Петербург – 1914 – Петроград. Хронологическая мозаика столичной жизни - Борис Антонов

В «Новом времени» в статье «Гнев господен» М.О. Меньшиков анализировал причины поражения России в русско-японской войне. Статья начиналась так: «Сегодня исполняется десять лет с момента „лихой“ (по убеждению всего света) атаки на наш дремавший на порт-артуровском рейде флот, с момента начала той ужасной эпопеи, в которой России выпала столь невыразимо грустная роль…».

Другая статья этой же газеты была посвящена новомодному танцу танго. Автор писал: «С каждым новым танцем в жизнь входит новый стиль, новая линия. Так было с вальсом, так было с полькой. То же самое происходит и с танго. С ним в нашу жизнь пришла новая „кривая“, форму которой еще трудно установить… Но „кривая“ ползет и ползет.

Она уже проникла в дома и семьи». Газета утверждала, что «танго сводит петербуржцев с ума»…

Месяцем раньше, 26 декабря 1913 года, газета «Биржевые новости» опубликовала мнение о танго известной русской балерины Тамары Карсавиной: «Собственно говоря, тот танец танго, который танцуют в Аргентине, ничего общего не имеет с танго, которое исполняется в Париже. Я видела оба исполнения… В то время как в Аргентине танго в своих рискованных положениях еще ярче подчеркивается самими исполнителями, танго в Париже, если можно так выразиться, облагорожено и допустимо к исполнению в обществе. Танго весьма интересен, как танец характерный, и если его исполнять без вычурностей, то он весьма приличен…».

25 января вернулась из-за границы жена премьера Коковцева. Она ездила на свадьбу их дочери, которая вторично вышла замуж. Коковцев пожаловался ей на интриги со стороны министров Маклакова, Сухомлинова, Щегловитова и др., на травлю со стороны журнала «Гражданин» князя Мещерского, на несмолкающие сплетни по поводу его близкой отставки. Она стала уговаривать мужа попросить у государя отставку. Коковцев сказал ей: «Нет, я не уйду, пусть лучше меня уйдут», на что жена ответила: «Ну, в таком случае ты этого не дождешься, т. к. государь тебя не отпустит».

Температура воздуха колебалась от +1,4 до -4 градусов по Цельсию. Временами выпадали осадки в виде мокрого снега и дождя.

Государь с 4 до 5-ти часов дня принимал в Царском Селе выпускника юридического факультета Петербургского университета, товарища министра торговли и промышленности Петра Львовича (Людвиговича) Барка. Барку было объявлено о назначении его управляющим Министерством финансов, и он изложил свою финансовую программу, заявив что «Нельзя строить благополучие казны на продаже водки… Необходимо ввести подоходный налог и принять все меры для сокращения потребления водки». Спустя полгода по его инициативе законом от 16 сентября 1914 года торговлю водкой на время войны запретят.

В тот же день у царя обедал (начинался обед в 8 часов вечера) управляющий Русским музеем, выдающийся нумизмат великий князь Георгий Михайлович. У царя были доверительные отношения с двоюродным братом его отца. Ровно через пять лет великого князя и трех его родственников расстреляют в Петропавловской крепости по решению Президиума ВЧК в составе Я.Х. Петерса, М.И. Лациса, И.К. Ксенофонтова и О.Я. Мурнека. Причиной расстрела станет месть за убийство двух немецких политиков Розалии Люксембург и Карла Либкнехта, о существовании которых великие князья вряд ли догадывались. Перед расстрелом их, несмотря на мороз, почему-то раздели до пояса. Командовал расстрелом тюремный надзиратель по фамилии Гордиенко, расстреливали солдаты по фамилии Благовидов и Соловьев. Сообщение о расстреле великих князей опубликуют 31 января 1919 года в «Петроградской правде».

Распоряжением протопресвитера военного и морского духовенства Георгия Шавельского полковой храм Собственных Его Величества Конвоя и Сводного пехотного полка Федоровский собор в Царском Селе получил новое наименование – Федоровский Государев собор. Храм построен по поручению государя в 1912 году в соответствии с проектом В.А. Покровского. В нем находились почитаемый список чудотворной иконы Федоровской Божией Матери, а также пещерный храм, в котором император молился в дни говения. Государь и члены его семьи часто посещали службы в соборе. Попасть в храм простым мирянам можно было только по пригласительным билетам, полученным у дворцового коменданта.

Заседание Петербургского религиозно-философского общества было посвящено исключению из его рядов выдающегося философа Василия Васильевича Розанова. Поводом для исключения послужили статьи Розанова, посвященные «делу Бейлиса». В них он выступил в поддержку обвинений против М. Бейлиса. Инициаторами исключения были Д. Мережковский и А. Карташов.

Температура воздуха колебалась от +0,8 до +4,8 градуса по Цельсию, при слабых кратковременных дождях. Эта оттепель убрала остатки снега в городе.

Утвержден Комитет по строительству домов при Федоровском соборе, в его состав вошли: ктитор Федоровского собора полковник Д.Н. Ломан; священник собора Алексий Кибардин; капитан Сводного пехотного полка Н.Н. Андреев и архитектор С.С. Кричинский. Федоровский городок – дома для причта и служащих Федоровского Государева собора решено было строить в стиле Ростовского кремля, при этом комплекс зданий не должен был диссонировать с Александровским дворцом, расположенном поблизости. Для этого тогда же был утвержден Комитет по художественно-историческим вопросам, совещания которого приходили под председательством князя А. А. Ширинского-Шихматова. Постоянными членами Комитета были академики В.М. Васнецов, В.В. Суслов и П.П. Покрышкин; в обсуждениях принимали участие также архитектор В.Ф. Свиньин и художник Н.И. Кравченко. В 1994 году комплекс Федоровского городка передадут Русской православной церкви.

За завтраком царской семьи присутствовала фрейлина Мария Александровна Васильчикова. В начале войны она окажется на вражеской территории и будет писать государю письма с просьбой «остановить кровопролитие». Ее лишат фрейлинского звания, а когда она прибудет в Петроград в конце 1915 года с письмами от великого князя Гессенского на имя своих сестер – императрицы и великой княгини Елизаветы Федоровны, то Васильчикову обвинят в шпионаже и отправят в черниговский монастырь.

В 8 часов вечера государь поехал в Офицерское собрание 1-го Стрелкового полка, дислоцированного в Царском Селе, где пробыл до полпервого ночи. В то время в полку служил основатель русского скаутизма офицер О.И. Пантюхов. Впоследствии он напишет об этом времени: «И все это было в начале „зловещего“ четырнадцатого года. На горизонте как будто еще не было зловещих туч, но все-таки… В самом начале этого года как-то возвратился из своего отпуска в крепость Згерж поручик нашего полка Петров и, неожиданно для всех, в собрании за обеденным столом бухнул: „Будет война!“ Он, должно быть основывал свое мнение на еврейской „пантофельной почте“; все они продавали, покупали и делали махинации в ожидании войны! Его подняли на смех; ведь тогда не было ни Сараевского убийства, ничего…».