Исповедь - Неонилла

Подъехав через час к дому Григория Петровича, Мария коротко посигналила и вышла из машины. На дворе было тихо, но в окнах дома гостеприимно горел свет. Мария поднялась на крыльцо, и, постучав, открыла дверь. - Пап, тетя Галя! - позвала она. - Я вернулась. - Марийка, я тут. Проходь в комнату, - отозвалась Галина Степановна. - А я думала то соседи гудят... Сидай, я тоби чайку зараз налью. А може ты повечеряешь? - Нет, спасибо, я есть не хочу, а вот чаю я с удовольствием выпью, сказала Мария, садясь за стол, и спросила: - А папа где? - А батька твий з дядькою Григорием пишли у город. Пидчипили друг друга пид ручку, та десь гуляють... Мария представила эту картинку и улыбнулась. Галина Степановна налила ей большую кружку чаю, и, сняв рушничок с миски, подвинула ее, полную румяных коржиков, к Марии. - Ешь, донечка, я зараз ще сметанки до коржиков дам, - сказала она и вышла на кухню. Вернувшись с глечиком* сметаны и пустой миской, она поставила миску перед Марией, сыпанула туда горсть коржиков и залила их сметаной. _______________ * Глечик (укр.) - глиняный кувшин без ручки.

- Нехай трошки настояться, - сказала она удивленно наблюдавшей за ее действиями Марии. Через пять минут, Мария с наслаждением жевала сладкие коржики, пропитанные сметаной, запивая их чаем. Ей вспомнилась колыбельная про котика и сметанку, которую сегодня пела Олесику Матрена Евлампиевна. Вспомнила она и несчастного теленка. - Представляете, тетя Галя, а я сегодня видела теленка в наморднике с металлическими шипами! Отец Кирилл сказал, что это для того, чтобы корова его не подпускала к вымени. Но это же какое-то зверство! - Донечка, а шо ж робить, колы вин усе молоко ссосёт? Корову с поля пригонят, а доить нема чого! Я, правда, нашей Квитке тильки дойки навозом мазала... - Фу-у-у, - поморщилась Мария, представив ощущения бедного теленка, попробовавшего эдакий деликатес вместо маминого молочка... - Яко там фу! - отмахнулась Галина Степановна. - Друго теля оближет навоз за милу душу, а потом, як насос все молоко с коровы и вытягнет. Наш аристикритичней был, с навозом не брал. Так сама Квитка чудила... Пригонят ее с поля, а она молоко держит, не выпускает в вымя, пока теля к ней не подпущу. Покормит его трошки, тильки потим дае себя подоить. Так тут треба ще его вовремя отогнать... Цела морока з малыми! Напившись горячего чая с коржиками, Мария почувствовала, что ее начало клонить в сон. Они сегодня с отцом рано поднялись, да и несколько часов, проведенных за рулем, начали сказываться. - Донечка, да ты зовсим зморилась, пишлы, я тоби постелю, лягай спать, а то поки наши хлопцы возвернуться! - сказала Галина Степановна, глядя на клюющую носом Марию. Мария поплелась за ней в соседнюю комнату. Кое-как раздевшись, она легла на перину, и, провалившись в ее жаркие объятия, мгновенно погрузилась в сон. Спала она безмятежно, не проснувшись даже тогда, когда через час к ней в комнату на цыпочках зашел отец и накрыл ее одеялом, сброшенным ею на пол.

На следующий день Мария проснулась бодрой, в прекрасном настроении, которое было обычным в ее досвадебной жизни. Помывшись, Мария вышла к столу, что-то вполголоса напевая, и радостно перечмокала отца, Григория Петровича и Галину Степановну. Отец, оценив ее настроение, многозначительно посмотрел на Григория Петровича. Тот ухмыльнулся в бороду и тут же сделал невинное лицо, увидев, что Мария подозрительно посмотрела на них. - Как довезла вчера отца Кирилла? - спросил ее Николай Дмитриевич. - Все было хорошо! По дороге накупила его детям подарков, они так радовались! Пап, у него такие замечательные дети! - Дети все замечательные, - добродушно заметил отец. - Я бы не прочь получить от тебя парочку внучат-карапузов... Мария, помрачнев, посмотрела на него и тихо сказала: - Пап, не надо... Ты сам знаешь, кто для этого нужен... - Все, все, не буду, не буду... - виновато поднял руки Николай Дмитриевич, поняв, что эта тема пока необсуждаема. - А мне отец Кирилл на память иконку подарил, свечи из Иерусалима, и вот этот нательный крестик, - вновь повеселев, похвасталась Мария, демонстрируя крестик на груди. - А який гарный! - восхитилась Галина Степановна, надев очки и внимательно рассматривая отблескивающий рубиновыми бликами крестик. - Я таких николы и не бачила! А Николай Дмитриевич с Григорием Петровичем вновь молча переглянулись, заметив, как светлеет лицо Марии, при упоминании отца Кирилла.

