Незримая война - Игорь Прокопенко

Вот что полагает Юрий Малин: «Такие технические средства разработаны довольно давно. Под Новосибирском даже проходило испытание специальной радиолокационной станции. С расстояния в 50 километров был усыплен 50-тысячный город. Это реально существует. Другое дело, что специалисты даже в спецструктурах и органах не имеют ни малейшего представления о разработках, которые есть в нашей стране».

Так, может быть, большинство людей с потерянной памятью действительно могут оказаться жертвами испытаний сверхмощной секретной техники? И какой же информацией могут владеть пострадавшие, если психовоздействие на личность всегда носит односторонний характер: в человеке «стирают» его собственное «я», странным образом оставляя целый ряд прежних навыков? В большинстве случаев, даже позабыв собственный адрес и фамилию, эти люди легко включают телевизор и умело пользуются телефонами.

Вот несколько примеров.

«– Ни одно имя не могу вспомнить. А у меня наверняка в Москве есть знакомые. Еще один телефон я вспомнил, но две цифры никак не могу восстановить…»

НИИ им. Сербского

Кажется, что после визита к специалистам НИИ психоэкологии и Института им. Сербского к пациенту начинает возвращаться память. Человек, найденный на Казанском вокзале, еще путается в деталях, но говорит о прошлом более уверенно. Он уже не сомневается, что учился во Львове и Ленинграде, какое-то время работал киномехаником. Был женат, но, овдовев, создал другую семью.

Елена Русалкина поясняет: «Амнезия может быть ретроградной: на события, которые предшествовали, и антероградной: на события последующие. Может быть рензиторной, переходящей. Но вот что было у нас: люди со стертой памятью. Там отсутствовали воспоминания только о собственном эго, о личностных данных, а другая информация, то есть какие-то профессиональные навыки, обычные, бытовые, были полностью сохранны».

Пациент вспоминает, что неплохо разбирался в автомобилях. Он уверенно перечисляет марки машин, которые ему приходилось водить, делает предположения, что, возможно, занимался грузоперевозками или перегонял машины на дальние расстояния. Чтобы проверить правильность догадок, ему предлагают проверить себя на практике. Оказывается, что рядом с автомобилем пациент действительно чувствует себя уверенно.

Это кажется первой, хотя и незначительной победой над таким коварным недугом, как амнезия. Сомнений не остается: потерявший память мужчина действительно умеет обращаться с автотехникой.

Вскоре пациент уверяет, что вспомнил номер и марку автомобиля, которым владел незадолго до того, как потерял память. И уверенно их называет. Остается только узнать, где и на чье имя она зарегистрирована. Кажется, что осталось совсем немного и его можно будет вернуть домой.

Сотрудники полиции помогают связаться с представителями ГИБДД в другом регионе. Указанный автомобиль немедленно разыскивается. Но вслед за этим следует разочарование: на поверку машина оказывается не красной «четверкой», а белой «копейкой». У авто другие владельцы, которые никогда не были знакомы с потерпевшим… Так почему же память пациента вдруг дала такой досадный сбой?

После занятий со специалистами к пациенту стала понемногу возвращаться память. Но воспоминания обрывочны, и после неудачи с автомобилем становится все труднее сказать: насколько достоверно то, о чем говорит этот человек? Не окажется ли его мнение на поверку простой фантазией?

Вероника Нуркова, кандидат психологических наук, рассказывает: «Есть психологический убеждающий механизм. Это хорошо, когда вы верите в то, что так все и было. Если б не верили, были бы в вечной растерянности: а как произошло на самом деле? Начали бы что-то проверять, уточнять, а это никому не нужно. На самом деле ваше воспоминание обслуживает то, как вы сейчас себя представляете, какие задачи ставите перед собой, какие ресурсы нужно использовать в своей жизни».

Возможно ли это, и что же такое все-таки наша память? От чего зависит ее наличие или отсутствие? Долгие годы медики были уверены: хранилище памяти – это головной мозг. В позапрошлом веке ученые пытались определить те участки, которые отвечают за способность вызывать информацию о давно забытых событиях. Но поиски ни к чему не привели. Очередная научная догма потерпела крах.

Юрий Малин уточняет: «Мозг не является хранилищем информации. Это всего лишь приемо-передающий комплекс и корреляционный фильтр. Из массы поступающей информации отбирается то, что надо, транслируется и обрабатывается».

