Псевдоним Венеры - Антон Леонтьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отец, покрывая лоб дочери поцелуями, бормотал ласковые слова. Галя чувствовала его горячие слезы и, не выдержав, сама расплакалась. Она попыталась объяснить, что ей очень жаль, что она не хотела, чтобы так произошло, но отец гладил ее по голове и повторял:
– Все хорошо, Галечка, все хорошо, моя любимая доченька!
А затем он быстро двинулся прочь от моря. Галя видела темные силуэты людей, стоявших вдалеке. Весь этот кошмар остался в прошлом, и спас ее именно любимый папка.
На ум отчего-то пришла мысль о Тимуре, но Галя отогнала ее. Нет, Тимур был пособником бандитов. О нем ей надо забыть!
С дикого пляжа они вернулись к дороге, на которой стоял автомобиль. Отец осторожно положил Галю на заднее сиденье и сказал, что они тотчас поедут в больницу.
– Папа, со мной все в порядке! – уверила она, чувствуя, что боль в ухе становится невыносимой. – Но не надо в больницу. Я хочу к маме! Прямо сейчас!
Усевшись за руль, отец сказал:
– Конечно, конечно! Она ждет нас в гостинице! Мы только заберем ее и поедем в больницу. А оттуда прямиком в прокуратуру! Они у меня попляшут!
Галя вспомнила наставления Алишера Казбековича и сказала:
– Папа, прошу тебя, не надо. Они сказали… Они сказали, что нам всем несдобровать, если ты обратишься в органы…
Мотор с урчанием завелся, отец произнес:
– Я выполнил их требования, Галенька! Сделал так, чтобы их подельники получили длительные сроки, но никого к высшей мере не приговорил. Хотя они это, безусловно, заслужили. Но теперь настало время заняться этими мерзавцами. Приговоры отменят, я об этом позабочусь. А на скамье подсудимых окажутся и все те, кто замешан в твоем похищении. Ты ведь запомнила их лица? Они называли какие-нибудь имена? Ты помнишь, где тебя держали?
Они катили в сторону города. Отцу, как поняла Галя, требовалось выговориться. Она отделывалась односложными фразами, помня о том, что приказал Алишер Казбекович. Она верила этому человеку – он приведет в исполнение свои угрозы, если играть будут не по его правилам.
– Папа, может быть, не надо, – начала она, – может быть, стоит обо всем забыть? Ведь они сдержали свое слово…
– Как ты можешь такое говорить! – отец буквально взвился. – И это я слышу от тебя, Галина! Они же похитили тебя, эти изверги! Скажи, они над тобой издевались? Или подвергали насилию…. Сексуальному…
Девочка заверила его, что с ней обращались исключительно корректно, не упомянув ни про сумасшедшую Анжелу, ни про ножницы, которыми она хотела отрезать ей ухо.
– И все равно это не причина для того, чтобы забыть обо всем! – заявил упрямо отец. – Потому что мы имеем дело с мафией. Эти люди – дружки и родственники тех, кого я судил. А все они заслуживают одного – высшей меры наказания. И я позабочусь, чтобы именно это они и получили!
Переубедить отца было невозможно. И вот они подъехали к гостинице. Галя заверила, что отец может оставить ее одну в автомобиле, но он и не подумал этого сделать. Бережно взяв дочку на руки, как будто она была крошкой, он двинулся с ней в холл.
Там, в глубоком кожаном кресле, сидела мама, но в каком она была состоянии! Она больше походила на привидение, чем на живого человека. Заметив мужа с Галей на руках, она охнула и кинулась к ним. А затем обняла дочку и заплакала.
Со стороны они наверняка выглядели более чем странно, но Галю это заботило меньше всего. Она настояла на том, чтобы отец поставил ее на землю. Девочка была слаба, ухо ужасно болело, но в общем и целом она была невредима.
Чтобы не привлекать к себе внимание постояльцев и работников гостиницы, они вышли на улицу. Когда мама успокоилась, отец обнял жену и дочку и сказал:
– Я знаю, что проявил малодушие и не обратился в милицию или КГБ, когда мне стало известно, что Галю похитили. Но мне дали понять, что у них там везде свои люди, и я знаю, что это соответствует действительности. И что если я не буду держать язык за зубами, то Галю убьют…
Он поцеловал двух своих любимых женщин, а потом добавил:
– Но я выполнил все их требования. И понесу за это наказание, если потребуется. Но и эти мерзавцы тоже. Мы немедленно подключим правоохранительные органы! Едем в прокуратуру!
– Андрей, сегодня же тридцать первое декабря! Все Новый год отмечают! – сказала мама, и, словно в подтверждение ее слов, небо расцветили яркие всполохи фейерверка.
«Тридцать первое декабря! Канун Нового года! И мой день рождения», – поняла Галя. Но родители забыли об этом. Еще бы, неудивительно, ведь они думали о том, как бы спасти любимую дочь и вызволить ее из рук бандитов.
