Мумия и Тролль - Александр Мазин

Тэм бросил взгляд на землю, и его глаза расширились от удивления.

– Ничего себе!

Едва заметный холмик на месте захоронения окружило кольцо экзотического вида поганок.

– Кровь этого жалкого существа пробуждает спящих, – произнес Лу с глубоким почтением.

Он убрал нож в планшет, повернулся к холмику и склонил голову.

– Теперь остается только немного подождать.

Поганки жадно впитывали кровь, туман и дождевую морось, вылезая из-под земли и раскрывая шляпки прямо на глазах. Вот кучка их поднялась там, где валялся оглушенный эльфийской стрелой гоблин – и нет гоблина. Только «букет» жирных склизких грибов.

Лу спрятал нож.

– Поехали в гостиницу, – сказал он. – Меня тошнит от твоего города. А от этого места – особенно. Ноги моей больше тут не будет.

– А как же?.. – Тэм кивнул на усеянный огромными поганками холмик.

– Сами найдут, – буркнул Лу. – Лично я собираюсь выпить пинту эля и лечь спать.

– А мне что делать?

– Что хочешь. Можешь девок снять. Только в мой номер не приводи. От здешних девок меня тоже тошнит. Жизни в них еще меньше, чем в тебе! – и захохотал.

Драгоценных браслетов у него на руках больше не было.

Когда такси с гостями из Англии припарковалось у входа в гостиницу, мимо с ревом промчалась кавалькада байкеров, едва не сбив с ног гостиничного швейцара, кинувшегося открывать дверцу.

Испуганный швейцар разразился неполитичными проклятиями. Последний байкер продемонстрировал недвусмысленный знак и притормозил.

Но швейцар вызова не принял, и байкер, газанув, умчался вслед за остальной сворой.

– Что, старый знакомый? – ехидно поинтересовался Лу, заметив, как Тэм уставился на бородатого мотоциклиста.

– Типа того, – пробормотал тот.

Лу поднял палец, нацелил на широкую спину… Но байкер успел свернуть в переулок.

Представив Тэму расплачиваться с водителем, Лу усмехнулся и покинул такси.

Над Дворцовой площадью висел мутный туман. Хорошей погоды в выходные не ожидалось.

Тэму было всё равно. В его нынешнем состоянии погода не имела значения.

Глава четвертая

«Не мышонка, не лягушку…»

Жили-были вместе молоденький эльф и фейри. Хорошо жили, дружно.

И предложил эльф фэйри, давай, мол, поженимся.

– А может не стоит? – опасается фэйри. – Все-таки я – фэйри, а ты – эльф.

– Фигня! – говорит эльф. – Любовь выше национальных предрассудков!

Поженились. Дальше живут. Хорошо. В любви и понимании. И секс тоже неплохой. А детишек нет. Грустно.

– Может, это потому, что я – фэйри, а ты – эльф? – говорит фэйри.

– Я так не думаю, – отвечает эльф. – Давай у старших спросим.

Стали тогда спрашивать у всех: в чем их беда? Но никто им не отвечал, все только смеялись. И вот однажды встретился им тролль-хищник. Решили и у него спросить: тролль-хищник, сами понимаете, это не смешно.

– Скажи нам, – просит эльф, – почему у нас детей нет? – спрашивает эльф

– Может это потому, что я – фэйри, а он – эльф? – вставляет фэйри.

– Нет, – говорит тролль-хищник, не смеясь, а облизываясь. – Это потому, что вы оба – мальчики!

И съел обоих.

Катя жила там же, где и раньше – в мансарде на Невском. В той самой, где раньше работала «сторожем».

Хотя могла бы, например, переехать к Лейке. Она приглашала. Или купить себе особняк на Крестовском. Та же Лейка утверждала, что денег у Кати на три особняка хватит. Имелось в виду селгаринское агентство недвижимости, которым рулил Илья Всеволодович Хвостов, бывший Катин босс. Пока – только рулил. В России, как пояснил Кате и Лейке Коля Голый, захапать чужой бизнес, если ты – директор, а хозяин пропал – плёвое дело. Но Хвостов не рискнул. Катю-то он кинул бы запросто. Тут даже Коля помочь не смог бы – очень серьезные деньги. И связи у Ильи Всеволодовича были покруче, чем у хозяина «Шаманамы». Но Хвостов панически боялся троллей. Понимал: для Карлссона самые высокие связи – без разницы. И никакая охрана не поможет. Придет и открутит голову. Руками. Или хуже того: скормит этой ночной твари, Хищнику. Живьем.

Катя вопросами недвижимости не занималась. Ей и смотреть на господина Хвостова было противно. Не могла забыть, какие мерзкие мыслишки толкутся в голове Ильи Всеволодовича.

После смерти Селгарина и бесславного бегства Ротгара Хвостов наверняка наложил бы лапу на эльфийский бизнес. Но…

В игру вступила Лейка. Собственно, больше и некому было. Катя о деньгах как-то не задумывалась – не привыкла. А троллям вообще на финансы плевать. В их систему ценностей и наличные деньги входили с трудом. Бумажки или монетки, которые нельзя ни съесть, ни выпить. А менять их на мясо и пиво… Это не по-тролльски. Если есть пиво, его можно просто отнять. Без всяких глупых бумажек.

– Повезло вам, что в нашей компании есть хоть один практичный и разумный человек! – заявила Лейка.

И еще в Швеции доступно объяснила Илье Всеволодовичу, кто теперь его новые хозяева. И что с ним будет, если он попытается жульничать. «Отныне доходы от эльфьего бизнеса принадлежат Кате и Карлссону, – заявила Лейка, – пятьдесят на пятьдесят». Лейка вникала в денежные дела дотошно, как могла.

А могла она, если по правде, не очень. Она и понятия не имела, каковы реальные доходы от эльфийского имущества. И то, что ей казалось огромными деньжищами, по факту было лишь крохотной долькой.

Однако если бы не Лейка, то и этой дольки Катя не увидела бы. А так… Потребовала Лейка, чтобы Хвостов оформил Кате дарственную на мансарду (уж коли не хочет она особняк на Крестовском) – дарственную оформили. Потребовала, чтобы в мансарде сделали ремонт, – сделали. И дверь на роскошный балкон прорезали, чтоб через окно не надо было лазать, и крышу заодно отремонтировали (уже по собственной инициативе Ильи Всеволодовича), чтоб не делать еще один евроремонт, если протечет. И по собственной же инициативе Хвостов учредил для Кати должность главного консультанта с окладом в сто тысяч рублей. Он очень хотел и Карлссона на зарплату поставить, но тот (через Лейку) категорически отказался.

Нельзя сказать, что Илью Всеволодовича не душила жаба даже по поводу этих, незначительных в общем финансовом потоке, расходов. Душила, и еще как. Тем более, что куда более значительную часть доходов Хвостов по прежнему переводил на секретный счет в Цюрихе. Как бы Илья Всеволодович ни боялся троллей, а Ротгара он опасался куда больше. Нет, опасался – не то слово. Перед эльфами Хвостов – благоговел. Почитал и страшился. А троллей примитивно ненавидел. И троллей, и нахальную сисястую малолетку Лейлу. Но особенно – маленькую беленькую заразу Малышеву. Ух бы он ее… Но приходилось лицемерить. Подобострастничать, унижаться, улыбаться искренне… Только комсомольское прошлое выручало – опыт, как говорится, не пропьешь. Умел Хвостов прикидываться верным и преданным. Ничего, дайте срок…