В свое время академик Наталья Бехтерева выдвинула предположение: в процессе сохранения информации мозг участвует целиком. При этом запоминает нашу жизнь буквально по секундам. Но он способен не только сохранять, но и «отдавать» информацию. Именно с этим процессом и связаны рассказы людей, хотя бы однажды находившихся на краю гибели. Выжившие в экстремальных условиях вспоминают, что в минуту особой опасности перед глазами «словно пронеслась вся жизнь». Это действительно так. Мозг делает это с определенной целью. Именно в такие секунды человек способен разглядеть в своей судьбе похожую ситуацию и, использовав прошлый опыт, спастись. Так, может быть, только это свойство мозга и спасло кого-то из потерявших память, подсказав верный путь на уровне подсознания? Ведь большинство все же догадываются обратиться за помощью к людям.

В экстремальной ситуации мозг вспоминает похожие ситуации

Ильяс Салам, пострадавший: «Там, где я очнулся, была набережная, парк назывался «Лагерный сад». Я пошел в город и спустя некоторое время обратился к прохожим, вот и мне посоветовали идти в полицию просто. Я обратился туда, потом меня отправили в местное УВД, и потом я оказался в больнице».

Он не помнил, как оказался в Томске, и даже собственные фамилия и имя казались молодому человеку неразрешимой загадкой. В больнице, куда был доставлен пациент с диагнозом «амнезия», сначала приступили к обследованию организма, потом последовали беседы с психиатрами и психологами. Но, несмотря на старания врачей, результатов не было. В душу постепенно заползало отчаяние. А тем временем в Москве полным ходом шли поиски пропавшего.

Уезжая из Москвы, Ильяс ничего не сказал близким. Мать буквально не находила себе места. В поисках сына она обошла всех его знакомых: надеялась, что перед отьездом он поделился своими намерениями хотя бы с кем-то. Ведь Ильяс – человек общительный и контактный. Но оказалось, что на этот раз сын проявил необъяснимую скрытность.

Единственное, что стало известно, – Ильяс уехал в другой город и задержится там самое большее на месяц. Он хотел выяснить отношения со своей девушкой и вернуться обратно. В течение нескольких дней мать получала от сына эсэмэски, но потом они перестали приходить. Знакомый номер тоже больше не отвечал, и напуганная женщина поняла: с сыном что-то случилось.

Только много позже удалось выяснить: Ильяс уехал в Новосибирск. Но оказалось, что трудный путь был проделан зря. Здесь его никто не ждал, и оставалось только уехать обратно. Молодого человека захлестнула обида. Не желая возвращаться домой в «разбитых чувствах», он сошел с поезда в Томске. Позже молодой человек так и не мог обьяснить, зачем он это сделал, но тогда это было единственной идеей, которая пришла в голову.

Делать в незнакомом городе было нечего. Он присел на лавочку, вспоминая обиду. Но больше не вспомнил ничего. В какой-то момент время словно остановилось. Так Ильяс и просидел до утра. Как только стало светать, он немного побродил по улицам, пытаясь понять, где находится. Но это оказалось юноше не под силу. Оставалось одно: останавливать прохожих и задавать им странный вопрос, что это за город?

Те удивлялись, но, к счастью, относились к странному человеку с пониманием: над Ильясом никто не смеялся и не иронизировал вслух.

В тот же день он попал в больницу. Врачам не составило труда понять: по неизвестным причинам юноша потерял память. Возможно, молодой организм выдержит это испытание, и со временем вернет его в действительность. Но как сообщить родным и где их искать? Неведение продолжалось довольно долго. Наконец была испробована последняя попытка: фотографию Ильяса поместили на страницах одной из газет. Она-то и попала матери в руки. Женщина немедленно кинулась в ту самую больницу, в Томск.

Собственную мать Ильяс узнал сразу и вместе с ней уехал. Но, оказалось, память вернулась только частично. В столице было рекомендовано продолжить лечение. Снова потянулись долгие часы процедур, бесед и психологических тестов. Ничего не помогало: врачи только разводили руками. Сейчас специалисты говорят, неизвестно, как долго бы это продолжалось, если бы не внезапный, сильный стресс.