Проведя два дня у Григория Петровича и Галины Степановны, Мария и Николай Дмитриевич засобирались домой. Нагрузив бедного "Ягуара" под завязку разносолами, хозяева взяли с Николая Дмитриевича и Марии обещание, что на следующий год они обязательно снова приедут к ним в гости. Доставив отца в аэропорт Борисполя, Мария проводила его на самолет, а сама, заправив полный бак, неспеша двинулась домой своим ходом, благо трасса на Петербург была хорошей. Двигаясь по направлению к дому, Мария вспоминала события последних недель и думала о том, что пришла пора отпустить прошлое и начать строить новую жизнь. Университет ею уже закончен, семейной жизни не получилось, значит, нужно решать, чем ее заменить. Может, и правда, как советует отец, открыть свою фирму и начать работать... А там видно будет... "Решено! Да будет карьера!" - твердо сказала себе Мария, и, притопив педаль газа, понеслась по трассе, уже горя желанием быстрее приступить к осуществлению своих планов.

Глава четвертая

Прошло почти полгода. Поздняя дождливая осень плавно переползала в слякотную зиму, погружая петербуржцев в полусумеречное существование под серым клубистым небом, как будто навечно зависшим над самой головой. Досадуя на Вику, Мария ехала после работы домой к отцу за вином. Теперь ей еще придется сломя голову мчаться к себе на квартиру и готовить стол, чего ей совершенно не хотелось делать в этот промозглый вечер. Но принимать Вику с ее новым другом в папином доме ей было неудобно. Вике же просто загорелось показать своего приятеля Марии, словно та была экспертом по ее мужчинам. Вокруг красивой Вики всегда вились парни, а теперь, когда она почти в неглиже снялась в клипе одного из известных певцов, от мужчин просто не стало отбоя. Вот Вика, совсем растерявшаяся от обилия поклонников, и решила обратиться к подруге за советом. А дело было в том, что недавно на съемках Вика познакомилась с парнем, который не стал традиционно увиваться за ней, а, наоборот, вроде как даже снисходительно позволил ей обратить внимание на себя. Уставшая от назойливости своих кавалеров, Вика даже обрадовалась, посчитав, что наконец-то встретила спокойного и достойного человека. "Возможно, это мое счастье", - сказала она Марии, договариваясь с ней о встрече. Выйдя из лифта, Мария только-только начала отпирать дверь, как вдруг из-за нее послышалась трель телефонного звонка. Распахнув дверь, Мария, сбрасывая на ходу сапоги и путаясь в длинных полах пальто, побежала к телефону. - Алло! - запыхавшись, выкрикнула она в трубку. - Добрый вечер, будьте добры Николая Дмитриевича, - прорвался сквозь треск телефонной связи густой мужской голос и вдруг, после секундной паузы, спросил: - Мария?.. - Да, это я, - подтвердила она, а потом, осознав, чей это голос, ошеломленно воскликнула: - Отец Кирилл, неужели это вы?! Вы где? - Я здесь, в Петербурге. Звоню вам пятый день, никто не подходит, вот решился вашего отца побеспокоить. - А я временно жила у папы, он тут приболел, сегодня первый день, как вышел на работу. Вы надолго? Почему не написали, что едете? Где вы сейчас? Где вы остановились? - продолжала закидывать его вопросами Мария, чувствуя, как у нее почему-то вдруг начало колотиться сердце. Дождавшись паузы в потоке ее вопросов, отец Кирилл ответил: - Я остановился у приятеля. А сейчас я в метро "Площадь Александра Невского". - Никуда не уходите! Прямо замрите на месте! Я сейчас приеду и заберу вас! Вы на какой станции? - Там, где гостиница "Москва", - сообразив, о чем она его спрашивает, ответил он. - Все, ждите меня в вестибюле, я скоро буду! - решительно сказала Мария, и, не оставляя ему шанса возразить, быстро повесила трубку. Заметавшись по квартире, она лихорадочно соображала, что ей нужно сделать в первую очередь. "О Господи! Вика же еще!" - с досадой вспомнила она и огорчилась возможности отменить встречу уже не было. "Ладно, постараюсь их побыстрее принять", - решила она и побежала на кухню за продуктами. Распахнув холодильник, она