Симона Байлз. Смелость взлететь. Тело в движении, жизнь в равновесии - Симона Байлз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На следующее утро мы проверили, как там яйца. С виду с ними все было в порядке. Поэтому мы сменили воду и отправились в школу. После обеда мы какое-то время играли с Мариссой и Беккой. Часа в четыре мама позвала Бекку домой, а мы, оставшиеся, втроем пошли к нам, чтобы проверить яйца. Когда Адрия вытащила контейнер из-под раковины, мы заметили желтоватую дымку, которая поднималась от одного из яиц и окрашивала воду.
Мы с Адрией зажали руками рты, горестно распахнув глаза.
– Что случилось? – недоуменно спросила Марисса.
– Мы убили птенчиков, – зарыдала Адрия.
– Что? – удивилась Марисса, расталкивая нас локтями, чтобы подобраться к розовому контейнеру. – Дайте посмотреть.
И тут она обернулась к нам и расхохоталась. Она смеялась так же сильно, как мы над ней, когда на Мариссу упал паук.
– Да это не яйца! – сказала она нам, немного отдышавшись. – Это шарики для пейнтбола. Трент и Грант постоянно перестреливаются ими.
Мы с сестрой, наверное, должны были почувствовать себя немного глупо, но вместо этого испустили вздох облегчения.
* * *
Наши родители так и не узнали про те голубые яйца, как не узнали про черепашку, которую мы однажды обнаружили на дороге, где ее переехала машина. Я обожала черепах. Может, дело было в том, что мама иногда называла меня своей «маленькой черепашкой». Я даже начала собирать их фигурки и всегда выискивала новые, когда мы ездили куда-нибудь. Адрия тоже любила черепах, но я удивилась, когда она вдруг бросилась бежать по пустой улице и подобрала раздавленный трупик.
– Адрия, она мертвая! – прошептала я ей с тротуара.
– Нет, – ответила сестра, – ее можно оживить.
Даже не знаю, почему мы решили, что вода лечит любые болезни, – может, потому что в церкви, когда тебя крестят или приводят к первому причастию, тебе на голову льют святую воду и ты исцеляешься. Это единственное объяснение, которое приходит мне в голову, когда я вспоминаю, как мы с Адрией положили раздавленную черепаху в тот же самый розовый контейнер, в котором спасали «птичьи яйца», и залили ее водой. Опять мы оставили контейнер в ванной и каждый день заглядывали в него. Адрия (в защиту которой следует сказать, что ей тогда было всего пять лет) настаивала на том, что черепаха скоро оживет. Но вместо этого в нашей ванной началась страшная вонь. Запах был такой отвратительный, что, когда он стал проникать к нам в комнату, у нас с сестрой не осталось другого выбора, кроме как выкинуть бедную черепашку.
Хотя мама и папа Байлз были строгими родителями, они давали нам достаточно личного пространства – вот почему у нас и появилась вонючая раздавленная черепаха под раковиной. Большинство наших подвигов они считали просто детскими шалостями, но однажды мы все-таки попали в крупные неприятности.
Мы с Адрией играли на заднем дворе: скакали на батуте, который по-прежнему оставался моим любимым развлечением. Паря в воздухе, я заметила большой булыжник на розовой клумбе возле забора. Он был крупнее гальки, среди которой лежал, и выглядел так, будто кто-то забросил его туда случайно.
Я перестала прыгать и подошла поближе. Камень точно не отсюда, – решила я. И не задумываясь перекинула его через высокий забор из штакетника на соседский участок.
Плюх!
Я замерла на месте.
– Что это было? – спросила Адрия. – Там что, бассейн?
Прежде чем я ответила, Адрия уже спрыгнула с батута, схватила с земли камень и швырнула его за забор.
Еще один всплеск. Мы обе захихикали.
Я до сих пор не могу объяснить, почему кидание камней через ограду и ожидание всплесков казалось нам таким смешным занятием. Но так оно и было. Со временем мы начали взбираться на забор, чтобы лучше целиться и каждый раз попадать камнем в воду. На заднем дворе и возле бассейна у соседей вечно не было ни души, поэтому мы с Адрией считали свою игру безобидной.
Позднее мы узнали, что наши камни попадали в фильтр бассейна и ломали его, но поскольку никто не видел, как мы их туда швыряем, сосед решил, что камни в бассейн носит его пес. А потом в один прекрасный день он нас увидел. Мы забрались на забор и уже замахивались камнями, а он, оказалось, лежал возле бассейна на шезлонге и загорал. Видимо, он услышал, как мы карабкаемся, потому что, когда наши головы показались над забором, мужчина смотрел прямо на нас!
– Так это вы кидаете камни мне в бассейн! – весь красный закричал он.
Мы с Адрией соскочили с забора, побросали камни на клумбу с розами и кинулись в дом со всех ног. Но успели услышать, как сосед кричит нам вслед:
– Я сейчас все расскажу вашим родителям!
С колотящимся сердцем мы с сестрой вытащили из шкафа домик Барби и сделали вид, что никуда не выходили и играли у себя.
– Да нет, он не придет, – пытались мы как-то успокоить друг друга. – Не придет, не придет…
И тут раздался звонок в дверь. Мы подскочили на ноги и стали кричать через лестничное ограждение:
– Не открывайте! Просто кто-то ошибся!
Уж не знаю, почему нам казалось, что это поможет.
Мама распахнула дверь, и там, конечно, стоял сосед.
– Ваши дети швырялись камнями в мой бассейн, – заявил он.
Мама поглядела на нас – мы с Адрией перевешивались через перила – и спросила:
– Это правда?
Должна сознаться, что мы солгали: замотали головами и стали все отрицать. Мужчина изумленно уставился на нас:
– Я же вас видел!
– И вы спрашивали разрешения поиграть на улице, – сказала мама, глядя на нас сурово.
После того, как сосед ушел, мы получили самую серьезную взбучку в жизни – не только за то, что бросали камни в бассейн, но и за свою ложь. Странно – мама вроде бы и не сердилась на нас, а была просто разочарована, отчего мы чувствовали себя еще хуже. В том разговоре мама дала нам два важных урока. Во-первых, нужно иметь мужество признать свою ошибку. И во-вторых, надо уважать чужую собственность. Мы с Адрией вынесли еще и третий: настоящая Чита Герл никогда не врет.
Глава шестая
Новена
«Любовь начинается с заботы о
