Записки Мелового периода - Вадим Ледов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну и чо тут, за крестный ход со свечами? Прикинь… сижу, жму на пимпы, половину почти уже сделал!.. Вдруг бац, и пи. ц! — он сделал красноречивый жест. — Даже теперь и не знаю, что уцелело, а что нет! Бардак какой-то! Как думаешь, свет еще дадут?
— Хрен бы знал… — задумчиво отвечал ему Илья. — У меня, кстати, такая же фигня. Весь трудовой день, псу под хвост! Я-то ладно, а вот Степанов всё раскочегаривал, весь день тут торчал…
— Да-а… — протянул Марек, и повторил словно смакуя. — Бац, и пи…ц! Ну что делать-то будем? Время уже… — он посмотрел на наручные часы, — почти двадцать два, без трех минут. Может, домой рванем? Чего тут делать-то, без света?
"Так… — размышлял Илья. — В принципе, свет, конечно, еще могут дать… но на работе оставаться смысла нет — эксперимент, конкретно, накрылся. Надо, кстати, свечки домой захватить, а то может и до утра света не будет".
— Ладно, — решительно сказал он вопросительно глядящему на него Мареку. — Пошли одеваться. Через десять минут встречаемся на крыльце.
Глава 3
Дневник Майи
17.03.200….. года
«Сижу на чемоданах. С минуты на минуту приедет такси, чтоб отвезти меня на вокзал!
Только что, проводила тетку в ночную смену. Перед тем часа два сидели на кухне, пили чаек, болтали. Опустошили пару чайников. Тетка напекла мне в дорогу пирогов, заодно и продегустировали. Тетя Галя очень переживала, что смена у нее выпала неудачно и подмениться не с кем — не сможет проводить она меня на вокзал. Я все успокаивала ее, повторила раз сто, что прекрасно доберусь сама — сесть в такси и успеть к поезду много ума не надо. Но она продолжала переживать, твердить, что сердце у нее не на месте, что негоже молодой девушке, почти ребенку, болтаться одной ночью по вокзалу. Пришлось оскорбиться, дескать, никакой я не ребенок — мне не шестнадцать, и даже не двадцать. Двадцать три уже! Закончила учиться, устроилась на работу. И по вокзалу «болтаться» не собираюсь — сяду в ночной поезд, и ту-ту до дому! Тетя сделала вид, что успокоилась. Мы расцеловались, я пообещала отзваниваться на всех этапах пути, но она все топталась в коридоре, все спрашивала: не забыла ли я билет и паспорт, все ли вещи собрала?.. И т. д. и т. п. Короче квохтала, как наседка и парила мне мозг, до тех пор, пока я не усадила ее в лифт.
Конечно, я ее понимаю, живет одна, ни детей ни мужа, к сестре (моей маме) ездит редко. Со мной не виделась два года. Соскучилась. Летом обязательно надо будет приехать к ней в гости, хоть на недельку.
Все. Звонит сотовый. Любезная тетка-диспетчер сообщает: белая "Волга"; номерочек: сто сорок один.
Домой, домой, домой! Ужасно соскучилась по маме, отцу и братьям»
Майя захлопнула дневник, прицепила на обложку ручку и, засунув тетрадь во внешний карман дорожной сумки, выскочила из квартиры. Заперла за собой железную дверь. Позвонила в соседнюю, семьдесят третью, отдала ключи соседке-пенсионерке. Лифта ждать не стала — быстрее пешком.
Машина ждала у подъезда — видавшая виды, когда-то белая «Волга» с плафоном на крыше. Водитель покуривал в приоткрытую форточку — в темно-синее вечернее небо вилась струйка дыма. Покосился на Майю, затем оценивающе, на ее сумку, и кивнул в сторону заднего сидения, бросай, мол, туда. Идти открывать багажник ему, похоже, было лень.
Майя, как ей и было предложено, сунула сумку на заднее сиденье, сама села рядом с водителем. Пару раз хлопнула дверкой — та все никак не закрывалась. Оказалось, мешал пояс от зимней куртки — свесился вниз и попадал в проем. Пояс подобрала, и дверка, наконец, закрылась. Таксист, недовольно наблюдавший за суетливой девчонкой, врубил первую передачу и машина, вихляясь в серо-белых бурунах снежной каши, тронулась, неспешно ускоряясь. С неба опять посыпался редкий снежок. Бестолковая круговерть снежинок, точно рой мошкары, толклась в свете уличных фонарей.
— На вокзал? — уточнил водитель, выворачивая на главную улицу.
— Да, на Главный, — Майя постаралась улыбнуться ему как можно приветливей, не сидеть же всю дорогу букой.
Она еще раз похлопала себя по карманам куртки — вроде все на месте. Шапку даже одевать не стала, выскочила так. Да и в машине тепло. Дворники лениво елозили по ветровому стеклу, сгребая в стороны маленькие сугробики налипших снежинок. Водительская рация время от времени напоминала о своем существовании голосом неведомого диспетчера. «Кто на линии — Речной вокзал…. от Аэропорта, к Комсомольской, кто?» — прорывался сквозь хрипящий эфир бодрый девичий голосок. От нечего делать, Майя принялась смотреть в окно. Дорога шла под уклон и направо. В сгущающихся сумерках мелькнули корпуса института, с левой стороны появился призрак какого-то долгостроя. Здесь они нагнали маршрутный автобус. Мигая левым поворотником, «ПАЗик» потихоньку выруливал из выемки между двумя сугробами, означающей остановку общественного транспорта. В ярко освещенном салоне сидели редкие пассажиры. Кондукторша возвышалась монументальной статуей на высоком сиденье.
Впереди слева вспыхнули и погасли фары. Еще раз и еще. Тяжелый «Вольво» с длинным прицепом неуклюже пытался развернуться, и забраться на горку. Колеса скользили по укатанному снегу, фуру стягивало назад. Водитель приоткрыл дверь кабины, посмотрел вниз. Машина тяжело вздохнула какой-то пневматикой, взревел двигатель и «Вольво» попыталась еще раз осилить этот подъем. «Черт, не вовремя принесло его… — проворчал себе под нос таксист, — раскорячился… жди теперь, пока он задницу с дороги уберет!»
Фура, повздыхав и поотфыркиваясь, наконец, сдвинулась с места, и медленно развернувшись, освободила дорогу. Майя сквозь боковое стекло наблюдала, как мимо медленно проплывает темно-синий тент с белыми буквами по борту.
Почти следом за фурой рванул здоровенный темный джип. Лихо обогнул фургон и проскочил под самым носом у «Волги».
Таксист резко затормозил и выматерился, от избытка чувств забыв про свою пассажирку. Майя покосилась на него — седоватый дядька лет пятидесяти с небольшим. Коротко стриженые волосы, глубоко посаженные глаза, лоб с заметными залысинами, кустистые брови. Дернул рычаг переключения передач, нажал на газ, машина вновь тронулась. Пока стояли, ждали фуру, их успели нагнать автобус и еще пара легковушек.
«Волга», медленно набирая скорость, поехала вперед. Странно. Когда отъезжали от теткиного дома, свет на улицах горел. А сейчас фонари вдоль проспекта стояли мертвые, погасшие. Да и в
