За грехи отцов - Анна Блейк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Психология по части Карлина, обсудите это с ним. Послушай дальше.
– Ты установила личность?
– Подожди, – снова улыбнулась Джейн, чуть заметно прикусив губу.
Синие глаза Грина остановились на ее лице. В кабинете повисла напряженная тишина. Но уже через мгновение доктор Абигейл взяла в руки очередной листок с заключением.
– Ее дружку так не повезло. Он умирал долго. Сначала ему отрезали запястья. Похоже на медицинскую пилу с электроприводом. Его зафиксировали, чтобы не дергался – или руку зафиксировали, сначала одну, потом другую. И просто отпилили запястья. Быстро и чисто. А дальше их прижгли. Закупорили все сосуды и капилляры, чтобы раньше времени не умер, но боль была адская. Помнишь уколы в грудной клетке и шее?
Аксель сдержанно кивнул.
– Я подозреваю, – продолжила Джейн, по привычке переводя речь с медицинского на человеческий, – что укол в шее – это след от снотворного. Его вырубили, чтобы куда-то отвезти. А вот с дыркой в груди намного интереснее. Когда я его вскрыла, вся грудная клетка была заполнена кровью, а легкие спались.
– Что это значит?
– Я могу ошибаться, но, похоже, убийца, прежде чем прижечь руки, куда-то слил кровь. А потом шприцом закачал ее обратно в грудную клетку. Ну или кровь он взял из другого места.
Грина передернуло. Заметив это, Джейн рассмеялась.
– Картинка не из приятных, особенно мужчине, – кивнула она. – Но все возможно. А может и оттуда, и оттуда. Я подозреваю, что убийца вставил иглу, держал ее, а шприц от нее отделял. То ли лень дырки делать, то ли не хотел оставлять подсказки, не знаю. Занимательно, что рану в паху прижигать он не стал. Видимо, чистота запястий нужна была для полноты картины. Лицо после того, как вырезал глаза, протер, думаю, спиртом, потому что естественного сала на коже было совсем немного.
– Иначе говоря, девочку он убил и обжег не с целью садизма, а над мужчиной поиздевался.
– Именно так.
– Наказывал, – прошептал Грин.
– Не знаю, – покачала головой доктор Абигейл. – Ну и на сладенькое. Я знаю, как зовут твою обожженную диву. Лоран Лоурден, 19 лет. Вот номер ее идентификационной карточки и страховки. Тут указано, что она балерина.
Аксель медленно перевел взгляд с картины, которую рассматривал, на судмедэксперта. Доктор Абигейл смотрела на него со знакомой усмешкой, полной интриги и кокетства, которая когда-то давно затащила его в бездну служебного романа. Ему там совершенно не понравилось. Особенно тогда. У него не было опыта в подобном, а взаимоотношения с приемной матерью покатились по наклонной, он стал для нее чужим. Возможно, Джейн просто спасла его. А может, воспользовалась. К чему теперь гадать. Прошло пять лет, и он живет с другой. Она вроде тоже была замужем. Взгляд детектива против воли метнулся к рукам. Кольца нет.
– Знал, что оставишь сладенькое на потом, – сказал Аксель.
– Всегда, – улыбнулась Джейн, протягивая толстенькую папку. – Здесь все, что я смогла сделать за ночь и текущий день. А теперь извини. Мне надо поспать хотя бы несколько часов.
Грин принял у нее документы.
– Спасибо, – проговорил он, встал и вышел из кабинета, не оглядываясь.
Чтобы личное перестало портить рабочее, им пришлось избегать друг друга два года. Они лишь недавно снова начали нормально разговаривать. Без подколок и взаимных обвинений. Просто работать. И на контрасте этот диалог оставил в его душе приятное щекочущее чувство узнавания. Отогнав лишние мысли прочь, Грин стремительным шагом направился в свой кабинет, чтобы изучить документы. Но у двери его перехватил взъерошенный стажер. Тим.
– У меня есть список пропавших. Я их отфильтровал. Там больше…
– Зайди, – прервал детектив. Когда Дженкинс вошел, Грин закрыл кабинет, неторопливо прошел на свое место, положил документы на стол и посмотрел на него. – Какие бы новости ты ни нес, не надо говорить об этом в коридоре. На деле гриф «совершенно секретно», и информация общественности выдается дозированно и строго через меня. Это значит, что она закрыта даже для сотрудников управления. Для всех, кроме членов команды.
– Да, сэр.
– А теперь скажи, есть ли в списке пропавших девятнадцатилетняя Лоран Лоурден?
Тим побледнел. Его взгляд мгновенно растерял всю свою колкость. Он медленно сел напротив Грина и подал ему листок с десятью именами.
– Я начал с девушек. По статистике об их пропаже сообщают чаще. И выше была вероятность найти именно нашу клиентку. Откуда вы узнали про Лоурден?
Грин вытащил из своей папки выписку из медицинской карты. Взглянув на нее, Дженкинс улыбнулся.
– Быстро у вас тут все, – сказал он. – Несколько часов, и готово.
– В госпитале нас знают и не любят, если я прихожу с разборками.
– У меня есть контакты матери Лоран. Миссис Изольда Преттингс.
– У тебя есть машина?
– Э-э-э-э. Сегодня я без нее.
– Тогда поеду один. Напиши адрес. – Грин подал ему маленький блокнот. – Дождись остальных и займись поисками мужчины. Он должен быть как-то связан с мисс Лоурден. Надеюсь.
– Да, сэр, – возвращая Грину блокнот, сказал стажер. – Позвольте спросить, а при чем тут моя машина?
– Я перемещаюсь по городу на мотоцикле и пассажиров не вожу.
Аксель бегло взглянул на адрес, мысленно простроил маршрут, проверил документы, телефон, убедился, что все распихано по карманам и в пути не повредит, после чего вышел из кабинета, бросив Тиму ключ.
– Закроешь дверь, ключ сдашь Лив Люнне на посту охраны. И только ей.
– Будет сделано.
Тридцать минут спустя
Аксель Грин не мог ответить самому себе на вопрос, какого черта он поехал к матери жертвы, а не позвонил ей. Возможно, захотелось движения, чтобы не позволить мыслям заполонить голову и снизить его эффективность. А может, чувствовал, что должен снять эмоции. Увидеть реакцию женщины на страшные новости. Подойти ближе к тому, кто мог желать Лоран зла… или добра. Кто убил ее самым милосердным из известных науке способом. А потом обжег.
Голова начинала побаливать от напряжения, но Грин лишь сильнее вцепился в руль мотоцикла, пуская его узкую красную морду по междурядью. Движение в Треверберге нельзя было назвать простым. Все торопились, создавая пробки. Но мотоциклистов уважали и старались относиться к ним с осторожностью. Этому, конечно, способствовали и многочисленные напоминания, которыми покрывались все крупные транспортные артерии города: «Перестраиваясь, посмотри в зеркало заднего вида и сохрани жизнь», или «Мотоциклисты имеют право ехать по междурядью. Указ мэра от 10.04.1994. Помни об этом», или «Не пропустил мотоциклиста – оборвал жизнь. Оно того стоит?» Кто бы ни придумал это, лично Грин был рад любой
