Inside Out личная история Pink Floyd - Ник Мейсон

Некоторые люди, вращавшиеся в книжном магазине «Индика», также участвовали в работе Лондонской свободной школы. Она была учреждена группой единомышленников, куда входил и Питер Дженнер, с целью обеспечения дополнительного образования в Ноттинг-Хилле. Один из главных вдохновителей андеграунда, Джон Хопкинс (известный всем как Хоппи), перенял эту идею у Нью-Йоркского свободного университета, и это отчасти дало искру всему предприятию. (Хоппи был одним из первых, кто намеренно «сошел» с налаженной карьерной тропы, оставив престижную работу в Харуэлловском институте ядерных исследований в начале 1960-х годов ради свободной фотожурналистики.)

Питер говорит: «Лондонская свободная школа являлась идеей для альтернативного образования масс. В ретроспективе это была невероятно претенциозная авантюра среднего класса. Мы все происходили из привилегированных слоев и все были хорошо образованы, но нас терзало недовольство тем, чему мы выучились. Наше образование казалось нам очень ограниченным». Свободная школа стала знаменем новых интересов, она давала возможность учителю учиться у своих учеников. Все это бурлило примерно с год, а затем развалилось — руководство школы было слишком занято другими интересами, начиная от журналистики и заканчивая организацией акций. Лондонская свободная школа, а также психоделическое движение были отчасти вдохновлены мультикультурностью Ноттинг-Хилла. Питер особо указывает на то, что люди не помнят унылой обстановки послевоенной Англии: «Все было слишком мрачным и серым. Психоделия стала антисеростью».

Лондонская свободная школа собиралась в старом доме на Тависток-Кресент в Ноттинг-Хилле (ныне снесенном), который принадлежал Ронни Лазлетту, основателю Ноттинг-Хиллского карнавала. Для выживания свободной школе нужны были деньги, а организаторы к тому же хотели учредить новостной и информационный листок, чтобы рассказать всем о новом андеграунде. Питер Дженнер и Эндрю Кинг нашли решение. Подобно всем славным сынкам викариев, они знали: чтобы раздобыть деньги, надо использовать либо тягу к висту, либо танцы. Вист не очень подходил, так что ЛСШ сняла местный церковный зал (теперь также снесенный) у церкви Всех Святых в Поуис-Гарденз, что в Ноттинг-Хилле, и запустила туда «The Pink Floyd Sound» (со времени выступления в клубе «Марки» мы решили придерживаться названия группы, придуманного Сидом) в качестве музыкального сопровождения «поп-танцев».

Подобная перспектива нас, пожалуй, не сильно обрадовала: от наших новых менеджеров мы ожидали большего, нежели выступления в церковных залах. Однако по сути этот зал оказался для нас одной из лучших концертных точек, поскольку район Лондон-B11 стремительно утвердился в качестве центра альтернативного движения. Весь Ноттинг-Хилл стал самым интересным местом Лондона, чему способствовало множество факторов, в том числе невысокая квартплата, мультикультурные обитатели, вспышки активности вроде Лондонской свободной школы и процветающая нелегальная торговля наркотиками. Для борьбы с последней местная полиция также развила кое-какие креативные навыки, в основном связанные с фабрикацией вещественных доказательств. Это было что-то новое для интеллектуальных радикалов: не считая разгона маршей за ядерное разоружение, средние классы редко сталкивались с более темной стороной закона.

Зал церкви Всех Святых сам по себе был ничем не примечательным: высокий потолок, деревянная обшивка и помост в дальнем конце делали его двойником бесчисленных церковных зданий по всей земле. Однако намеченное событие быстро обрело индивидуальность. Аудитория порядком отличалась от любителей ритм-энд-блюза и зрителей «Тор Of The Pops». Помимо местной хипповой братии здесь собрались действующие или бывшие студенты, которые гордились статусом фриков. Они сидели на полу или раскачивались, размахивая руками, наглядно демонстрируя процесс, который вскоре приобретет известность под названием «колбаситься». Они ничего не ждали и были готовы ко всему, а зачастую пребывали в настолько химически измененном состоянии, что находили сохнущую краску не только очень интересной, но и имеющей глубокую важность. На нас эти зрители произвели просто колоссальный эффект. На все импровизационные секции они откликались настолько живо и настолько некритично, что мы предпочли расширение этих самых секций простому прогону кавер-версий.

Световые шоу играли важную роль на представлениях в церкви Всех Святых: события воспринимались как «хеппенинги», и людей поощряли в них участвовать при малейшем желании. Сначала слайды проецировала одна американская парочка, Джоэл и Тони Браун. Когда же им пришлось вернуться в Штаты, световые шоу стали уже достаточно важным элементом, чтобы Питер, его жена Суми и Эндрю сконструировали новый вариант проектора. В целях экономии и ввиду отсутствия знакомств в среде театральных осветителей, Эндрю и Питер решили не обращаться к профессиональным осветительным компаниям, а вместо этого отправились прямиком в местный магазин электротоваров и затарились там домашними прожекторами, обычными выключателями, гелями и канцелярскими кнопками — наверняка им дали скидку как оптовым покупателям. Вся эта стандартная осветительная аппаратура была смонтирована на деревянных рейках, прибитых гвоздями к поперечным планкам. Затем получившееся хитромудрое устройство было подключено к сети, и свет стал просто включаться и выключаться по мановению руки. Да, все это была чистой воды самодельщина, но для своего времени она оказалась поистине революционной — ни у одной другой группы не было подобной иллюминации.

Отчет в журнале «Мелоди мейкер» от 22 октября 1966 года дает определенное представление о нашем типичном тогдашнем концерте: «Слайды были превосходны — цветные, пугающие, причудливые, прекрасные, — однако все они казались чуть пресными в холодной реальности зала церкви Всех Святых. Психоделическая версия „Louie Louie“ была вполне на уровне, но если бы члены группы смогли совместить свой электронный авангард с мелодичными и лирическими песнями — оставив штампы ритм-энд-блюза, — они смогли бы очень неплохо преуспеть в ближайшем будущем».

Наш репертуар включал все меньше стандартов ритм-энд-блюза и все больше песен Сида Барретта — многие из которых сформировали основу нашего первого альбома. Классика ритм-энд-блюза чередовалась с нашими более длинными разработками, так что за «Interstellar Overdrive», вещью, которую мы часто использовали в качестве вступительной, мог сразу же следовать предельно незатейливый кавер «Can't Judge A Book» Бо Диддли или «Motivating» Чака Берри, одной из любимых вещей Сида.