вытащила две бутылки французского вина "Шатонеф дю Пап". - Chateauneuf du Pape, - с удовольствием произнесла она его название по-французски, которое, как ей казалось, вкусно перекатывалось во рту, оставляя после себя кисловато-освежающий привкус этого замечательного красного вина. Вот только "du Pape" ассоциировалось у нее с оливкой, но оливки были "из другой оперы", они ведь подавались, в основном, с мартини... Подумав об отце Кирилле, она добавила к двум бутылкам еще бутылку белого "Шабли Премьер Крю", побросала в пакет несколько свертков и упаковок с разными деликатесами, которыми ее отец, обожавший поесть, доверху забивал холодильник, и потащила все это к выходу. "Так, надо еще папе записку оставить, чтобы не ждал меня сегодня", мимоходом подумала Мария, и, поставив пакеты у двери, торопливо направилась к отцу в кабинет за ручкой и бумагой. Наконец собравшись, Мария распахнула дверь, но, вспомнив о самом главном, повернулась к зеркалу и критически оглядела себя. "Вид несколько взъерошенный, но ничего", - решила она, и, захлопнув дверь, побежала вниз, перескакивая через две ступеньки и игнорируя лифт, не желая ждать "три часа", пока он перестанет елозить между этажами, развозя ленивых или нагруженных покупками соседей. К площади Александра Невского Мария пригнала своего, замызганного "по уши" грязью, "Ягуара" в совершенно рекордные сроки. В возбуждении, то ли от дорожной гонки, то ли от предстоящей встречи, она бросилась ко входу в метро, оскальзываясь на как будто специально сберегаемых дворниками потеках льда. Вбежав в вестибюль станции метро, она быстро огляделась в поисках отца Кирилла, и тут же узнала его высокую фигуру. "Ох..." - как-то по-женски вырвалось у нее, и она почувствовала, как ноги сами понесли ее в его сторону. Отец Кирилл стоял у стены и что-то читал, изредка поглядывая на вход. Густые кудри, ощутимо подросшие с их последней встречи, разметались по плечам его темного пальто, делая его похожим скорее на мятежного поэта, чем на умиротворенного священника. В руках у него был букет темно-красных роз. Мария замедлила свой шаг и тихо подошла к нему. Подняв глаза, отец Кирилл увидел ее, и лицо его осветилось широкой улыбкой. Одновременно сделав шаг навстречу, они вдруг оказались так близко друг к другу, что Мария даже уловила уже знакомый ей запах отца Кирилла - что-то среднее между воском, ладаном и розовым мылом. Подняв лицо, она сказала: - С приездом, отец Кирилл, я так рада вас видеть! - и привстав на цыпочки, троекратно поцеловала его в обе щеки. Отец Кирилл, замерший, было, в начале от неожиданности, на третьем поцелуе сделал движение навстречу Марии, и тоже поцеловал ее в щеку, слегка коснувшись ее лица своей мягкой бородкой. Также одновременно они отступили друг от друга и замерли, глядя в глаза и словно не в силах отвести взгляда. Как по волшебству смолк шум вокруг, перестали существовать окружающие люди. Только их глаза жили в этом заколдованном пространстве, задавая и отвечая на вопросы, которые еще не решились бы задать их губы... Спохватившись, отец Кирилл вручил Марии букет роз, и время вновь скачками побежало вперед, завертевшись ускоренной кинолентой: вот они сели в машину, вот уже мчатся по улицам, а вот уже входят в ее квартиру, затаившуюся в темноте вечера на третьем этаже сталинского дома по Московскому проспекту. - Проходите, отец Кирилл, милости прошу в мою обитель, - пригласила Мария, включая свет в холле. Отец Кирилл, держащий в руках многочисленные пакеты, которыми нагрузила его у машины Мария, с любопытством окинул обстановку взглядом. Холл ее квартиры был совершенно не похож на привычные типовые прихожие во-первых, был просторным, во-вторых, вдоль его стен разместилась старинная мебель - высокое, от пола до потолка, зеркало в раме с золотым левкасом и двумя бронзовыми подсвечниками по бокам, небольшой овальный деревянный стол на одной ножке с орлиными лапами в основании и кожаное кресло в углу. Простенки между несколькими дверьми