День чёрной собаки - Вадим Юрьевич Панов

– То есть надежды никакой?

– Абсолютно. – Они рассмеялись, но на этот раз коротко, просто обозначили смех, после чего Патрикеев стал абсолютно серьёзен: – Девчонке лет двадцать пять – тридцать, не более. Брюнетка, причём абсолютно точно не азиатка, с вероятностью девяносто процентов – славянка, но точно скажу через несколько часов.

– Я видел, что у неё отсутствуют пальцы на правой руке, – припомнил Феликс.

– И на левой – тоже, – кивнул Патрикеев. – Очень аккуратно удалены болторезом. А лицо жертвы обезображено концентрированной кислотой. И хочу сказать, что кислоты преступник не пожалел.

– Ему важно не позволить нам идентифицировать труп.

– Похоже на то, – кивнул Патрикеев. – Мы, конечно, попробуем восстановить лицо, но на быстрый результат не рассчитывай. Как и на точный – преступник поработал очень качественно, стирал не только мягкие ткани, но и лицевые кости повредил.

– Когда были нанесены травмы?

– Ты умеешь задавать правильные вопросы, – одобрил Иван Васильевич. – Все травмы нанесены посмертно – преступник уродовал жертву после убийства.

– Сексуальное насилие?

– Нет. Вообще никаких следов насилия – ни физического, ни сексуального. Однако способ убийства он выбрал затейливый.

– Обескровливание?

– Как ты догадался? – изумился Патрикеев. – Кому-то из моих звонил?

На такое поведение Иван Васильевич мог крепко обидеться, поэтому Вербин поспешил объясниться:

– Я не видел следов крови ни под плёнкой, ни в багажнике. Вот и предположил, что преступник её выкачал.

– Ты всегда был внимательным.

– Спасибо.

– Если интересуют детали, то, судя по следам на теле, преступник подвесил жертву за ноги, вскрыл сонную артерию и слил всю кровь, которая могла стечь. Не знаю, собирал он её или нет, но действовал именно так. После чего обмыл тело и вытер или высушил его. А может, вытер и высушил. И только затем упаковал в полиэтилен.

– Жёстко, – оценил Феликс. – Много времени понадобилось убийце на то, чтобы всё это сделать?

– Если он не торопился и действовал аккуратно, то часа два – два с половиной.

– Значит, у него есть надёжное убежище.

– Не только надёжное, но и хорошо оборудованное, – добавил Патрикеев. – Результаты анализов однозначно указывают на то, что перед смертью жертву не менее трёх дней держали на психотропных препаратах.

– Без сознания?

– А иначе какой смысл? – Эксперт помолчал. – На руке есть отметины, которые позволяют предположить, что жертва находилась под капельницей. Помимо препаратов ей давали питательный раствор и антикоагулянт, причём в больших дозах. Вводил через капельницу и уколами – на животе есть характерные гематомы.

– Что это?

– Гематома? Синяк по-вашему.

– Антикоагулянт, – уточнил Вербин. – Для чего его колоть?

– Это средство, препятствующие свёртываемости крови.

– Чтобы она легче стекала?

– Да.

– То есть преступник неплохо разбирается в медицине?

– Или у него есть хороший консультант.

– Которому он задавал специфические вопросы.

– Я бы сказал – весьма специфические вопросы.

– И если мы публично расскажем, что преступник делал с девушкой перед смертью, его консультант может сообразить, что его недавно спрашивали, как можно устроить подобное?

– И придёт к вам?

– Если он нормальный.

– В принципе идея рабочая, – подумав, одобрил Патрикеев. – Но при этом консультант может не прочитать ваше сообщение, или оказаться подонком, или, например, быть запуганным преступником.

– Или преступник – врач.

– Или так, – согласился эксперт. – Но это уже твоя работа – выяснить, кто по профессии преступник и кто он вообще такой. А чтобы тебе было проще, могу подбросить, точнее, напомнить, ещё один факт: на теле нет признаков насилия. Есть следы ремней, которыми жертву привязывали к кровати, скорее всего – к медицинской; есть следы верёвки – девушку подвешивали за ноги, но нет никаких следов борьбы. Из чего можно сделать вывод, что похищение было организовано с помощью препаратов.

– Хотите сказать, что убийца не обладает достаточной физической силой?

– Или не хотел её применять. Например, чтобы не привлекать внимание.

– Или он похитил нескольких девушек, – неожиданно произнёс Вербин.

– Что? – не понял Патрикеев.

– Мы уверены, что одним преступлением Кровосос не ограничится, – медленно ответил Феликс. – Он вышел на большую охоту, и трупов будет несколько. Но после обнародования видео потенциальные жертвы могут стать осторожнее.

– И преступник сделал запас? – прищурился Патрикеев. – Похитил нескольких девушек и держит их под капельницами?

– Почему нет? Кровосос производит впечатление собранного и предусмотрительного человека. И если он действительно держит жертв без сознания, под капельницами, ему и места много не нужно.

