Двойная осторожность - Дик Фрэнсис

— Как дела?

— Слушай, что ты скажешь, если я на это лето устроюсь на спортивные конюшни?

— Тебе что, фермы мало?

— Да, конечно, но в июле-августе все гунтеры на выпасе, а школа верховой езды разваливается: лучших лошадей распродали, ездить не на ком, все запущено... Мистер Асквит спивается. По утрам орет и ругается на девчонок.

А девчонок осталось только двое, и они пытаются смотреть за четырнадцатью пони. Бардак, короче.

— Да, похоже на то.

— И еще приходится готовиться к этим экзаменам, будь они неладны!

— Плохо тебе...

— Спасибо за чек.

— Извини, что задержал. Слушай, у меня есть приятель, которому нужен каталог скаковых лошадей. Как бы его добыть?

Ну, если уж на то пошло, Вильяму известно около шести разных видов каталогов. Какой именно нужен моему приятелю?

Такой, в котором рассказывается о прошлом лошади, сколько времени прошло с тех пор, как она в последний раз участвовала в скачках, и каковы ее предварительные шансы. А также о родителях лошади, о ее тренере и жокее, и какую сумму она выигрывала. Для начинающих.

— О господи! — сказал мой брат. — Это тебе нужно что-то среднее между каталогом, племенной книгой и «Спортивной жизнью».

— Да, но каким именно каталогом?

— Самым лучшим, разумеется. «Скакуны» и «Рысаки». Он ведь интересуется и скачками, и бегами?

— Думаю, да.

— Пусть тогда напишет в «Терф-ньюспэйперс». Каталог издается отдельными выпусками, каждую неделю выходит обновленное издание. Он лучший в мире. Мечта всей моей жизни. Но стоит он... Как ты думаешь, попечители согласятся признать это профессиональным обучением?

Я подумал о финансовых делах Теда Питтса и спросил, нет ли чего подешевле.

— Гм, — деловито сказал Вильям. — Ну, пусть попробует взять еженедельник «Спортивная хроника». Внезапно его осенило:

— Это связано с твоим другом Питером и его системой? Но ведь ты вроде говорил, что он умер!

— Система та же, друг другой.

— Системы, которая способна вычислить победителя, в природе не существует, — сказал Вильям.

— Кому и знать, как не тебе! — сухо сказал я.

— Я же читал!

Мы поболтали еще немного и расстались по-дружески. Положив трубку, я пожалел, что не предложил Вильяму провести эту неделю не на ферме, а у меня. Правда, вряд ли бы он согласился. Пожалуй, он предпочел бы даже общество пьяного мистера Асквита уюту и покою Туикенема.

Сара позвонила часом позже. Голос ее звучал напряженно и отрывисто.

— Не знаешь ли ты человека по имени Крис Норвуд? — спросила она.

— Вроде бы нет. — Но как только я это сказал, мне вспомнилась надпись на кассетах Питера: «Программы для К. Норвуда». Я открыл было рот, чтобы сказать ей об этом, но Сара меня опередила:

— Питер был с ним знаком. Тут опять были полицейские и задавали вопросы.

— Но какое... — удивленно начал я.

— Я понятия не имею, какое отношение это все имеет к нам, если ты об этом. Но только человека по имени Крис Норвуд застрелили.

Глава 5

Неведение, казалось, окутывало меня густым туманом.

— Я подумала, что Питер, возможно, говорил тебе о нем, — продолжала Сара. — Ты ведь всегда больше разговаривал с ним, чем со мной или с Донной!

— А Донна этого Норвуда знает? — спросил я, пропустив шпильку мимо ушей.

— Нет, не знает. Она до сих пор в шоке. Всего этого для нее слишком много.

«Туман — штука опасная, — подумал я. — В тумане могут подстерегать всякие невидимые ловушки...»

— А что именно сказали полицейские? — спросил я.

— Да ничего конкретного. Они расследуют убийство и были бы рады любой помощи, какую мог бы оказать им Питер.

— Питер!

— Да, Питер. Они не знали, что его нет в живых. Это были не те, что приходили раньше. Они вроде говорили, что они из Суффолка. Да какая разница, в конце концов? Они нашли фамилию Питера на бумажке рядом с телефоном.

С телефоном Норвуда. Они говорили, что в расследовании убийства приходится хвататься за любую нить.

Я нахмурился.

— Когда его убили?

— А я откуда знаю? Где-то на той неделе. Не то в четверг, не то в пятницу. Не помню. На самом деле они разговаривали не столько со мной, сколько с Донной. Я им говорила, что она не в том состоянии, но они и слушать ничего не хотели. Будто не видели, что бедняжка так ошеломлена, что ей нет дела до какого-то совершенно чужого человека, что бы там с ним ни случилось. И в довершение всего, когда это наконец до них дошло, они сказали, что, может быть, придут потом, когда ей станет лучше!

