Плата за одиночество - Бронислава Вонсович

Я даже попыталась ему ободряюще улыбнуться, насколько у меня это получилось, конечно. Уж очень не располагала ситуация к улыбкам. Мне ни на миг не удавалось забыть ни о своем ужасном виде, ни о том, что передо мной — чужой муж.

— Для вас — Петер, — галантно сказал он. Улыбка у него в этот раз получилась несколько кривоватая, но настолько более живая, что сердце, пытавшееся вернуться на свое законное место, опять ухнуло куда-то вниз. — Хотелось бы, чтобы вы оказались правы, только это не первый раз, когда она вечером пропадает непонятно где, а потом говорит, что была у иноры Эберхардт.

— Может быть, они закончили этот самый срочный заказ, из-за которого Сабина задержалась, и она понесла крем, или что там получилось, клиентке?

Поверить в то, что Сабина, едва успев выйти замуж, начала изменять своему мужу, я не могла. Нельзя сказать, чтобы она не была на такое способна. Тут у меня сомнений не возникало — была. Но не в этом случае — если она за Петера вышла, значит, любит его намного больше, чем деньги. А вот если бы она вышла за деньги — тогда да, тогда могла и бегать на сторону. Вариант, что она бегает на сторону за деньгами, я отвергла сразу — тогда Сабина не стала бы задерживаться в косметической лавке, работа ей явно не была в удовольствие.

— Она так и говорит, когда поздно приходит, — грустно ответил мне Петер. — Но это слишком часто бывает.

Я сочувственно на него посмотрела. Больше никаких предположений о том, где может быть его жена, у меня не было. Слишком мало я ее знала. Да и то, что знала, вполне могло измениться за те два года, что прошли с ее ухода из приюта. Сегодняшний день не в счет — мы общались только по делу, и от меня она была столь же далека, как и раньше. И о своих планах на этот вечер, если они у нее и были, ничего не говорила. Впрочем, она очень расстроилась, когда инора Эберхардт попросила ее задержаться после работы. Но кто знает, что было причиной этого? Может, как раз желание побыстрее вернуться к мужу? Я бы от такого и уходить не хотела…

— Извините, Штефани, — покаянно сказал Петер, — вам наши проблемы ни к чему. Не говорите Сабине, что я здесь был, хорошо?

— Хорошо.

— А то я выгляжу ревнивым болваном. — Он опять улыбнулся.

Его слова неприятно царапнули меня по сердцу. Ревнует — значит, неравнодушен. Значит, рядом с ним она чувствует себя не одинокой, а очень нужной и любимой.

— Вовсе нет, — горячо запротестовала я. — Что плохого в том, что муж беспокоится за свою жену? Время позднее, мало ли что может случиться.

— В самом деле, время позднее, — смущенно сказал Петер. — Вы уже спали, наверное, а я так бесцеремонно ворвался, разбудил вас. Спокойной ночи, Штефани. Рад был познакомиться с вами. Жаль, что мы раньше не встречались.

А уж как мне жаль! Я закрыла дверь и оперлась на нее спиной. Ноги не держали. В мыслях творилось сущее безобразие. Мне казалось, что это какая-то жестокая шутка. Почему, ну почему Богиня послала ему встречу с Сабиной раньше, чем со мной? А меня столкнула с каким-то Рудольфом?

Глава 6

Сабина зашла за мной поутру, как обещала, и вид при этом имела довольный и выспавшийся. Ничего не указывало, что вчера ночью ее искал встревоженный муж, который не знал, что и думать про ее отсутствие. Что ни говори, не очень красит ее такое. Вот если бы хоть кто-нибудь обо мне так волновался, то я бы постаралась не давать лишнего повода для беспокойства. Но Сабину занимало совсем другое.

— Опять ты свое платье напялила, — недовольно сказала она. — Я же тебе говорила — бери мои. В твоих ходить — только позориться! Экое убожество! Инора Эберхардт будет очень недовольна, если ты нанесешь урон репутации ее магазина.

Мысль о том, что придется ходить в ее обносках, пусть и хорошо выглядящих, неожиданно оказалась для меня очень неприятной. Я никогда не была особенно привередлива в одежде, да и откуда взяться этой привередливости — монахиням наше мнение о том, что мы хотим надевать, было неинтересно. Платья должны быть немаркими и долговечными, а остальное не имеет никакого значения — пошиты ли они в монастыре иди подарены добросердечными горожанками, чьи дети настолько выросли, что никакие запасы ткани, отложенные на швах, не помогают удлинить это унылое одеяние. Такие дары иной раз выглядели много хуже приютской одежды. Но, поди ж ты, носила, и не жаловалась никогда, и даже не думала, что это до меня уже прилично пообтерли. А сейчас внезапно обнаружилось, что не хочу чужого, и все тут, даже если оно такое, относительно новое, яркое и красивое. И пахнет цветочными духами. Достаточно того, что живу в квартире, где жила до меня Сабина. А все остальное свое пусть оставляет себе. Мне после нее ничего не нужно.

— Мы же все равно с заднего крыльца будем заходить, — ответила я, — а потом переодеваться. Так что никто мое убожество не увидит. Из клиенток магазина, конечно.

— Штеффи, ты не нищенка, — Сабина закатила глаза к потолку, подчеркивая мою тупость и нежелание принять очевидное. — Учти, мне с тобой тоже неприятно ходить рядом, если ты так вот выглядишь.

— Так мы никуда и не собираемся, — упрямо ответила я. — И потом, моя одежда целая, чистая и аккуратная, так что на нищенку я никак не похожу.

Сабина недовольно фыркнула, как застоявшаяся лошадь, и почти так же упрямо вздернула голову. Отступать от намеченной цели она не собиралась.

— Штеффи, тебе же нужно как-то свою жизнь будет устраивать, — зашла она с другого бока. — Так вот, в этом платье ни один приличный инор даже не посмотрит второй раз в твою сторону.

Если она хотела меня этим убедить, то просчиталась. Ей-то хорошо говорить, у нее есть Петер, второго такого точно нигде нет. Недаром Сабина вцепилась в него сразу, хоть и мечтала всегда исключительно о богатом муже. Уж на что мы мало общались с ней в приюте, но такую подробность даже я знала.

— Пока мне никакие иноры не нужны. Так что пусть даже первый взгляд себе оставят. А одежду я буду носить свою.

— Штеффи, мне эти платья все равно не пригодятся, — почти просительно сказала Сабина. — Почему я не могу отдать их своей лучшей подруге? Просто так, по-дружески, как помочь тебе устроиться в лавке иноры Эберхардт. И тогда это получается твоя одежда. Ты же не откажешь мне в такой ерунде, как принять в дар ненужные мне вещи?

Слова о том, что я внезапно оказалась Сабининой лучшей подругой, меня настолько поразили, что я неожиданно для себя кивнула, тем самым согласившись взять себе ее старую одежду. Внезапно мне даже стыдно стало. Ведь мое нежелание что-то брать у нее объяснялось очень просто. С чего я вдруг вчера размечталась о мужчинах, да еще и начала представлять себе ее мужа? Никогда за мной такого не водилось, не стоит витать в облаках и дальше. Я просто не имею права чувствовать себя обиженной на нее из-за того, что мои мечты разбились о реальность. Я молча начала переодеваться, Сабина села на стул и нетерпеливо крутила головой по сторонам, придирчиво изучая обстановку. Не знаю, что такого ужасного она хотела найти в квартире, в которой я провела всего, одну ночь, но меня опять начало захлестывать чувство неприязни к ней.