Смерть по почте - Дин Джеймс

Джек сделал все, что мог, чтобы отговорить меня от этой сумасшедшей авантюры. Но к тому времени мы уже знали немало друзей и знакомых, что умерли от осложнений СПИДа. Как-то раз поздно вечером, после очередных похорон, напуганный потерями близких мне людей, я примчался к Тристану Ловеласу и позволил ему превратить меня в вампира.

На самом деле это было не так страшно, как я думал. Смерть, когда она пришла, была почти облегчением. Я помню, как проснулся после всего этого спокойный и уверенный, что многое из того, чего я боялся раньше, сейчас уже не может меня коснуться. Тристан заранее объяснил мне все, что мог, и я был готов к тому, что меня ожидало. Я был счастлив от своего перерождения.

Но впервые за время нашего знакомства Джек не разделил со мной мою радость. Я ходил вокруг да около, а потом прямым текстом сказал ему, что еще не поздно, что он может спасти себя. Нужно просто стать вампиром, как и я. Какой бы ни была причина его отказа, но он сказал твердое «нет».

Это было началом пропасти, что пролегла между нами. Я старался оставаться на связи, но проблемы одна задругой одолевали меня. Сначала учеба и диссертация, затем осложнившиеся отношения с Тристаном Ловеласом. Мы с Джеком отдалялись друг от друга все дальше и дальше.

Я позвал его к себе за месяц до отправления в Англию, надеясь, что мы с ним увидимся в последний раз. Но он сказал мне, и по его голосу я понял, что он не врет, что он слишком слаб, чтобы прийти. Тогда, в тот странный вечер, я попрощался с ним и прошептал в трубку, что люблю его, но я не уверен, что он меня расслышал.

А сейчас я смотрел сквозь слезы на листок бумаги, уведомлявший, что Джек умер две недели спустя после того, как я уехал из Хьюстона в Англию.

Я аккуратно сложил письмо и засунул его обратно в конверт. Я выдвинул нижний ящик стола и положил письмо поверх пачки корреспонденции, что уже накопилась там. Затем закрыл ящик и снова вернулся за компьютер.

Тяжело вздохнув, я сосредоточился на насущной проблеме. Пора начинать новую книгу.

Глава 6

К тому времени, как я утомился и сделал паузу, чтобы подготовиться к собранию, я написал две главы своего нового высоколитературного шедевра детективного жанра с элементами членовредительства. Сказать, что я скромный по отношению к своему творчеству, значит ничего не сказать. Критики просто обожают мои детективы, а отзывов от фанатов и наград от литературного сообщества у меня столько, что и клейдесдальский[4] тяжеловоз не утащит. Я выключил компьютер, принял волшебную таблетку и оделся для первой встречи с членами правления Общества любителей драмы в Снаппертон-Мамсли.

Я подошел к дому святого отца как раз около девяти. В лучах заходящего августовского солнца дом выглядел так, словно его выстроили в пятидесятых годах двадцатого столетия. Во всяком случае, полное отсутствие собственного стиля и вкуса говорило именно об этом. Утилитарный подход, не иначе. Функционально, но совершенно неэстетично. В Снаппертон-Мамсли была еще парочка таких же строений. Пробираясь на голоса, которые доносились из большого зала, я догадался, кто был на сцене. Войдя в комнату, я увидел, что посреди нее стоит стол, за которым почти в полном составе сидят члены правления и члены комитета по сбору средств на восстановление церкви. Честно признаться, разницы между двумя группами почти не было.

Леди Прунелла Блитерингтон изо всех сил пыталась перекричать остальных. Я обогнул стол и постарался незаметно сесть подальше от развернувшейся баталии. Когда мое появление все-таки оказалось замеченным, я кивнул, приветствуя Тревора Чейза. Леди Прунелла встала со стула, чтобы представить меня.

— Мой дорогой доктор Керби-Джонс, слова не в силах описать, как мы все рады, что вы смогли почтить нас своим присутствием сегодня вечером. — Она повелительно махнула рукой. — Эбигейл Уинтертон вы уже, безусловно, знаете. — Я кивнул, и леди Блитерингтон продолжила: — В таком случае позвольте представить вам Тревора Чейза, владельца нашего книжного магазина. — Не то чтобы она сказала это как-то иначе, но я все равно почувствовал легкую нотку неодобрения в ее голосе. Я улыбнулся ему, и он подмигнул мне.

— Мы встречались сегодня, — сказал я.

При этих словах кто-то зашевелился в темноте за сценой, где лежали декорации и прочая театральная утварь.

— Мама, я нигде не могу найти, — пожаловался матери Джайлз Блитерингтон, не обращая внимания на то, что его мать разговаривает.

Леди Прунелла поджала губы от такого очевидного проявления дурного тона, но промолчала, ничего не сказав своему отпрыску на этот раз.

— Джайлз, дорогуша, ты ведь помнишь доктора Керби-Джонса?

Джайлз улыбнулся мне и тряхнул головой. Весьма не похоже на его вчерашнее поведение, отметил я. Он что, флиртует со мной? Я бросил быстрый взгляд на Тревора Чейза, который так старательно не смотрел в сторону Джайлза, что это было просто смешно.

Не дожидаясь от сына ответа, леди Прунелла продолжила:

— Позвольте также представить миссис Саманту Стивенс, которая тоже недавно присоединилась к нам. — И, судя по тону леди Прунеллы, ей это совершенно не нравилось. Миссис Стивенс одарила меня снисходительной улыбкой.

— Дорогая леди Блитерингтон, — проворковала она, — вы, как всегда, вежливы и предусмотрительны. Мы с доктором Керби-Джонсом встретились сегодня утром на почте.

Я хотел сказать что-нибудь милое и приятное, но Прунелла громко прокашлялась и перешла к следующему члену правления.

— Позвольте также представить вам полковника Ателстана Клидеро, — сказала она с особой сердечностью. — К сожалению, ни наш дорогой святой отец, ни Джейн Хардвик не смогут присоединиться к нам сегодня. Но мы, несмотря ни на какие трудности, будем с честью нести возложенное на нас бремя. — Она улыбнулась, как гиена, приготовившаяся к пожиранию беспомощной жертвы.

Закончив представления, леди Прунелла опустилась в кресло, которое жалобно скрипнуло под ее весом.

Я обратил свой взор на собравшихся за столом людей. Полковник Клидеро интересовал меня больше остальных, потому что это был тот самый человек, которого я видел в тени церковного кладбища с Летти Батлер-Мелвилл сегодня. Похоже, тайн вокруг все прибавлялось и прибавлялось, и, уж во всяком случае, их становилось гораздо больше, чем я мог ожидать от маленькой деревушки. Я поприветствовал всех и поискал глазами что-нибудь, на что можно было бы сесть. Джайлз, деревенщина невоспитанная, увел у меня из-под носа последний свободный стул. Вот и весь флирт.

Поскольку на сцене стояли декорации для какой-то домашней постановки и вместе с двумя диванами там был и чайный столик с подносами, я взял стул оттуда. Пока я нашел куда присесть — я оказался между Тревором Чейзом и Самантой Стивенс, — откуда-то из-за сцены появилась Летти Батлер-Мелвилл, катя перед собой нагруженный чайными приборами столик на колесах.