– Мне все равно, что сегодня за праздник! – закричал отец. – Я всех подниму из-за праздничного стола. Ведь похитители Гали где-то здесь, неподалеку!
Он решительно направился к автомобилю и распахнул дверцу. Мама последовала за ним, и в этот момент мелькнули фары невесть откуда взявшегося автомобиля. Он вынырнул с ближайшей улицы, но вместо того, чтобы сбросить скорость, наоборот, ехал вперед все быстрее и быстрее.
Стоявшая на обочине Галя вскрикнула и бросилась к маме, но было поздно. Автомобиль на полном ходу налетел на женщину и сбил ее. Галя увидела, как маму подбросило вверх, как ее тело упало на капот автомобиля, как тот дал задний ход, и мама полетела на асфальт, походя при этом на тряпичную куклу.
А автомобиль, отъехав назад, вдруг снова устремился вперед и переехал женщину прямо на глазах у ее мужа и дочери. Галя закричала, а автомобиль, развернувшись на сто восемьдесят градусов, рванул прочь. И только в самый последний момент Галя успела заметить того, кто сидел за рулем. Это была Анжела.
Все произошло так быстро, что у Гали не было возможности что-то сообразить. Еще три секунды назад мама была жива, а теперь она, раскинув руки, лежала на асфальте в луже темной крови. Шея мамы была неестественно вывернута, а правая рука находилась под физиологически недопустимым углом.
Галя оказалась около мамы первой. Она была уверена, что та сейчас откроет глаза, пошевелится, вздохнет. Но глаза мамы и так были открыты и смотрели в небо, исчерченное зарницами фейерверка. Ни пошевелиться, ни вздохнуть она не могла, потому что была мертва. И Галя поняла это сразу – окончательно и бесповоротно.
Девочка сжала руку мамы – она была теплая, правда, испачканная кровью, и попыталась приподнять ее голову, но вдруг поняла, что голова болтается, как у игрушки, как будто в теле мамы совсем не было костей.
Отец, замерев неподалеку, кашлял. Галя неловко повернулась – и выпустила голову мамы из рук. Она с глухим стуком упала на асфальт. Из глаз у Гали брызнули слезы. Да, ее мама умерла.
– Господи, женщину сбили! Да прямо здесь, смотрите! И водитель, вот ведь падла, умчался восвояси!
Возбужденные прохожие обступили Галю со всех сторон. Девочка поднялась и отошла в сторону. Маме помочь уже было нельзя.
А отец, странно схватившись за бок, стоял около автомобиля. Галя кинулась к нему и увидела, что лицо отца белее мрамора.
– Галюша, все в порядке, все в порядке, – уверял он ее, – ты только не волнуйся. Я сейчас вызову «Скорую». Для мамы. И с ней все будет хорошо!
Сказав это, он как-то странно дернулся и стал оседать на землю. Галя попыталась его удержать, но не смогла – тело отца было слишком грузным. Он опустился на траву газона и не двигался.
Галя схватила за руку какую-то женщину, но она отпихнула ее и побежала туда, где толпились зеваки, – к телу мамы. Тогда Галя влетела в холл гостиницы и потребовала, чтобы немедленно вызвали «Скорую».
Она прибыла меньше чем через десять минут. Отца пытались реанимировать прямо на улице, но попытки успехом не увенчались. Его положили в брюхо «Скорой» и повезли в больницу. Галя сидела рядом и держала отца за руку. Рука была прохладная.
Там его сразу же увезли в операционную, а Галя осталась в коридоре. О ней позаботилась пожилая медсестра и угостила ее сладким чаем с куском наполеона. Из ординаторской доносились веселые голоса и знакомые песни – по телевизору шел «Голубой огонек».
Ну конечно, вспомнила Галя, Новый год настает. А ей исполнилось четырнадцать лет. Как только Галя подумала об этом, она заметила приближавшегося к ней милиционера. Он не успел еще представиться, как Галя стала рассказывать ему о том, чему стала свидетельницей.
Он слушал ее, не перебивая, и вдруг, к своему ужасу, Галя заметила знакомое лицо: в больничном коридоре появилась расфуфыренная красотка Анжела. Та самая Анжела, которая только что сбила ее маму, а затем намеренно проехалась по ней, чтобы наверняка отправить несчастную на тот свет.
– Вот она! – закричала Галя, указывая на Анжелу. – Именно она переехала мою маму! Арестуйте ее! Она – убийца!
Она бросилась к Анжеле, но милиционер перехватил Галю и зажал ей шершавой рукой рот. Анжела открыла дверь одной из комнат, и милиционер запихнул туда Галю.
В больничной палате было темно и жарко. Галя почувствовала запах терпких, явно иностранных духов – это был запах Анжелы. Она приблизилась к девочке и промурлыкала:
