Мой совсем неласковый джинн (СИ) - Шагурова Евгения

Третий, правда, таким уже не был. Быстро догадавшись, что если буду помалкивать, то получу от процесса куда больше удовольствия, оставила свои попытки вызвать мужчину на диалог и сосредоточилась на нашем с ним совместном действе.

Но как не старалась, расслабиться так и не получилось. Все же не каждый день у меня секс с незнакомцем. Тем более таким! И пусть я сейчас сплю, кажется, словно здесь все и правда реальное. Как холод, так и болезненные ощущения внизу живота, которые, по мере того как кто-то, явно увлеклись процессом, постепенно начал ускоряться, игнорировать становилось все сложнее.

— Эй, полегче. Я же не резиновая, — выпалила, не выдержав.

Удивительно, но на сей раз мужчина не стал наказывать меня за чрезмерную болтливость и почти сразу остановился.

Не успела облегченно выдохнуть, стоило его орудию пыток выйти из меня, как оказалась моментально поднята с кровати и усажена любовнику на колени.

Наученная горьким опытом, что лучше не задавать лишних вопросов (тем более, что мне, кажется, все равно на них не ответят), принялась с любопытством наблюдать, что же этот тип вознамерился делать дальше. А он тем временем принялся ласково поглаживать меня по внешней стороне бедер, одновременно заводя сначала одну, а потом и другу ногу себе за спину. Когда же, придерживающая меня в районе лопаток рука спустилась чуть ниже, тем самым вынудив еще больше отклониться назад, не выдержала и мертвой хваткой вцепилась в мужские плечи.

Но эта выходка, кажется, сильно разнилась с тем, что задумал любовник. Поняла это, когда он перехватил мои запястья и завёл мне за спину. Крепко удерживая их там той же рукой, на которой я теперь чуть ли не лежала, мужчина неожиданно склонился к моей груди и накрыл губами правый сосок. От того, что он принялся с ним вытворять дальше, запрокинула голову и томно застонала. Уверенные движения горячим влажным языком вокруг моей сразу же сделавшейся твердой и невероятно чувствительной горошинки вперемешку с прохладным дыханием и периодическими надавливаниями на неё все тем же языком не просто сводили с ума, а едва не лишали рассудка. И определённые ограничения в движениях только усиливали этот эффект. Ведь я по-прежнему была лишена возможности коснуться мужчины. Не то, что его погладить. А так хотелось. Но попытки высвободить руки, как я не старалась, не увенчались успехом. Посему, все, что в данный момент оставалось, это покрепче обхватить любовника за талию ногами и, нетерпеливо ерзая у него на коленях, начать тереться своими влажными нижними губками об упирающийся в них член.

Вот только в ответ на мои действия соблазнитель лишь перекинулся на вторую грудь и с не меньшим энтузиазмом продолжил свою пытку.

Кажется, именно в этот момент мне стало окончательно все равно, где я, с кем и насколько неправильно все сейчас происходящее. Вконец обезумев от захлестнувших меня ощущений, единственное, чего я сейчас хотела, это снова почувствовать любовника внутри себя. И плевать на болезненные ощущения. Но как не старалась, пребывающее в полной боевой готовности и направленное вверх мужское достоинство продолжало лишь дразняще скользить по внешней стороне расщелинки, никак не желая проникать внутрь.

Кажется, я ошиблась в оценке реакции мужчины на свое последнее замечание. Неужто обиделся и теперь решил таким вот оригинальным способом отомстить мне за то, что остановила, не дав завершить начатое?

Только я полностью уверилась — эти сладкие издевательства ещё не скоро закончатся, как почувствовала, что меня чуть отодвинули, а на изнемогающие от желания нижние складочки легла мужская ладонь.

— Да-да-да, пожалуйста. Ну, пожалуйста. Сейчас, — простонала, поддавшись на встречу лениво касающихся моего клитора пальцев.

Я и надеяться не смела, что мужчина выполнит мою просьбу. Но он все же сделал это. Да так, что я чуть было не закричала от восторга, стоило ощутить внутри себя хоть что-то, что можно было сжать внутренними мышцами. М-м-м, а как волшебно меня теперь там массировали, не передать.