занимали стеллажи с книгами. В углу, справа от входа, стояла вешалка из гнутого дерева с подставкой для зонтов, куда, наверное, в свое время ставили и трости. На полу раскинулся большой палевый ковер. И даже телефон, стоящий на столе под настольной лампой с кремовым абажуром, был стилизован под старину. Так и казалось, что сейчас войдет лакей и с изысканным поклоном предложит принять у них верхнюю одежду. Мария положила розы на стол и быстро сняла сапоги. Сунув ноги в домашние туфли с помпонами, она забрала у отца Кирилла пакеты. - Раздевайтесь, пожалуйста, я сейчас, - сказала она и понесла пакеты в кухню, скрывающуюся за одной из дверей, выходящих в холл. Отец Кирилл снял пальто, и, повесив его на плечики, озадаченно покосился на свою забрызганную грязью обувь. Мария, появившаяся из кухни с вазой для цветов, поняла его замешательство. Поставив вазу на стол и опустив в нее розы, она быстро сняла и повесила свое пальто на вешалку, после чего скрылась за второй дверью и вынесла оттуда мужские тапочки. - Посмотрите, подойдет вам размер? Это папины... - Да, спасибо, думаю, будут в самый раз, - поблагодарил ее отец Кирилл, снимая обувь. Мария, тщательно скрывая свое удивление, окинула взглядом его дорогой и стильный темный костюм - отец Кирилл как будто сошел с обложки журнала мод. "Вот это да! Не представляла, что священники могут так одеваться!" восхитилась про себя Мария, осознавая мужскую привлекательность его высокой и стройной фигуры. - Ну что, может быть, я сначала покажу вам мою квартиру? - дождавшись, когда он переобуется, несколько смущенно спросила его Мария. - С удовольствием посмотрю. У вас тут очень необычно и красиво, словно в прошлый век попал, - ответил отец Кирилл, снова окидывая взглядом холл. - Я выросла в старинной обстановке бабушкиной квартиры, и моя мечта была иметь свой собственный дом в том же стиле. Папа купил мне эту квартиру шесть лет назад, когда я поступила в университет. Постепенно я здесь все сделала так, как мне мечталось. Распахнув дверь в одну из комнат, Мария включила свет, и отец Кирилл восхищенно замер: восьмирожковая старинная хрустальная люстра осветила роскошную гостиную. Переливаясь всевозможными цветами и оттенками, искрились грани хрусталя в горке, где среди фарфоровой посуды и статуэток, высились потрясающей красоты затейливые бокалы. В углу стоял небольшой салонный рояль, оформленный "под орех". В другом углу стояли большие напольные часы с маятником и тумба с телевизором, видеомагнитофоном и музыкальным центром. Посреди гостиной расположился круглый стол, окруженный шестью стульями с резными спинками. На стенах висели три старинные картины в богатых рамах. Все это великолепие подчеркивалось толстым ковром кофейного цвета, почти полностью покрывающим светлый паркет, и тяжелыми кремово-золотистыми бархатными портьерами, нижнюю часть которых скрывала спинка мягкого дивана с валиками по бокам. - Какая красота! Как в музее... И вы тут живете? - поразился отец Кирилл. - Раньше в так называемых музеях тоже люди жили, - рассмеялась Мария. Хотя не скрою, стоит это все недешево. - Надо думать! - согласился отец Кирилл, и, подойдя к роялю, едва касаясь, провел тыльной стороной ладони по его полированной поверхности. - Вы играете? Мария, в это время вытаскивающая из нижней части горки белую накрахмаленную скатерть, ответила: - А как же! Я вообще получила разностороннее образование - помимо университета за спиной еще музыкальная и художественная школы. Мы с папой никак не могли определить, к чему меня больше тянет - к музыке или рисованию, и, в конце концов, решили не рисковать и заняться и тем, и тем. Вот эта картина - моя копия работы одного итальянского художника... Я сделала ее лет шесть назад. - Ну?! - поразился отец Кирилл, подходя поближе и изумленно рассматривая холст, практически неотличимый для неискушенного взгляда от старых полотен. - Да вы талантливы! И что же, вы продолжаете писать? Расстилая скатерть на столе и разглаживая линии сгиба