Свет – Тьма - Елена С. Равинг

— Я хочу увидеть её ещё раз, — пояснила я.

— Э… Не думаю, что это хорошая идея. Наверное, Варвара Михайловна уже спит. Да и ты расстроилась…

— Мне теперь вообще к ней не приезжать?! — разозлившись, я попыталась вырваться из его рук, хотя ещё недавно сама обдумывала такой вариант.

Но Ваня только сильнее прижал меня к себе, и я расслабилась, позволив остаткам слёз стекать по щекам.

— Я не это имел в виду! Просто, может, лучше в другой раз?..

— Я не могу так уехать. Я должна… Не знаю… Пошли к Лазаревскому.

— А если он не разрешит?

— Ну, я хотя бы попробую…

Одной рукой я потянула Ваню за собой, а второй попыталась привести лицо в порядок. Вряд ли у меня что-то получилось, но зеркала в коридорах отсутствовали, поэтому оценить свой внешний вид я не могла. Ваня уже не сопротивлялся и шёл вровень со мной, что-то тихо бормоча себе под нос с явным недовольством. Мы дошли до резиденции Лазаревского, и я на секунду остановилась, чтобы перевести дух, а затем осторожно заглянула в кабинет.

— Можно войти?

Пожилой мужчина с бывшими некогда тёмными волосами, теперь покрытыми серым налетом седины, сидел за столом и что-то писал, демонстрируя начинавшую лысеть макушку. Однако, услышав голос, оторвал взгляд от бумаг и сфокусировал его на мне. Несмотря на разделявшие нас толстые стёкла очков, от его невозможно-чёрных глаз по спине пробежали мурашки. Мне захотелось захлопнуть дверь и никогда больше не возвращаться в эту больницу. Убежать — неважно куда, лишь бы подальше от него.

Я не знала, откуда брался этот животный страх, просыпавшийся в глубине души, стоило мне посмотреть в его глаза. Может, я боялась, что Лазаревский запрячет меня в клинику, как и маму. Или опасалась, что он догадается о моём не очень хорошем к нему отношении. Но, вероятнее всего, мне просто было что скрывать и потому я подсознательно старалась его избегать.

Однако иногда с ним всё же приходилось общаться.

— А? Да, входи, Лиза, — врач отложил в сторону карточку какого-то пациента, возможно, даже моей мамы, и сцепил перед собой руки, слегка потерев большим пальцем основание кисти.

Меня передёрнуло от этого жеста.

Обычно Лазаревский ставил «Замок», когда собирался копаться в чьих-то мозгах. В данном случае — в моих. Я набрала в грудь побольше воздуха и осторожно закрыла за собой дверь, прошептав Ване, чтобы тот подождал в коридоре.

— Здравствуйте, — я опустилась в кресло напротив Лазаревского.

— Здравствуй, Лиза, — он слегка сощурил левый глаз, и мне показалось, что я вот-вот потеряю сознание. — Неважно выглядишь. Плохое самочувствие?

— Нет-нет, — поспешно ответила я, наверное, даже слишком поспешно, поскольку его глаз сощурился ещё сильнее. — Со мной всё в порядке!

Неловкими движениями я снова попыталась навести порядок на лице и в волосах. Красоткой я, конечно же, не стала, зато свою нервозность продемонстрировала ему в полной мере. Поэтому тут же обхватила руками колени и твёрдо решила больше не шевелиться.

— Кошмары ещё мучают? — спросил он, всверлившись взглядом в мою черепную коробку.

— Нет, после экзаменов сплю нормально. Вы оказались правы, это был просто стресс. А сейчас я очень расстроилась из-за мамы…

— Понимаю… Неожиданная реакция. Состояние Варвары Михайловны в последнее время было вполне стабильным, поэтому я отменил некоторые лекарства. Наверное, слишком рано.

— Я тут подумала, — решила я поделиться грустными мыслями, — может, мне пока не стоит к ней приезжать, чтобы не вызывать лишних волнений?..

— В этом нет необходимости, — ответил Анатолий Сергеевич. — Даже наоборот, Варваре нужно знать, что её семья рядом и что она может рассчитывать на вашу поддержку. Положительные эмоции только способствуют выздоровлению депрессивных больных.

— Но сегодня… Мне показалось, что это случилось из-за меня.

— Вполне возможно, что Варвара немного разволновалась и её реакция стала неконтролируемой… Я снова назначу отмененные препараты, и мы понаблюдаем за ней несколько дней. Ну, и сама понимаешь, придётся твоей маме ещё какое-то время побыть у нас…

— Да, Ваня сказал мне… А как долго?

— Пока не могу ответить. Нужно провести мониторинг после нового курса.

— Понятно, — пробормотала я, опустив глаза в пол. — А можно ещё раз к ней зайти? Я хочу нормально попрощаться.

— Твоей маме дали сильное снотворное. Скорее всего, Варвара уснула, так что…

— Я только загляну. Если мама спит, не буду её тревожить. А если нет, то попрощаюсь и сразу уйду.

— Хорошо, — согласился Лазаревский. — Только я пойду с тобой, не возражаешь?

— Нет. Конечно, нет.

— Тогда пойдём.

Он поднялся из-за стола и направился к выходу из кабинета, пропустив меня вперёд. Не проронив ни слова, Ваня тенью последовал за нами, а потом, когда мы снова оказались возле палаты с двести пятым номером, остался стоять в коридоре. Лазаревский бегло заглянул в окошко, тут же распахнул дверь и сделал приглашающий жест рукой. Непроизвольно кинув на него настороженный взгляд, я шагнула внутрь…

Мама не спала. Она лежала с открытыми глазами и невидящим взглядом рассматривала потолок. А когда я подошла ближе — слегка повернула голову в мою сторону и попыталась натянуть улыбку. Уголки её губ едва дёрнулись, но лицо осталось таким же спокойным и умиротворённым.

— Мам, я пришла попрощаться, — тихо произнесла я, поглаживая её шершавую руку. — Ты поправляйся, ладно? А я ещё приеду. Может, мы даже вместе с папой приедем, когда у него появится свободное время…

— Не говори ему…

— А?

Я не сразу поняла, что она что-то сказала, поскольку её голос прозвучал очень тихо, а губы едва шевельнулись.

— Не говори отцу… — мама медленно моргнула.

— Но доктор ему расскажет. Он же не может…

— Не говори… Что я сказала тебе…

— Ладно, мам, не скажу. Ты только не волнуйся.

Ну вот, я снова почти плакала.

Или мне стоило порадоваться? Возможно, мама осознала все глупости, которые наговорила, и теперь хотела, чтобы о них никто не узнал?

— Хорошо, — выдохнула она.

Её глаза закрылись, и она тут же перестала казаться напряжённой и измученной. Морщинки на лбу разгладились, вернув пару лет молодости, а и без того тихое дыхание стало совсем незаметным, словно она провалилась в глубокий сон без сновидений. Готова была поклясться, что мама даже улыбнулась расслабленной, блаженной улыбкой.

— Отдыхай, мам…

Я наклонилась и поцеловала её в лоб.

Доктор Лазаревский слегка кашлянул за моей спиной, специально или нет напомнив о своём присутствии и о том, что я обещала уйти, как только попрощаюсь.

Уходить не хотелось. Хотелось сесть рядом и наблюдать за её сном. Гадать, что ей снилось, какие