Состояние на грани, когда даже медленно и неизбежно подступающий оргазм уже не так важен, как все ему предшествующее, настолько это приятно. С каждым мгновением все больше теряя контроль над собственным телом, которое нацелилось лишь на получение и продление удовольствия, я продолжала активно двигаться на встречу умелым пальцам. А уж когда их заменило что-то, большое и твердое… То, что было создано, чтобы дарить и получать удовольствие вместе со мной, чуть было не заплакала от счастья. Сидя теперь верхом на мужчине и неожиданно получив полную свободу действий, обняла его вновь ставшими свободными руками за шею и принялась двигаться, сама выбирая наиболее удобный и приятный для себя ритм. От болезненных ощущений не осталось и следа. Лишь желание, страсть и твердое намерение не останавливаться, пока не достигну вершины блаженства. Все это смешалось в такую гремучую смесь, от чего в буквальном смысле крышу сносило. А ещё неожиданно открылось второе дыхание. Но, прежде чем я успела им воспользоваться, меня уже снова опрокинули на кровать, подмяли под себя и, перехватив инициативу, продолжили яростно врываться в моё лоно, одновременно сильно рискуя раздавить. Тяжесть мужского тела, с каждым толчком продолжавшую только усиливаться, заметила не сразу. Когда же мне стало сложно дышать, попыталась хоть что-то предпринять. Но элементарно не смогла даже руки между нами просунуть. Мужчина так сильно прижимался ко мне, что казалось хотел впитать в себя. Или же сам во мне раствориться. А тем временем, по мере того как он становился тяжелее, многообещающее удовольствие и желание в теле начало сходить на нет.

— Слезь! Пусти! Слышишь? Мне больно! Прекрати, — успела прокричать хриплым едва слышным голосом, прежде чем припечатавший меня к кровати тип закрыл рот поцелуем.

В этот самый момент и началась откровенная паника. Забившись в тщетных попытках вырваться из ловушки, в которую так опрометчиво угодила, с ужасом поняла, что фигура надо мной начала таять и расползаться во все стороны, заодно окутывая меня во всю эту черноту. Ноздри залепило чем-то вязким и плотным. Глаза от налипшей на лицо дряни тоже пришлось закрыть. Лишившись возможности дышать, испугалась ещё сильнее. Но уже едва ли могла что-то предпринять, будучи намертво приклеена к кровати чёрной больше всего походящей на смолу субстанцией, которой раньше являлся практически доведший меня до безумия и самого невероятного за всю жизнь оргазма мужчина. Уже теряя сознание, подумала, неужели не мог чуток подождать, пока я не кончу. Умерла бы счастливой. А так одно сплошное разочарование. Чёрт, ну почему? Не хочу! Помогите! Кто-нибудь! Пожалуйста!

Но тело, которое уже бились в предсмертных конвульсиях, продолжало все больше слабеть, а сознание — ускользать, пока окончательно не отключилось.

***

Распахнув глаза и поняв, что снова в состоянии двигаться, принялась яростно отбрыкиваться от того, в плену чего оказалась. Быстро оттолкнув подальше от себя покрывало, отползя от него на противоположную сторону кровати, постаралась отдышаться и хоть немного успокоиться после всего только что пережитого.

— Ну и что это сейчас такое было? — спросила сама у себя спустя пару минут.

Ответ на вопрос скрывался где-то в скомканном в неровную кучу одеяле. Когда же он там не обнаружился, вспомнила, что пока выбиралась из пуховой ловушки, в которую сама же накануне и закуталась, слышала глухой удар. Осторожно подползя к краю кровати и взглянув вниз, сразу увидела то, что искала. Чёрная записная книжка лежала на полу и казалась теперь совершенно обычной. Во всяком случае, никаких признаков жизни она больше не подавала.

“Пусть это все будет обычный сон. Пожалуйста, просто сон,” — мысленно взмолилась я, прежде чем вслух чуть неуверенно и тихо произнести:

— Эй, ты живой?

Вопрос прозвучал двусмысленно, будто мне очень хотелось услышать на него положительный ответ. К счастью, блокнот никак не отреагировал, от чего я тут же заметно приободрилась и, осмелев окончательно, с презрением в голосе задала ещё один: