Божественные неприятности, или Полцарства за лопату! - Екатерина Владимировна Скибинских (Лихно)

– Святые блокнотики, скажешь тоже! Вот я их на бой звала? Нет. А ты? Или, может, Элайза? Так с какого перепугу он честный, а? – всплеснула я руками.

Принц явно был со мной не согласен, но в это время из того угла донесся довольный возглас Тайрина:

– О, один кошель нашел! Правда, тут одни медяшки.

– Серьезно? Да ну, это у хороших героев вечно за душой ни гроша, у подлецов золота всегда пруд пруди, ищи лучше! – скомандовала я и повернулась к эльфийке. – Элайза, помоги ему. Может, перстни у них какие драгоценные, кулоны…

– Светоносная, я тоже не уверена, что мародерство хорошая идея. Не по-геройски это – отнимать деньги у…

– Отнимать деньги у бедных – плохо. А они богатые засранцы, которые пытались нас убить. И вообще, ты когда-нибудь слышала о великом герое Робин Гуде? Вот, ты не слышала, а он есть! Отнимал деньги у богатых, отдавал их бедным. Так что все в порядке, не мы первые придумали, – подбодрила ее, умолчав, что преимущественно Робин отнимал деньги все же у живых.

– Так мы их потом отдадим бедным? – воодушевился Ронан.

– Ага, мне. Я бедная-несчастная, даже штанов своих нет. Куда уж беднее?

Вообще, это был сарказм, но Ронана неожиданно проняло, и он вскоре присоединился к Элайзе и Тайрину в поисках кошельков, которые нападающим уже все равно без надобности. Я тоже было рыпнулась за ними, но пусть было не жарко, а все же какой-никакой запашок уже начал исходить, а тут я еще увидела у ближайшего тела запекшуюся кровь на виске…

– Я на улице подожду! – только и сумела выдавить сдавленным голосом и пулей вылетела из храма.

Так что мой позор видели лишь кусты, куда отправился толком недожеванный и непереваренный сухарь. Нет, пусть я полночи и убеждала себя, что все вокруг лишь плод моей фантазии, кое-как начерканный мажущей ручкой в блокноте, вот только реализм зашкаливал.

И все же отряд, с моей легкой руки обретший звание мародеров, нашел чем меня порадовать. Вскоре, когда я в буквальном смысле прекратила изливать душу, оскверняя «святую» землю вокруг храма, и просто полувисела, обняв какое-то чахлое деревце, они присоединились ко мне. И почетно вручили восемь кошелей.

Позабыв о собственном плохом самочувствии, я тут же развязала тесемки на каждом из них и… озадаченно уставилась на тускло поблескивавшие кругляши. Причем, если присмотреться, они были даже не одинаковой формы. Так, срочно вспоминаем, что там по местной валюте… А не продумывала я ее еще.

– Больше всего медяшек, но сребреников тоже немало. И даже несколько золотых, – пришел мне на выручку Ронан, указав на названные монетки.

Ага… Так, ну это логично. Циферок никаких нет, значит, так понимаю, номинал одной монетки один и есть. Пять медяков – пять монеток… Вроде все просто. А много это или мало – потом разберусь. По крайней мере, если бы тут были сущие гроши, Ронан, да и Элайза не выглядели бы такими довольными. А что Тайрину все до едрени фени, я уже и так поняла. И вообще, нас дорога зовет.

Что я могу сказать о путешествии через лес? Во-первых, не зря я не особо жалую природу. Во-вторых, я ее явно недооценивала в плане всяческих пакостей и нежданчиков, что она способна подсунуть. В-третьих, оттого, что днем нежити не было, мне путь легче не давался. В-четвертых, сорванные по пути заманчиво поблескивавшие красные ягодки, похожие на малину, Элайза безжалостно выбила у меня из ладони и следующие полчаса читала мне лекцию на тему: как именно умирает живое существо, скушавшее одну такую…

Но были и плюсы: после подробного рассказа, что чувствует человек, гниющий заживо, начиная с желудка, я поняла, что есть не хочу вообще. А после описания, как он при этом выглядит, порадовалась, что и вчера вечером не ела, а остатки сухаря еще утром остались в кустах у храма.

Меня пока не донимали вопросами, сама я поболтать тоже не торопилась, просто топала за ними, куда вели. Ронан, бодро шагая впереди, то и дело оглядывался, глядя на меня со смесью обожания и благоговения. Вот у него, чувствую, как пиетет перед богиней пройдет, будет немало тем для разговоров. Хотя какой там пиетет? Думаю, от него и следа уже не осталось, и на привале, где планировались «откровения отряда», на меня все и выплеснется.

В целом путешествие проходило спокойно, если не считать вездесущую мошкару, лезущую в нос и рот, густые колючие кусты, сквозь которые приходилось продираться, корни деревьев, так и норовившие появиться у меня под ногами, и то ли зайца, то ли хомяка, внезапно выскочившего передо мной и вызвавшего мой истошный визг. Который, впрочем, тут же перешел в разочарованное «у-у-у», когда напугавшую меня животинку молниеносно прошило стрелой Элайзы. И да, это был заяц, откуда бы тут вообще взяться хомяку? Просто мелкий какой-то и тощий, да и шерсть свалялась…

– А вот и наш обед! Мы вышли из Гиблого леса, – провозгласила она радостно.

Э-э? А в чем разница? Что впереди деревья, что сзади, что справа, что слева… Впрочем, кто я такая, чтобы спорить? К тому же у меня уже ноги гудели от усталости, все чесалось от укусов мошкары, забравшейся даже под тунику, и я по-прежнему хотела жрать. Рассказа Элайзы все же недостаточно, чтобы сесть на диету надолго. А учитывая, что зайца она на обед таки подстрелила, скоро будет шашлычо-ок!

Ну что, самое время проникнуться всеми прелестями привала в лесу? Хоть на двадцать четвертом году жизни пойму, что многие находят в вылазках и длительных походах. Единение с природой, все дела…

Давно я так не заблуждалась. Я уже упоминала, что к походной жизни не приспособлена? Так еще раз напомню! Нет, как писатель я от щедрот души частенько устраивала героям привалы на поляне в лесу, разводила их руками костер, который так уютно трещал сухими ветками, кормила упитанным зайцем, зажаренным там же, и мостила спать на мягкий лапник, накрытый плащом…

Какой дебил, когда и зачем написал, что лапник мягкий?! Вы сами на нем спать пробовали? Да мне даже сесть неудобно, колется и бесит все! А заяц? Кошмарно воняет паленой шерстью, даром что его освежевали, местами подгорел, внутри сырой, а от травки, которой Элайза его натерла перед жаркой, еще и горчит. Ответственно заявляю: у меня сегодня повторный разгрузочный день!

Громко бурчащий живот был со мной в корне несогласен, пока я все же не рискнула попробовать кусочек этого полусырого-полугорелого нечто. Все, на что меня хватило, – вскочить и