Цель номер один - Александр Тамоников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Бери, мама. Я всем обеспечен, включая форменную одежду и сытную кормежку в столовой. Мне и тратить-то не на что.
В первый день отпуска он не выходил из дома, отсыпался, отъедался, обменивался с мамой новостями. Павел поменял на кухне смеситель, смазал дверной замок, ввернул пару лампочек.
Вечером он валялся на диване в зале, потягивал прохладное пивко из бутылки и лениво перебирал пультом телевизионные каналы. Мама стояла у гладильной доски и возила утюгом по свежевыстиранному постельному белью.
Новости. Что там творится на просторах матушки России?
Новиков сделал звук громче, прислушался.
Опять страшилки. Население Российской Федерации медленно, но верно становится беднее. Цены растут, а уровень жизни падает. Мы рассорились со всем миром. Арестован очередной чиновник-взяточник. Сборная России проиграла решающий матч. Пьяный священник насмерть сбил молодую мать с ребенком.
– Господи, что же это делается в нашей несчастной стране?! – заявила мама и покачала головой.
«Кажется, кто-то из высших чиновников назвал это стабильностью», – подумал Павел но промолчал.
Он решил, что лучше не развивать взрывоопасную тему, а просто переключить канал.
Увы, на других шли однообразные слезные сериалы про современных золушек или извечные споры аналитиков о том, как нам вытащить страну из одного места, известного всем и каждому.
Новиков вздохнул и выключил телевизор.
– Ты в Москве с кем-нибудь встречаешься? – осторожно поинтересовалась мама.
– Ты о женщинах?
– О них, Паша.
– На этот вопрос есть ответ романтический, но неверный. Дескать, не встретил свою половинку, единственную и неповторимую, – отшутился сын. – А на самом деле все гораздо проще.
– Это как?
Сын пожал плечами.
– Зачем мне с кем-то встречаться? Чтоб иметь уверенность в завтрашней ночи? К тому же женитьба – слишком дорогостоящее для меня решение проблемы стирки, ужина и уборки. Я лучше как-нибудь сам.
– Ты неисправим, – с улыбкой проговорила мама. – Как всегда, иронизируешь и врешь.
– Точно – вру. Но наполовину. – Он встал и направился в свою комнату.
– Ты уже спать, сынок?
– Да, мама. Спокойной ночи.
На второй день они прошлись по центру города и закупили продуктов на неделю вперед. Потом Павел подобрал для мамы новый сотовый телефон. Старый уже доживал свой век.
На третий день он стал собираться на юга.
Почти квадратная площадь санаторно-курортного комплекса была зажата на перешейке между морем и светло-серой гладью многокилометрового лимана. На юго-востоке от него раскинулся ближайший населенный пункт – поселок Витязево. Чуть дальше виднелась взлетно-посадочная полоса аэропорта Анапы, куда Павла и привез обычный рейсовый самолет. Сама Анапа находилась в двадцати километрах, но там делать было нечего. Духота от разогретого южным солнцем асфальта, шум, суета и несметные толпы отдыхающих.
В комплексе Новикову нравилось. Особенно в одноместном благоустроенном номере с холодильником, телевизором, кондиционером. Когда-то он отдыхал здесь, но в те годы комплекс только построился. Многие корпуса не работали, из развлечений имелся только настольный теннис да один телевизор на весь этаж.
Сейчас дела заметно изменились к лучшему. По соседству со спальным корпусом располагались крытый бассейн, спортзал, теннисный корт, киноконцертный зал, парочка магазинов и даже ночной клуб.
Здесь вообще имелось буквально все. Половина этого самого «всего» включалась в стоимость путевки, которую оплачивала контора. За, образно говоря, дополнительные услуги запросто можно было рассчитаться на месте. Хочешь в номер холодной водочки под домашнюю маринованную капустку – позови горничную и намекни о своем желании. Она вздохнет так, будто делает тебе огромное одолжение, озвучит расценки, и через десять минут можешь начинать пиршество. Так же обстояло дело с осуществлением и чисто мужских потребностей. Деньги сейчас решали все.
Сие замечательное заведение некогда было построено на общенародные деньги с участием господ из «Газпрома». Символика этого монстра встречалась на территории санатория на каждом шагу.
Тишина, покой, умиротворение, распорядок. Все же Павлу одному тут было как-то тоскливо. Непривычно, когда рядом нет никого из друзей и коллег по службе.
Официально «Витязь» считался лечебно-оздоровительным комплексом. Полный набор врачей, процедурных и массажных кабинетов, дорогого медицинского оборудования. Павел считал себя здоровым, но дабы не вызывать зависть у соседей по корпусу, записался на какие-то процедуры. В основном, конечно, на приятные.