– А если он ошибётся с дозой? – спросил эксперт. – Нужно обладать опытом, чтобы держать человека в таком состоянии на протяжении… О каком времени идёт речь?

– Кровососу всё равно их убивать, – пожал плечами Феликс.

– Пожалуй, да – ему плевать на то, что он может ошибиться с дозой, как и на то, что сердце может остановиться. – Патрикеев покрутил головой. – Ты описал очень жестокого человека, Феликс, а не больного зверя.

– Больного, но умного, – жёстко ответил Вербин. – Преступник подвешивал девушку, чтобы сцедить кровь?

– Да.

– Жертва была без сознания?

– Думаю, да. В жертве нет препаратов, кроме тех, которые держали её в отключке. – Патрикеев помолчал, после чего поинтересовался: – Как думаешь, что он сделал с кровью?

– Вряд ли выпил.

– То есть преступник – не вампир?

– Были подозрения? – притворно удивился Вербин.

– Я не обнаружил на шее жертвы следов укуса. Только рану, вскрывшую сонную артерию.

– Вы искали следы укуса?

– Разумеется.

– Правда? – на этот раз изумление Феликса было искренним.

– На всякий случай, – улыбнулся довольный произведённым эффектом Патрикеев. И пояснил: – Ты бы удивился, если бы я не проверил.

– Поэтому я люблю с вами работать – вы ничего не упускаете.

– Когда же ты запомнишь, что я не реагирую на лесть?

– А на правду? – улыбнулся Вербин.

– Правду говори чаще.

– Вот я и стараюсь. – Они рассмеялись, словно подводя черту под разговором, после чего Феликс спросил: – Значит, отчёт к вечеру?

– Раз ты уже всё знаешь, не буду торопиться. Завтра пришлю. Может, ещё что выясню… И если появится что-нибудь интересное – позвоню.

– Спасибо!

Попрощавшись с Патрикеевым, Феликс вышел на улицу, вновь достал пачку сигарет, повертел её в руке и убрал, сменив на телефон:

– Гена?

– Ты по мне соскучился?

– Обрадуешься, если я скажу «да»?

– Очень, – поддержал шутку Колыванов. – Зачем звонишь?

– Тебе не кажется, что мы упустили из виду мышей?

– Хочешь до них докопаться?

– Чувствую, придётся.

– Придётся обязательно, – согласился Колыванов. – Летучие мыши – товар экзотический, не в каждом зоомагазине купишь.

– Уверен, что в зоомагазине мышей в таком количестве вообще не купишь – только под заказ. А поскольку заказ странный – покупателя наверняка запомнили.

– Он был к этому готов.

– Нужно посмотреть, как он подготовился и что сделал, чтобы его не нашли.

– Я свяжусь с ребятами из окружного управления, на тот случай, если они сами до мышей додумались, и организую работу в этом направлении.

– Договорились.

Вербин убрал телефон в карман, наконец-то закурил и задумался, аккуратно раскладывая по полочкам «внутренней библиотеки» собранную информацию.

Итак, жертва находилась в плену несколько дней, по мнению Патрикеева – не меньше трёх. При этом есть вероятность, что похищена не одна девушка и остальные ждут, когда убийца ими займётся. И пока нет никакой надежды их спасти. Точнее, надежда есть, но призрачная, так что ещё один труп будет обязательно. Как минимум один труп…

Феликс подошёл к машине, бросил на пассажирское сиденье рюкзак, но за руль садиться не стал – продолжил размышлять, блуждая вокруг автомобиля.

Итак, девушки… или девушка. Одна или несколько? А если несколько, то случайные или из одной компании? Или снял проституток? С одной стороны, исчезновение сразу нескольких проституток не останется без внимания сутенёра, с другой – сейчас лето, многие разъехались из города. Проститутки кажутся идеальной мишенью, но возникает вопрос: зачем прилагать такие усилия, чтобы скрыть личность проститутки?

Слишком мало информации…

Если же девушки из обычных семей, то должны забеспокоиться родственники. Учитывая, сколько прошло времени, – обязательно должны, даже в том случае, если девушки живут отдельно. Конечно, вновь необходимо учитывать фактор лета – люди разъезжаются в отпуска, но при этом всё равно остаются на связи. Сколько раз в неделю жертва обычно созванивалась с родителями? Или с друзьями? Братьями или сёстрами? Кто-то же у неё есть… Должен быть! А если есть, то как скоро этот «кто-то» почувствует неладное? Ещё дня через три-четыре? Или уже почувствовал?

– Пусть вы уже забеспокоились, а? – попросил Феликс, разглядывая тлеющую сигарету. – Пусть вы уже поняли, что девчонка пропала, и я найду её имя в списках пропавших.

Потому что убийца не просто так не позволяет идентифицировать жертву – это не случайная девушка, совсем не случайная. Жертва как-то связана с преступником и способна указать на него или…

Феликс затушил