Своя чужая жена - Марика Крамор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С ответом я не успеваю.
— Знаю, что ты против. Но я решил тебе позвонить.
Я заставляю себя придать твёрдость тону.
— Не собираюсь с тобой ничего обсуждать.
— Погоди ты, не кипятись, — вот это уже привычнее. — Я по делу.
— Да ладно?! Интим-услуги не по этому номеру, договорились?
— Моей сестре срочно потребовался хороший стилист. Вот я и подумал…
Оооо, нет уж. Спасибо. Мне такого счастья не нужно.
— Я бы и рада помочь, вижу, что дело крайне важное, — держусь изо всех сил. Тааак, спокойно, аккуратненько. Сарказм убираем. — Но у меня ни одного окна. Всё расписание забито на год вперёд.
— Аль, ну ладно тебе. Я же серьёзно.
— Ой, ошиблась. На два года. И не смей ко мне больше приближаться. Я замужняя женщина, Долохов!
Отключаюсь, не желая оказаться втянутой в дальнейший разговор. Опять. Для меня это чревато…
И Денис больше не сможет меня оградить. У него теперь другие интересы.
На всякий случай, я вновь набираю номер мужа. Ситуация не меняется. Сколько это ещё будет продолжаться?
Утро наступило как-то уж совсем неожиданно. Кажется, что я только-только глаза закрыла.
Через час, в полной боеготовности и со свежим макияжем, выхожу на улицу и быстрым шагом направляюсь к своей машине.
Замечательно. На «лобовухе» возле дворников лежит веточка лаванды. Всего одна. Всё вроде бы прилично: скромно и «тихо». Ни записки. Ничего. Но сердце замирает. И летит куда-то вниз. В пропасть.
Кроме Коли её подарить некому. Душа выворачивается наизнанку от воспоминаний. Уверенно вбиваю его номер в память телефона.
Открываю диалоговое окно, отправляю короткое смс:
Я: «Можно вопрос?»
Занимаю водительское сидение и аккуратно закрываю за собой дверь.
Долохов: «Разумеется».
Я: «Что нужно сделать, чтобы я тебя не видела в своей жизни?»
Долохов: «Я освобожусь около 7 вечера. Встретимся и обсудим варианты. Откуда тебя забрать?»
Я: «Предложение не принимается. И не нужно мне ничего дарить. Муж не оценит».
Долохов: «Разлюбила лаванду?»
Я: «Повторюсь. Муж не оценит».
Муж вообще-то уже и так мало что ценит.
Долохов: «Повторюсь. Считай, у тебя его больше нет».
По спине ползут мурашки. В голове крутится лишь один вопрос. Может ли Долохов иметь какое-то отношение к тому, что супруг не выходит на связь?
Я раньше даже не рассматривала вариант, что с мужем что-то случилось. А теперь… Слова Долохова заставляют насторожиться.
Не мог он. Коле это ни к чему. Конечно, не мог! Господи, о чём я думаю вообще! Денис «всего-то» гуляет в очередной раз. Просто сейчас он решил проехаться по мне по-взрослому…
Перевожу взгляд на крохотные фиолетовые цветки. Трепетно поглаживаю веточку и подношу к лицу. Вдыхаю нежный запах.
Мне очень жаль эту прелесть, но я вынуждена отложить символ прошлого в сторону и оставить прямо на тротуаре.
Кладу руки на руль. Проходит минута. «Завожусь». Сквозь окно поглядываю на одинокую веточку. Да пошло оно всё большими шагами! Кому какое дело?! Я просто люблю лаванду вот и всё! И мне неприятно её выбрасывать!
Распахиваю дверь, выбираюсь наружу и цепляю росточек.
В книге засушу и положу на полку с вещами. Как всегда делала давным-давно.
Глава 8
Вновь раздаётся звонок мобильного.
Мама. Как же я забыла?!
— Привет, мам! Прости, я отвлеклась и не перезвонила. Всё хорошо?
У папы было плохо с сердцем. С тех пор, как его не стало, скоро будет уже почти четыре года.
Я у них появилась рано. Очень рано. Мама родила меня в семнадцать. Несмотря на это, у них с папой всегда была крепкая, счастливая семья. Брак всем на зависть. Вот только после меня с детьми всё никак не получалось. Всю жизнь они пробовали. Пытались. Родители так отчаянно хотели второго малыша, особенно папа.
Смерть отца была очень серьёзным ударом для всей семьи. Больше всего — для мамы. Она ходила бледная, как тень. Долгое время не общалась даже со мной. Разговаривала, а в глазах слёзы. Почти сразу после смерти папы мама узнала, что беременна. Это, пожалуй, был для неё самый большой подарок в жизни.
Нет, я не завидую. Просто знаю, что это такое. Искренне, безмерно, всей душой желать ребёнка… Когда не получается.
За маму я очень рада, вот только растить Никитку она вынуждена одна. Очень жаль, что папа не дождался этого момента. Мы с Денисом всегда помогали, как могли, не только финансово. Даже сейчас периодически то в больницу надо, то лекарства завезти, то посидеть с Никиткой.
С самого начала я очень переживала, чтоб с малышом ничего не случилось, ведь смерть папы слишком уж маму подкосила. Но, несмотря на возраст, беременность протекала хорошо.
А когда мама родила… Нет, я, конечно, очень была за неё счастлива. Правда, была! Но Денис смотрел на ребёнка такими глазами, что я чувствовала себя неполноценной. А сделать ничего не могла. У нас с мужем всё также не получалось. И никакое лечение не помогало. Как на небесах распределяется способность иметь детей, мне лично неясно до сих пор.
Мама часто ходила грустная. И даже, как будто, затравленная. Но оно и понятно. Осталась без мужа. Ребёнка надо поднимать и ставить на ноги. Воспитывать, учить. Всё самой. На самом деле, это не такая большая беда, тем более что у неё есть я. Намного страшнее, что папа своего долгожданного малыша так и не подержал на руках. И даже не увидел ни разу. Я искренне надеюсь, что он смотрит на них с небес, улыбается и радуется, что с ними всё хорошо.
Всю жизнь мама проработала швеей. А последние несколько лет стала шить одежду на заказ, запасаясь лекалами, журналами, фурнитурой и оптимизмом. В общем, в
