Сказки народов Югославии - Илья Голенищев-Кутузов

До тех пор великаны уговаривали цыгана, пока тот не согласился.

Дома рассказали они о новой проделке цыгана. Встревожились великаны. И старейшина, посоветовавшись со всей общиной, говорит цыгану:

— Тесновато наше жилье для такой оравы. Вот тебе пятьдесят дукатов и ступай поищи себе другое пристанище!

— И не подумаю! — отвечает пройдоха. — Мне и здесь хорошо! Я с вами как нитка с иголкой, — куда вы, туда и я!

Цыган спал на кухне, возле очага, там было тепло и удобно. Вечером слышит цыган, как великаны в комнате между собою шепчутся:

— Надо его прикончить, а то от него не избавишься!

Выведав замысел великанов, цыган достал из чулана седло, положил его перед очагом вместо себя, прикрыл, а сам ушел спать в чулан. Через некоторое время крадется в кухню великан с огромным железным молотком в руках. Как трахнет: трах! трах! трах!

— Готов! — пробормотал великан и отправился спать.

Цыган отнес седло обратно в чулан, лег на свое место и заснул. Проснулся еще до восхода солнца, раздул огонь в очаге и давай песни распевать. Прибежали великаны и диву дались: видят, цыган жив и здоров.

— Как ты спал? — закричали они.

— Отлично! Вот только блохи кусали, сколько их тут было — один бог знает!

Великаны в недоумении подтолкнули друг друга локтями и замолчали. А старейшина снова принялся цыгану толковать:

— Нет, право, тесновато наше жилье. Да к тому же, честно признаюсь, не пристало тебе с нами якшаться, потому что ты из героев герой. Вот тебе сто дукатов, и ступай откудапришел!

— Да я и за тысячу дукатов не уйду! — отвечает цыган. — Мне и здесь хорошо. Да и зачем мне уходить отсюда? Небось дома у меня ни старый, ни малый не плачет и есть не просит!

Был праздничный день, и потому великаны не стали работать, а пошли в поле состязаться, кто дальше всех камень бросит. Ведь и мы с вами, хоть и не великаны, а тоже любим эту игру…

Возьмет великан целую глыбу себе на ладонь, поднимет на высоту плеча, да ка-ак швырнет ее… Пришел черед и цыгану камень бросать. Тут он и спрашивает:

— Что это за крепость с башней вдали виднеется?

— А почему это тебе любопытно?

— Помолчите немного, сейчас увидите, как башня на землю полетит! — со злостью ответил цыган.

— Ой-ой! Не кидай туда камень, — закричали хором великаны. — Кидай в другую сторону. В той крепости живет наш царь, и если ты попадешь в его башню, он снимет нам головы с плеч!

— А мне-то что! — отмахнулся цыган. — Не боюсь я ни вас, ни вашего царя! — и стал рукава засучивать.

Окружили его великаны:

— Дорогой, милый наш брат! Выслушай нас! Мы тебе подарим бурдюк, доверху набитый золотом и дукатами, только уходи ты от нас, ради бога! Мы и тебя, и ношу твою до самого дома доставим, чтоб тебе не пришлось надсаживаться!

Лягушка без принуждения в воду прыгает, а цыгана тоже долго уговаривать не пришлось.

Взобрался он на плечи к великану, два других схватили бурдюк, полный дукатов, и пошли. Вдруг слышит цыган, как старейшина носильщикам шепчет:

— Хотелось бы мне, чтобы вы принесли дукаты обратно!

Цыган притворился, будто ничего не слыхал.

Вот пришли они к дому цыгана, протиснулись в низкую дверь. Нагнулся тот великан, что бурдюк с золотом тащил, и протяжно вздохнул: «Уффф!» А цыгана точно ветром сдуло — вскочил и кинулся на крышу.

— Что такое? — всполошились великаны.

— Подождите, сейчас моя дымовая труба даст вам ответ, а вы передадите его своему старейшине, если только живыми до дому доберетесь!

Великаны бросились бежать со всех ног, а бурдюк, набитый золотыми дукатами, достался цыгану. Дукатов было в нем столько, что всем бы нам хватило с лихвой!

Босния. Перевод с сербскохорватского Т. Вирты

КУЗНЕЦ В РАЮ

У деревенского кузнеца был хороший виноградник. Кузнец за ним ухаживал и каждый год снимал виноград — когда мало, когда много, а бывало, и свыше ста бочонков вина выделывал. А один год урожай выдался богатейший — лозы просто были осыпаны гроздьями. Кузнец уже подсчитывал, сколько вина у него будет, и приготовил бочки к сбору винограда. Но перед самым сбором налетел град и все побил, прямо с землей сровнял. У кузнеца случилось то же, что и у других. Пошел он поглядеть на свою беду и увидел, что все погибло, лишь кое-где виднелись ягоды. Он собрал все, что осталось после града, набрал корзиночку, отжал и получил две окки[2] виноградного сока. Слил сок в бочоночек, он в нем носил обычно вино работникам на виноградник. И подумал: «Раз уж стряслась такая беда с моим виноградником, понесу я эту малость сладкого сока домой и кого первого повстречаю, с тем и разопью его, а дома, слава богу, у меня еще есть старое вино». Пошел кузнец домой. Несет бочонок и поглядывает — кто ему первый встретится. Шел, шел и видит — навстречу женщина. Он ближе подходит, а женщина прямо к нему, не дожидается даже, чтоб он поздоровался, а сразу говорит:

— Кузнец! Я как раз шла к тебе. Узнала у тебя дома, что ты на винограднике, и пошла к тебе.