Контингент в комплексе удивлял разнообразием. Тут отдыхали и молодые пары, и супруги среднего возраста, стайки совсем юных девиц и группы щуплых юнцов, солидные господа с отвислыми животами и одинокие грудастые красавицы, томно стреляющие на поражение из-под выщипанных бровей.
На тенистых аллеях встречались и древние старушки в старомодной одежке, косынках в горошек и белых босоножках. Утром они дружно проходили врачебные процедуры, после обеда спали, до ужина вспоминали в тени на лавочках бурную молодость, а после в обязательном порядке смотрели сериалы или передачи, которые вели врачи-самозванцы. Долгое пребывание на солнце им было противопоказано, поэтому на пляже они появлялись только по утрам либо по вечерам.
Да, свой пляж у «Витязя» тоже имелся. Стоило пройти по асфальтовой дорожке, затем сделать триста шагов по раскаленному песочку, и ты оказывался у полосы прибоя. Здесь не было и намека на столпотворение, происходящее вдоль бойкой трассы, тянущейся от Анапы до самой Абхазии.
На второй день на пляже к Новикову подвалила вполне себе видная барышня. Красивая, но слишком молодая. На вид ей не было и восемнадцати. Она стрельнула у него сигаретку, уселась рядом и попыталась завязать знакомство.
Павел без энтузиазма ответил на один вопрос, второй, третий.
– Не нравлюсь? – осведомилась девица и картинно изогнула тонкую бровь.
– Формочки у тебя ничего. С виду, по крайней мере. Но пираньи, знаешь ли, тоже вполне себе красивые рыбки. До тех самых пор, пока зубастую пасть не раскроют.
Она нервно повела плечиком.
– Подумаешь.
– Да и староват я для таких вот резвых антилоп.
– Староват?! Что-то я не заметила.
– Старость – не радость, маразм – не оргазм. Ее не обязательно увязывать с физической немощью. Старость – это… когда жратва становится важнее секса.
Девчонка с сомнением поглядела на Павла ясными голубыми глазищами.
– Не сомневайся, – заявил он и выпустил клубок дыма. – Если мне случится выбирать между тобой и сытным ужином, то никаких шансов у тебя не останется.
– Все же подумай. – Барышня поднялась с песочка, манерно выпятила нижнюю губку. – Если встретимся в номере, твое мнение обо мне изменится.
Новиков проводил местную путану насмешливым взглядом, улегся на песочек, закрыл лицо газеткой и расслабился.
На пляже все было хорошо, за исключением одной мелкой, но досадной детали. Вот уже несколько дней мирно отдыхающих граждан терроризировала своим присутствием компания молодых людей из соседнего элитного гостиничного комплекса. Пляж оказался общим на два заведения, и деться от них было некуда. Пьяный гогот, мат, тупые шутки. Короче говоря, заурядные современные недоумки с родительскими деньгами, но без собственных мозгов.
Первые три дня на черноморском побережье пролетели кометой Чурюмова-Герасименко. Павел мысленно зачеркивал в виртуальном календаре очередные сутки пребывания в раю и по возможности растягивал удовольствие. Он честно ходил на процедуры, а после запивал их пивом на пляже.
На четвертый день выдалась отличная погодка. Небо безоблачное, а от палящего солнца спасал легкий ветерок с моря. Новиков лежал на песочке. На нем тонкие шорты и солнцезащитные очки. Голову от пекла прикрывала старая газета, отыскавшаяся в шкафу, стоявшем в номере.
Он успел разок искупаться, теперь лежал на горячем песочке и почесывал печень, честно говоря, слегка опухшую. Павел хотел подремать, да не получалось. Неподалеку опять бузила пьяная молодежь.
Сначала они затеяли игру в футбол, потом что-то пили из банок и переругивались с многодетной мамочкой, щуплым мужичком и теткой, наказанной возрастом. Потом взялись кидаться банками из-под какой-то дряни, наполненными песком.
Эти снаряды пару раз падали рядом с Новиковым. Он дважды приподнимал над лицом газету и многозначительно смотрел на окосевших идиотов. Увы, не подействовало. В третий раз алюминиевая емкость тюкнулась о его живот, подскочила и прокатилась по песку рядом с правой рукой.
«Все! – Павел приподнялся и сел. – Пора преподать невоспитанным детишкам урок».
Он взвесил на ладони метательный снаряд и принялся выбирать цель.
В основной своей массе нынешняя молодежь походила на доходяг-стрекулистов, вскормленных материнским молоком, сильно разбавленным алкоголем. Таких и подзатыльником угостить боязно – вышибешь последний мозг.