Безымянный. Антимаг-1 - Владимир Подорога

своего рода архитектором и надсмотрщиком? Что если он будет помогать мне создавать другие Образы, а потом с его помощью я буду их контролировать? Может тогда я смогу получить выгоду от нескольких личностей, не съезжая при этом с катушек, не пуская слюни и не разговаривая разными голосами?

Я засел за книги по психологии, стараясь наделить своего первенца нужными знаниями. Крупица за крупицей, кирпичик за кирпичиком, проводя в трансе чуть ли не больше времени, чем в сознании, я начал его создавать. Сам не знаю почему, видимо сказалось близкое половое созревание, но Образ почему-то получался женским.

Тем временем заканчивался пятый курс. Мои сверстники вовсю пользовались трансом и своими простенькими Образами. Мне же приходилось учиться и тренироваться по старинке, тем более, что львиную долю времени я тратил вовсе не на это. Я стал белой вороной. Эдаким слабаком, которого ученикам можно безнаказанно пнуть – потому что слабее, а учителям ставить в пример каким не надо быть – потому что глупее. Роул и Флавио защищали меня, как могли, но помогало это мало, разве что часть тумаков доставалась им.

Это был ужасный период. Мне назначали дополнительные занятия со старым пердуном Криллом, мастером копаться в чужой подкорке. Он всё хотел узнать, что происходит в моей голове, а я очень этого не хотел. Среди учеников появилась новая забава – кто первый поймает меня в коридоре, а поскольку все бегали быстрее меня, то ловили меня частенько, ну и били соответственно. Но я не сдавался. Лишь озлобился и замкнулся в себе. Даже со своими двумя друзьями я стал молчаливым и неприветливым. Но они не бросили меня. Так продолжалось почти целый год.

А затем мой первый Образ ожил. Это случилось не постепенно, а в один миг, и очень неожиданно. Я привычным усилием воли вошёл в транс, даже не помню для чего, то ли доделывать какую-то мелочь в этом мире, то ли продолжать моделировать Образ. И вдруг она явилась мне. Зеленоглазая красавица лет двадцати, со светло-рыжими волосами, длинными ногами, широкими бёдрами и небольшой грудью. Мой идеал женской красоты тогда, навеянный мальчишескими фантазиями. Её звали Ани. Это имя она сама себе выбрала.

Я вышел из транса ошеломлённый своим успехом. У меня получился полноценный Образ, часть моего сознания и подсознания, независимая от меня. Но потом пришёл ужас. Я вложил в неё слишком много труда и времени. Ани получилась слишком сложная и детальная, слишком независимая и умная. Чёрт возьми, я был подростком двенадцати лет, а она взрослой, пусть только в моём подсознании, но всё же. Я этого не хотел. И кто теперь будет главным?

Я лежал в своей кровати и покрывался холодным потом. Что делать? Идти и сдаваться? Они выкорчуют Ани из моей головы. Сколько труда пропадёт. А какой позор. «Слышали, наш дефективный Нико совсем с катушек съехал, ему теперь старый Крилл голову лечит». Нет, ещё одного унижения я не перенёс бы. Я пролежал без сна до утра и решил – пусть будет что будет. Назад дороги нет. А потом понеслось-поехало.

Буквально за пару месяцев мы вместе с Ани создали второй Образ. Умника. Получился долговязый и нескладный интеллигент лет сорока, близорукий и с залысинами. Эдакий книжный червь. Но внешний облик не главное. Мы постарались придать ему способность использовать возможности моей головы на полную. Мне уже не надо было внимательно читать книги, я просто пролистывал их и вспоминал в трансе. За короткий срок я смог впихнуть в него все содержимое библиотеки Чёрной академии и стал ходячей энциклопедией.

Правда существовала проблема. Я мог пользоваться знаниями Умника только в трансе. Не медитировать же каждый раз, когда тебя спрашивает учитель? И тогда я нарушил ещё один запрет – стал призывать Образ, находясь вне транса. Отдавал Умнику часть своего сознания, позволяя ему дёргать за ниточки, зато получал доступ к нужной информации. Без Ани это было бы полной глупостью, но она держала его в узде.

Со временем я научился пользоваться этим Образом, не входя в него. Он жужжал на задворках моего сознания, как надоедливая муха, давая доступ к любой информации, бесполезные советы и постоянно умничая.

Вскоре у Умника открылась ещё одна поразительная способность. В трансе или будучи призванным в сознательном состоянии он мог связывать и сопоставлять данные, выстраивая логические цепочки невероятной длины. Притом очень быстро. С Умником за плечами я мог, оглядев класс, определить: кто и что ел на завтрак и сколько родинок на заднице у горничной наставника. Умник был как художник, способный по нескольким штрихам восстановить всю картину. Правда, давалось это нелегко. Слишком сильная нагрузка на мозг, особенно вне транса, вызывала ужасные головные боли и слабость во всём теле. Один раз я даже потерял сознание. Так что к этому фокусу я прибегал крайне редко.

Само собой, мои успехи в учёбе прыгнули до небес. Теперь меня ставили в пример, но не как тупицу, а как светоч знания. Бить стали сильнее и чаще. Меня гоняла по всему зданию орава молодых засранцев и покой я находил только в своей комнате, благо она запиралась изнутри. Роул был здоровяком уже тогда, шире самых здоровых задир, Флавио был высоченным и худющим, зато поразительно ловким, хоть и выглядел нескладно. Им доставалось не намного меньше меня, но они не отступались. Пожалуй, именно в этот период наша дружба стала крепче камня.

Шестой курс закончился. Все мои оценки по учёбе были по максимуму, зато физические дисциплины хромали, даже нет, не хромали, а ходили на костылях. Я был слабее обычных подростков своего возраста, против же юных антимагов я выглядел как сушённая треска. Сказывались постоянные побои и ежедневные часы медитации, которые я проводил лёжа на кровати. Старая скотина Крилл не отставал и, кажется, начал подозревать что-то нехорошее. Мне было очень тяжело обманывать его, пятисотлетнего антимага, повидавшего на своём веку тысячи таких сопляков как я.

А затем появились Мастер и Лекарь. Мы работали над ними одновременно, два Образа, занявшие недостающие места. Внешний образ Лекаря мы скопировали с древней литографии Арриуса, великого целителя древности. Полненький, темноволосый мужчина с круглым лицом и вечно смеющимися глазами. Добрячок, готовый отрезать тебе ногу, потому что так надо. Лекаря мы наделили тонной знаний о человеческом теле и запредельному контролю над внутренними органами, гормонами, секрециями и всему тому остальному, чем набит мой кожаный мешок. Сделать это было совсем непросто, но очень помог Умник. Те открытия, которые он сделал, поставили бы на уши весь медицинский мир.

Мастер же получился худой, жилистый, готовый ко всему и безучастный.