Миссия - Нидерланды - Эдвард Эронс

- О ком?

- О моем брате Мариусе. Он не при чем. Он просто ужасный идиот. Что вы с ним сделали? - Голос Уайльда звучал очень жестко. - И не делайте вида, что вы удивлены или ничего не знаете. Вы же понимаете, что вам не удастся от меня отделаться. Ребята, я отдам все на свете, если вы будете вести себя разумно. Но если вы упрятали Мариуса в тюрьму и собираетесь отправить его на допрос в Звездную палату (Звездная палата - тайный гражданский и уголовный суд в средневековой Англии - прим. пер. ), то вы пожалеете об этом.

- О нем я ничего не знаю, - сказал Дюрелл.

- Я не верю. У вас слишком спокойный вид.

Дюрелл ничего не ответил. Какое-то время он размышлял, не схватить ли ему Джулиана Уайльда и не разоружить ли его. Пожалуй, он бы мог это сделать. Джулиан Уайльд был мужчиной крупным и сильным, и несомненно он вооружен; однако игра стоила свеч, если бы удалось этим и закончить все дело. Беда в том, что никто не мог сказать, какие меры предосторожности мог принять Уайльд. Было в нем что-то роковое, что заставило Дюрелла отказаться от этой мысли - какой-то животный блеск в глазах, какая-то диковатость в изгибе губ. Существовала банда международных авантюристов, которые не знали моральных ограничений. И печать принадлежности к такой банде лежала на Джулиане Уайльде, тут не могло быть никаких сомнений.

- Мы ничего не знаем о том, что случилось с вашим братом, - сказал Дюрелл, - Я уверен, что мы его не задерживали.

- Вы схватили его, я уверен. Иначе с чего бы ему исчезнуть? Я хочу, чтобы он вернулся, приятель. И я возмущен, что вы против нас такое затеяли. В результате цена увеличится. Теперь мы хотим получить десять миллионов.

Дюрелл изумленно уставился на него.

- Но я имею полномочия вести с вами переговоры только о пяти миллионах долларов.

- Очень плохо. В результате ваших глупостей цена поднимается до десяти. Наличными, в Народном банке Швейцарии. И за каждый час отсутствия Мариуса цена будет увеличиваться на десять тысяч. Понятно?

- Я не уполномочен...

- К черту ваши полномочия! - резко выкрикнул Джулиан Уайльд. На верхней губе у него выступили капельки пота. - Я хочу, чтобы Мариус вернулся обратно, живой и невредимый. Я не слишком заботился об этом паршивце все прежние годы, стараясь пробиться наверх, но не могу позволить, чтобы в последнюю минуту ему пришлось бы расплачиваться за все грехи.

- Не знаю, смогу ли я что-то сделать, - сказал Дюрелл. - Но судя по тому, что я знаю, ваш брат мог заплатить ту же цену, что и Пит ван Хорн.

- Нет! Мариус знал, как обращаться с этой штукой.

- Он что, был биохимиком?

- Не беспокойтесь, мы оба знали как обращаться с "Кассандрой".

- Стало быть, вы достаточно хорошо знали, как с ней обращаться, чтобы распространить чуму в Доорне?

- Она там хранилась, - быстро сказал Уайльд.

- Но пятеро рыбаков умерли.

- Ну, это их вина. Один из них оказался слишком шустр и им всем пришлось за это поплатиться. Любой, кто встанет у нас на пути, за это заплатит.

- И их смерть вас не беспокоит? - спросил Дюрелл. - Вы всерьез собираетесь убить миллионы людей?

В комнате наступило молчание, и в этой короткой паузе Дюрелл вновь услышал крики купающихся на берегу, возгласы и стук мячей на теннисных кортах, звонки велосипедистов. Солнце за окном освещало невинный отдыхающий мир. Но все, что происходило снаружи, казалось нереальным, настоящая реальность была только здесь, в этом гостиничном номере, в словах, которые сгущали атмосферу между ними.

В Джулиане Уайльде произошла какая-то неуловимая перемена - появилось ощущение опасности и безрассудства, полной отрешенности от нормальных человеческих ценностей. Наблюдая за ним, Дюрелл внутренне содрогнулся. В Уайльде было что-то странное. Его английские манеры выглядели какими-то ненастоящими. Внезапно Дюрелл ощутил себя так, словно пригласил в комнату что-то чуждое, что изменило атмосферу и окрасило весь день роковой и не имеющей себе равных опасностью.

Он мысленно содрогнулся. Либо он заболевает, что означало неотвратимо шагнуть вслед за Питом к смерти, либо позволил этому человеку с какой-то гипнотической силой себя подчинить.

- Ну, теперь вы поняли, о чем идет речь, - вдруг сказал Уайльд. - Я имею в виду, что вы должны вернуть Мариуса живым и здоровым, ясно? Цена теперь составляет десять миллионов - и взамен вы получите все, относящееся к "Кассандре": лабораторию, оборудование и емкости с вирусом.

