь? — зашипел я, испугавшись.

— И что ты над ней завис? — потирая отбитое плеча, яростной коброй зашипела Светлана.

— Думал, вдруг ты Инне в спальне постелила, а сама на диване легла. Боялся перепутать в темноте…- опрометчиво подставился я, после чего, сразу, последовало возмездие.