рукой, Мария отрицательно покачала головой: - Сейчас практически нет. Выяснилось, что у меня есть еще и третья страсть - языки. Последние годы я занималась, в основном, ими, они потребовали меня всю, без остатка. Кстати, можете меня поздравить, я поступила в аспирантуру. Через две недели уезжаю в Мюнхен на три месяца в деловую командировку, заодно на месте смогу начать собирать материал для диссертации, который отсюда не найти даже через интернет. Знаете, что такое интернет? - Наслышан от своего друга... У него как раз рекламное интернет-агентство. А насчет аспирантуры, действительно, поздравляю! Однако, как вы это будете совмещать с работой? Насколько я понял из ваших писем, вы открыли свою фирму? - Да, папа помог. Мы открыли агентство бизнес-перевода. - И чем конкретно вы занимаетесь? - Опираясь на папины связи, я обеспечиваю фирмы переводчиками для переговоров здесь. А иногда выезжаю с клиентами за рубеж на международные встречи. Папины друзья-бизнесмены любят брать "туда" своих, проверенных, переводчиков. А поскольку многие из наших клиентов знают меня не один год, то это вносит в наши деловые отношения уверенность и доверие даже в щекотливых ситуациях. Озабоченно посмотрев на Марию, отец Кирилл заметил: - Однако знание этих щекотливых ситуаций может быть для вас небезопасным... - Ой, ну что вы! Они ничем таким особенно тайным и рискованным не занимаются, хотя, конечно, свои секреты есть в каждом деле... - с улыбкой возразила Мария, а потом добавила: - И мы гарантируем сохранность этих секретов... Ну что, пойдемте дальше? - Пойдемте. Выйдя обратно в холл, Мария открыла еще одну дверь. - Здесь находятся мой кабинет, а за ним спальня. Бросив мельком взгляд в дверной проем спальни, и заметив небольшую кровать, застеленную цветным покрывалом, отец Кирилл быстро отвел глаза и сосредоточился на кабинете. Здесь тоже царил мир книг. Все три стены кабинета занимали книжные шкафы. Корешки книг с русской классикой сменялись корешками с иностранными названиями. Отец Кирилл с удивлением заметил среди английских и немецких наименований, греческие и даже санскритские издания. Во всю ширину окна разместился старинный письменный стол, на котором вполне органично смотрелся монитор и клавиатура компьютера. Поскольку стол был большим, как говорится: "мечта поэта", на нем оставалось еще достаточно много места для бумаги и других необходимых письменных принадлежностей... Вдруг отца Кирилла заинтересовала лежащая на столе толстая книга в яркой целлофанированной обложке. - Игнат Филаретов. "У страха глаза рыси"... - прочел он вслух и вопросительно посмотрел на Марию. - Потрясающая вещь! Я даже подумывала, а не предложить ли мне автору ее перевести... Хоть и детектив, но безумно интересный и, главное, познавательный, и без этих традиционных луж крови с горами трупов. Мне вообще нравится этот автор, у меня есть все его книжки. А открыл мне его мой папа. Года три назад он заболел и попросил купить ему что-нибудь легкое почитать. Я выбрала на лотке одну книжку, мне название понравилось, а потом отец звонит - в диком восторге, и говорит: просто зачитался! Вот с тех пор и собираем книги Филаретова. Похоже, он очень образованный, интересный человек и хорошо разбирается в жизни и людях. - Да, я тоже знаком с этим автором, мне его книги даже чем-то близки... задумчиво перелистывая книгу, произнес отец Кирилл и бросил на Марию какой-то странный взгляд. - Вполне вас понимаю! Главный герой очень неординарная личность. Причем автор, показывая в своих книгах неизменное торжество справедливости, умудрился ни разу не впасть в идеализм и сентиментальщину. Просто у его героя, похоже, как сейчас говорят, "самая крутая крыша": Господь Бог, который все видит и обязательно метит шельму. Наверное, вот эта вера главного героя в высшую справедливость вам и близка. - Думаете? Что ж, вполне возможно... - улыбнувшись, согласился отец Кирилл, и положил книгу на стол. - А теперь я вам покажу кухню. Могу признаться, что