После паузы я спросил:

— Когда будет дознание?

— Господи, а я откуда знаю?

— Я имею в виду, по поводу Питера.

— А-а! — похоже, Сара немного смутилась. — В пятницу. Нам идти не надо. В опознании будет участвовать отец Питера. С Донной он и говорить не стал! Похоже, он почему-то считает, что это она виновата, что Питер небрежно обошелся с катером! Вел себя как настоящее животное!

— М-м, — уклончиво ответил я.

— Приходил человек из страховой компании и спрашивал, не было ли у Питера проблем с утечкой газа и не случалось ли, что он и раньше заводил мотор, не проветрив корпус.

«Не случалось, — подумал я. Я помнил, что, когда мы были на каналах, он как раз очень тщательно каждое утро проветривал машинное отделение, чтобы там не скапливались пары бензина. А потом, он ведь ходил на дизельном топливе, а не на бензине, а оно не такое летучее.»

— Донна сказала, что она ничего не знает. Мотором занимался Питер.

Когда он заводил мотор, она всегда возилась в кабине — распаковывала еду и все такое. И потом, — сказала Сара, — при чем тут какие-то пары? Ведь настоящего бензина там разлито не было! Они все говорят, что не было!

— При том, что взрываются именно пары бензина, — объяснил я. Жидкий бензин не воспламеняется, пока он не смешан с воздухом.

— Ты серьезно?

— Абсолютно.

— Гм.

Пауза. Тишина. Потом вялое прощание. «Сара не швырнула трубку, а положила — и зевнула», — подумал я.

Во вторник Тед Питтс сказал, что еще не успел купить кассеты, а в среду я уговорил своего коллегу отдежурить вместо меня в школе и сразу после утренних уроков отправился в Норидж. Нет, не к жене, а в ту фирму, где служил Питер.

Это оказался трехкомнатный офис, где работали двое мужчин и одна девушка, один из множества таких же офисов, которыми было битком набито большое административное здание: на указателе в коридоре их значилось штук двадцать, и «Товарищество Мейсона Майлса, компьютерные услуги» соседствовало с «Услугами по прямым поставкам» и «Магией моря», морскими раковинами".

Мейсон Майлс и его сотоварищи отнюдь не были завалены работой, но тем не менее в офисе не чувствовалось мрачности, царящей в фирме, которая находится на грани краха. Заметно было, что подобная бездеятельность — их естественное состояние.

Девушка сидела на столе и читала журнал. Мужчина помоложе возился во внутренностях стоявшего на столе компьютера и мурлыкал себе под нос на манер Теда Питтса. Мужчина постарше, сидевший в кабинете за полуотворенной дверью, на которой красовалась табличка «Мейсон Майлс», развалился на стуле, загородившись газетой. Секунд через пять после того, как я беспрепятственно прошел в их никем не охраняемые владения, все они не спеша обернулись в мою сторону.

— Привет, — сказала девушка. — Вы по поводу работы?

— Какой работы?

— А, значит, это не вы. Вы ведь не Д.Ф. Робинсон?

— Боюсь, что нет.

— Что это он опаздывает? Наверно, совсем не придет! — и девушка пожала плечами. — Вот всегда так!

— Это на место Питера Кейтли? — спросил я. Молодой человек снова занялся своей распотрошенной машиной.

— Ну да, — сказала девушка. — А если вы не по поводу работы, тогда зачем?

Я объяснил, что к вдове Питера приходил человек, который сказал, что он из их фирмы, и искал какие-то кассеты, над которыми работал Питер.

Девушка пожала плечами. Мейсон Майлс нахмурился. Молодой человек уронил отвертку и выругался вполголоса.

— Да нет, — сказала девушка, — никто из нас к Питеру не ходил. Даже до того, как все это началось.

Мейсон Майлс прокашлялся и громко сказал:

— О каких кассетах идет речь? Пожалуйста, зайдите ко мне!

Он положил газету и встал, так неохотно, словно подобное усилие было чрезмерным для второй половины рабочего дня. Он вовсе не был похож на описанного Сарой полного, седого, обыкновенного мужчину средних лет. Растрепанные вьющиеся рыжие волосы, длинное бледное лицо, упрямо выпяченная верхняя губа, скандинавские резко очерченные скулы, очень высокий и явно моложе сорока.

— Извините, что потревожил вас, — сказал я без иронии.

— Ничего, — ответил он.

— Не приходил ли кто-то из фирмы домой к Питеру, чтобы от вашего имени забрать кассеты, на которых он работал?

— Что это были за кассеты?

— Кассеты с программами для оценки шансов на скачках.

— Питер таким проектом не занимался.