— А кто ты такая и что тебе от меня надо? — спрашивает кузнец.

— Я смерть, — отвечает женщина, — пришла за тобой.

Кузнец отпрянул в испуге, но потом спохватился, что-то сообразил и говорит:

— Голубушка смерть! Град побил мой виноградник, а ведь он давал мне до ста бочек вина. А посмотри, сколько я набрал в этом году. Когда я шел с виноградника, то решил распить этот сок с первым, кого встречу на дороге. Прошу тебя, любезная, давай сперва разопьем бочоночек, а потом уж делай со мной что хочешь.

Выпил кузнец за ее здоровье и ей поднес. Так они по очереди и тянули из бочонка, пока не опорожнили его. Кузнец пьет, а сам что-то надумал и говорит:

— Правду ли, смерть, люди говорят, будто ты можешь пролезть сквозь самую крохотную щелочку, куда даже и соломинку нельзя просунуть. Ты, как погляжу, женщина крупная, неужели ты смогла бы пролезть в маленькую дырочку, — к примеру, вот через это отверстие в бочонке. Хотел бы я поглядеть на такое чудо, прежде чем умереть.

— Я тебе покажу, держи бочонок и вынь затычку, — сказала смерть.

Кузнец только того и ждал, держит бочонок, а смерть вытянулась в ниточку и влезла в него. Как только кузнец увидел, что смерть сидит в бочонке, он быстро заткнул отверстие, да еще ударил по нему топориком, который у него был с собой. Пошел он домой. Смерть из бочонка молит отпустить ее и обещает не убивать. Но кузнец не поверил, пришел домой, отнес бочонок на чердак, а там повесил его на гвоздь на дымовой трубе. Люди и перестали умирать — смерть-то висела в бочонке на чердаке у кузнеца. Надоело это богу, и он послал дьявола за кузнецом. Пусть, мол, даст отчет, как он смел запереть смерть в бочонок. Приходит дьявол к кузнецу и говорит:

— Послушай, кузнец, бог меня за тобой послал. Дай-ка ему отчет, зачем ты смерть запер в бочонок. Коли не пойдешь добром, силой потащу.

Кузнец говорит:

— Я божьей воле покоряюсь, но прошу тебя, черт, от всего сердца, позволь мне выковать для детей топор, нож и мотыгу, а потом уж я пойду перед богом милостивым ответ держать. И еще попрошу тебя, помоги мне раздуть огонь, чтобы скорее дело шло.

Дьявол согласился, но просил показать, как надо дуть. Кузнец отвел его в кузницу и говорит:

— Лучше всего — пролезь через эту дырочку в кузнечные мехи и дуй, а я буду ковать.

Как только дьявол залез в мехи, кузнец живо зашил отверстие и позвал своих подмастерьев: каждый взял в руки молот и ну колотить черта, по шерсти и против шерсти. Отлупили его наилучшим образом. Били по мехам так, что их изодрали, а дьявола расплющили, — едва он ноги унес в преисподнюю.

Через некоторое время бог шлет уже трех чертей за кузнецом, чтобы пришел дать отчет, как он, безумный, смел запереть смерть в бочонок.

Пошли трое чертей к кузнецу. Подходят к его дому, а он собирается идти дрова колоть.

— Эй, кузнец, — закричали черти, — нас бог послал за тобой, чтобы ты отчет ему дал. Не пойдешь добром, потащим силой.

А кузнец отвечает:

— Я воле божьей покоряюсь, только попрошу вас, черти, помогите мне расколоть вон ту колоду, чтоб детям было хоть немного топлива, а как расколем колоду, так и пойду с вами.

— Ладно, — отвечают черти, — ты только покажи нам, как тебе помочь, мы никогда дров не кололи.

— Я покажу вам, идемте.

Пришли туда, расщепил кузнец колоду с одного края и говорит одному из чертей:

— Как только я вытащу топор из колоды, ты в расщеп и сунь пальцы вместо клина.

Черт так и сделал, сунул туда пальцы, а расщеп и ухватил их будто клещами.

— Стой так, пока я расщеплю колоду с другого края.

Кузнец расщепил колоду с другого края и говорит второму черту:

— А ну-ка, сунь пальцы в расщеп и подожди, пока я расколю колоду посередке.

Второй черт тоже послушался кузнеца, и ему также защемило пальцы. Тогда кузнец расколол колоду посередине и защемил пальцы третьему черту. Так и стояли они все трое, словно прикованные к колоде. Кузнец позвал своих подмастерьев. Принесли они палки и отлупили чертей, как лупят волов, что забрели в чужой огород. Колотили их изо всех сил, чуть до смерти не избили. Взмолились черти, просят кузнеца отпустить их, обещают не вести его к богу ни уговорами, ни силой, пусть делает со смертью что хочет. Кузнец смиловался и отпустил чертей. Как только вытащили они свои пальцы из расщепа, то и пропали бесследно.