это мое самое любимое и теплое место в доме. И не только потому, что я женщина и обязана ее любить... Остановившись на пороге кухни, отец Кирилл обвел ее взглядом, и сказал: - Все понятно, без слов... Они словно перенеслись из дворянской квартиры XIX века в теплую русскую избу того же времени. Стены кухни были обшиты деревянными панелями, на которых были развешаны полотенца, резные ложки и расписные доски. Вся мебель была из светлого дерева. Вместо стульев, у большого обеденного стола, разместившегося в углу кухни, стояли узкие деревянные сундуки с разбросанными по ним мягкими подушками. И даже вся техника - холодильник, электроплита с вытяжкой, мойка и прочее, были тоже отделаны под дерево. На полках, развешанных по периметру кухни, громоздились старые самовары, чайники, чугунки - медные и керамические, глиняные миски и кувшины, и даже латунный таз для варки варенья. Такой таз отец Кирилл видел у Матрены Евлампиевны, которая говорила, что он ей достался от прабабки. У окна висели косицы лука и чеснока. - У меня есть еще одна комната, там иногда спит папа, но я ее вам потом покажу, а то скоро придут Вика с другом, нужно еще стол накрыть, да и вы, наверное, голодны. Давайте, я вас, для начала, чаем с бутербродом подкреплю? Садитесь. Сев на один из сундуков, отец Кирилл расслабленно откинулся на подушки, наблюдая из-под полуприкрытых век за Марией. Помыв руки, Мария налила свежую воду в стоящий на столе самовар и подключила его в сеть. А потом принялась хозяйничать над принесенными свертками. - Может быть, я чем-то могу помочь вам? - спросил отец Кирилл, наблюдая, как она ловко управляется с продуктами, нарезая и раскладывая их по тарелкам. - Помочь? Да нет, спасибо, отдыхайте. Хотя, впрочем... Вы не принесете с лоджии банку с огурцами? - попросила она, стараясь с памятного дня своей злополучной свадьбы не выходить лишний раз на лоджию - она все еще не в силах была забыть увиденное там гадкое зрелище. - Конечно, принесу. Где у вас лоджия? Мария показала в сторону окна. Отец Кирилл подошел к нему, отдернул портьеру и слева в углу увидел дверь, выходящую в лоджию. Через минуту он уже появился на кухне с банкой огурцов в руках. Мария, приняв ее, показала на этикетку - там было написано: "Папины огурчики". - Это папина работа. Он на старости лет стал "консерватором" - обложился книжками и консервирует все: от овощей и грибов до фруктов и трав. Причем, пытаясь освоить все рецепты, он делает такие запасы, что нам их вдвоем за всю зиму не съесть! Так он соседкам стал предлагать свои услуги, а те и рады-радехоньки. Приносят ему сырье, банки, и забирают уже готовый продукт. Так что по осени у папы дома открывается экспериментальный мини-консервный завод. - Ну что же, совсем недурное занятие, - улыбнулся отец Кирилл и опять предложил: - Давайте, я все-таки, вам помогу. - Да вы чайку сначала попейте, - посмотрев на закипающий самовар, сказала Мария, и, достав из шкафчика пакетики с английским чаем, сахарницу и чашку с блюдцем, поставила их перед отцом Кириллом. - Я сейчас все приготовлю, а потом вы мне поможете это отнести в гостиную, хорошо? А пока наливайте чай, а то у меня уже все руки в ветчине, добавила она, выставляя перед ним тарелочку с бутербродами. - Ну хорошо, - согласился отец Кирилл и наполнил чашку шипящим кипятком. Бросив в чашку пакетик с чаем, он поднялся: - Мария, можно я позвоню, пока чай заваривается? - и пояснил ей: - Надо друга предупредить, что я в гостях, а то он будет меня ждать и волноваться. - Да-да, конечно, что вы спрашиваете! Можете отсюда или из холла позвонить, а можете и из кабинета. Кивнув, отец Кирилл решил выйти в холл, но дверь за собой закрывать не стал. - Боря, это я, - раздался через несколько секунд его голос. - Ты не волнуйся, со мной ничего не приключилось. Я просто в гостях... У знакомых... Нет, не жди меня, занимайся своими делами. Я еще позвоню... Ладно... До встречи. Мария, невольно прислушивающаяся к разговору, замерла, но, услышав, что отец