- А как мы можем быть уверены, что вы не оставили себе достаточного количества, чтобы снова нас шантажировать?

- Вы и не сможете быть уверены. Вам придется просто нам верить.

- А если мы этого не сделаем?

- Придется, - Уайльд криво усмехнулся. - Запомните, Мариуса верните к шести часам. К этому времени я подойду. И как пай-мальчик договоритесь об увеличении счета в банке. Иначе...

Рука Уайльда мелькнула так быстро, что Дюрелл даже не успел заметить выхваченный нож. Тот вылетел из рукава, и солнце на миг блеснуло на его лезвии, когда Уайльд метнулся через комнату и приставил нож к горлу Дюрелла. Дюрелл не пошевелился, но его темные глаза стали почти черными, когда он сказал:

- Уберите нож, Уайльд.

- То, что я сейчас проделал с вами, я могу сделать со всем миром. Ясно? Я хочу быть в безопасности и хочу быть богатым. Я страдал и ждал все эти годы не напрасно. Ни я, ни Мариус не допустим никакого обмана. Я сказал то, что сказал. Мы скорее умрем, чем проиграем... так же как умрете вы, если к шести часам не вернете мне Мариуса и не заключите сделку.

В карих глазах Уайльда, в его жесткой безжалостной усмешке промелькнуло что-то звериное. Дюрелл почувствовал укол ножа в горло и повторил:

- Уберите нож, Уайльд, или вы его потеряете.

- Потеряю? Правда? Понимаете, я влюблен в этот нож. У меня долго были два таких совершенно одинаковых ножа. Если бы вы могли видеть рукоятку, то заметили бы на ней череп и скрещенные кости, - символ старой надежной элиты гестапо. Она инкрустирована серебром и слоновой костью, вот так-то. Нацист, которому принадлежал нож, умер, когда начал бить бедного Мариуса. Мариус никогда не умел постоять за себя. Не слишком ли много я вам рассказываю? Это все, наверное, записывается? Вы что, попытаетесь быстро нас разыскать? Это ничего не даст, приятель. Когда мы получим банковские документы, а вы "Кассандру", сделка будет закончена и мы просто исчезнем.

- Сомневаюсь, что вам удастся уйти с такими деньгами.

- О, и тем не менее мы уйдем, - Он раздраженно вздохнул. - Мы слишком долго ждали... а Мариус не настолько крепок, чтобы сражаться с этим жестоким миром, но достаточно умен, чтобы все превосходно спланировать. Когда появился шанс, он понял, какие тот открывает возможности. Он все предусмотрел.

- Таким образом из вас двоих он - мозговой центр, - заметил Дюрелл.

- Если вам нравится, можете так думать.

- Без него вы просто груда мышц, верно?

Нож у горла Дюрелла слегка шевельнулся.

- Этот нож уже не раз был в деле. Я могу им снова воспользоваться. Вы ведь вполне можете мне не понравиться, старина, до такой степени, что я вас просто убью.

- Я последний раз прошу вас, - сказал Дюрелл, - уберите нож.

Уайльд ухмыльнулся. В этом человеке чувствовалась какая-то звериная жестокость, фанатизм и ощущение крови, пролитой много лет назад.

Дюрелл нырнул и развернулся, уходя от ножа в руке Уайльда. Движение его было мягким и точным. Уайльд засопел и попытался отступить назад, но Сэм подставил ногу и толкнул его, заставив пошатнуться. В тот же миг он болевым приемом вывернул Уайльду руку и нож мелькнул в воздухе. Дюрелл проследил за его полетом, и когда нож коснулся пола, наступил на него.

Лезвие хрустнуло под каблуком.

Наклонившись, он подхватил нож за рукоятку, успев заметить на ней выполненные слоновой костью и драгоценными камнями нацистские символы. Отломившийся кончик лезвия швырнул в корзину для мусора.

- Вы сломали мой нож, - недоверчиво прошептал Уайльд.

- Я не люблю ножи возле моего горла. Даже если это всего лишь шутка. Ведь это была шутка, Уайльд?

- Он так долго служил мне, и я им очень дорожил.

- Тогда вам не следовало обращаться с ним, как с игрушкой.

В карих глазах Уайльда мелькнула какая-то тень, затем он поднял взгляд и улыбаясь пожал плечами. Напряжение и ярость как-то вдруг исчезли из его голоса и он заговорил спокойно и просто.

- Я позвоню вам сегодня вечером в шесть часов. Подготовлю к отправке все, что вы хотите получить. В свою очередь я вас предупреждаю, что я должен найти здесь своего брата Мариуса, живого и невредимого. И документы на десять миллионов долларов. В шесть часов.

- Я буду здесь, - сказал Дюрелл.

Пока Джулиан не вышел из комнаты, он не двигался с места.

Дюрелл медленно досчитал до десяти, затем шагнул в коридор. В холл спускались под руку молодой человек и девушка, размахивая теннисными ракетками. Проходя мимо, они улыбнулись Дюреллу. Никаких признаков Джулиана Уайльда.