Кирилл возвращается, быстро отошла к плите и поставила на нее кастрюлю с водой. Делая вид, что очень занята приготовлением пищи, и ничто ее больше не волнует, она принялась сосредоточенно чистить картошку. Вернувшийся отец Кирилл понаблюдал за ней несколько секунд, потом решительно снял пиджак, закатал рукава белой рубашки и, обвязавшись вокруг пояса полотенцем, отобрал у нее нож. - Картошку я в состоянии почистить и сам, займитесь чем-нибудь более сложным, - с улыбкой приказал он. Попытавшаяся в очередной раз возразить, Мария передумала, согласно махнув рукой, и работа закипела. Через какое-то время Мария, радостно снующая по кухне, неожиданно почувствовала, что наслаждается этими совместными с отцом Кириллом кухонными хлопотами. На душе у нее сделалось светло, и она впервые за все эти месяцы ощутила себя вполне счастливой и спокойной. Посмотрев на отца Кирилла, который ответил ей теплым взглядом, она подумала: "Словно мы всю жизнь вместе! Вот как должно быть, наверное, в семье. Вот о чем можно мечтать! Как же повезло в свое время его супруге, Царствия ей небесного..." Звуки гонга у входной двери прервали ее мысли. - Неужели это уже Вика с приятелем пришли?! - всполошилась она. - А у меня еще стол не накрыт! Вытирая на ходу руки, Мария побежала открывать дверь. Это действительно оказались Вика с другом. С какими-то преувеличенно-радостными возгласами заходя в дом, Вика вручила Марии торт и пакет с фруктами, а ее приятель молча протянул букет белых роз. Стоя перед ним с занятыми руками, Мария замешкалась, глядя на розы. Тогда Викин приятель не нашел ничего лучшего, как положить букет сверху на коробку с тортом. Оторопевшая сначала Мария сделала шаг назад, а потом, положив подношения на стол, повернулась к гостям. Расстегивая шубу, Вика представила Марии своего приятеля: - Мари, познакомься - это Юрий, - и, полуобернувшись к нему спиной, замерла в ожидании, что тот поможет ей снять шубу, но так и не дождалась никем не поддержанная шуба сползла с ее плеч и мягко опустилась на пол. - Очень приятно, - хмыкнула Мария, помогая Вике поднять шубу с пола, и с усмешкой глянула на Юрия. Тот же спокойно стаскивал с широких плеч дорогую кожаную куртку, даже не обратив внимания на создавшуюся неловкую ситуацию. "Сама галантность! - хмыкнула про себя Мария. - Ну что же, открываем счет: минус один, хотя не скрою - парень весьма симпатичный и одет со вкусом". - Проходите, пожалуйста, располагайтесь, - пригласила Мария, распахивая перед ними дверь в гостиную. Юрий вошел в гостиную и, окинув ее удивленно-завистливым взглядом, с интересом посмотрел на Марию. "А ты дорого стоишь!" - промелькнуло в его глазах меркантильное уважение. "Да уж, недешево, только тебя это не касается!" - ответил ее сердитый взгляд. Мария терпеть не могла таких людей. "Нет, этот самовлюбленный красавчик не подходит Вике", - вынесла она свой приговор, мгновенно утрачивая всякий интерес к Юрию. Повернувшись к подруге, она сказала: - Ну, вы тут посидите, посмотрите видик, а я сейчас быстро стол накрою, и, понизив голос, тихо добавила: - Я немного задержалась - у меня еще один гость приехал... - Где, кто такой? - заинтересовалась Вика, украдкой бросив взгляд на Юрия, который внимательно оглядывал обстановку - картины на стенах, старинную посуду, выставленную в горке. - Я тебе потом расскажу, - отмахнулась Мария и вышла из гостиной. Забирая из холла торт и пакет с фруктами, она сунула розы под мышку и осторожно открыла ногой дверь на кухню. Отец Кирилл закончил чистить картошку и раскладывал вымытые белые картофелины на разделочную доску. - Я не знал, что вы хотите с ней делать, - сказал он. - Ее нужно резать? Сунув торт в холодильник, а цветы - в заранее приготовленную вазу, Мария положила пакет с фруктами в раковину и подошла к плите. - Картошку мы отварим, вода уже закипела, - сказала она, открывая крышку на булькающей кастрюле. - Разрежьте ее, пожалуйста, на четыре части, а я пока вымою фрукты. Пока Мария мыла и раскладывала на старинном блюде груши, яблоки, персики и виноград, отец Кирилл быстро разрезал картошку и засыпал ее в кастрюлю. Накрыв кастрюлю крышкой, он вымыл руки и подошел к Марии. - Что еще нужно сделать? - А вот это блюдо, если можно, отнесите в гостиную, заодно я вас познакомлю с гостями. А все остальное я отвезу туда на сервировочном столике. - Да, водитель вы замечательный, - улыбнулся отец Кирилл, принимая у нее из рук блюдо с фруктами, - вам можно доверить любой транспорт. Мария рассмеялась и, достав из холодильника бутылки с вином, пошла в гостиную. Отец Кирилл, неся блюдо перед собой, следовал за ней. Юрий, не обращая внимания на Вику, которая с потерянным видом сидела на диване, все еще стоял у одной из картин, как раз той, что была написана Марией, и внимательно рассматривал ее. - Познакомьтесь, господа, это отец Кирилл, - провозгласила Мария, - а это моя подруга Вика и ее друг Юрий. - Отец?.. - удивленно переспросила поднявшаяся с дивана Вика. Окинув взглядом отца Кирилла, она изумленно остановилась, глядя в его необычное лицо. Отец Кирилл, все еще держащий блюдо с фруктами в руках, покосился на Марию. "Наверное, вспомнил, как я на него в первый раз вот так же воззрилась в церкви", - улыбнулась Мария. Поставив бутылки с вином на стол, она забрала у отца Кирилла блюдо и поместила его в центре стола. Приятель Вики, наконец, оторвавшийся от созерцания картины, подошел к отцу Кириллу и ленивым жестом протянул ему руку. - Юрий, - веско представился он. - Отец Кирилл, - в тон ему ответил отец Кирилл и улыбнулся, увидев на лице Юрия привычное для светских компаний удивленное выражение. Юрий никак не отреагировал на его улыбку и только уставился на него недоумевающим взглядом. - Отец Кирилл - священник, приехал с Украины сдавать в нашей духовной академии заключительные экзамены, - пояснила Мария, пытаясь привести в чувство гостей, которые беззастенчиво разглядывали отца Кирилла, словно тот был диковинным существом. - Ой, как интересно, - защебетала Вика. - Мари, пойдем, я тебе помогу, а мужчины пусть поговорят, - и она потащила Марию из комнаты. Втолкнув ее в кухню, Вика возбужденно принялась допрашивать Марию: - Ты где его нашла? Где вы познакомились? - О! Ты лучше успокойся и скажи - где ты откопала своего красавца? спросила ее Мария, делая акцент на "ты". - А! - отмахнулась Вика, попытавшись вновь засыпать Марию вопросами об отце Кирилле, но та ее прервала: - Ага, значит уже "а"?.. - возмущенно передразнила она подругу. - Тогда какого беса ты притащила его ко мне домой? "Ах, возможно, это мое счастье!" Что-то больно легко ты к этому счастью относишься! Сделай одолжение, больше никого ко мне не приводи. Захочешь в следующий раз с кем-нибудь познакомить - организуй встречу где-нибудь в другом месте. Вика виновато улыбнулась, но, не совладав с любопытством, снова спросила: - А все-таки, Маш?.. - Я познакомилась с ним на Украине, этим летом, - смилостивилась Мария и добавила помрачнев: - Когда ездила к бабке... после свадьбы. - Ясненько, - понимающе отвела глаза Вика. Они никогда не обсуждали с Марией те памятные события. При всем своем любопытстве, Вика проявила в этом деле редкий такт. И вообще, она была хорошей и доброй девчонкой. Мария дружила с ней еще с шестого класса, и, не смотря на то, что после школы у них возникли разные профессиональные интересы - Вика пробилась в Театральный институт, а Мария поступила на филфак Петербургского государственного университета, они до сих пор часто встречались и делились друг с другом своими секретами. Вот только несостоявшаяся семейная жизнь Марии оказалось настолько болезненной проблемой, что даже Вика боялась затрагивать эту тему. - Ладно, давай все отнесем на стол, а то мужчины там, наверное, заждались, - сказала Мария и принялась переставлять тарелки с закусками на сервировочный столик. Вика стала помогать ей, бросая на нее вопрошающие взгляды, но Мария молча продолжала делать свое дело, оставляя Викины взгляды без внимания.