Торговец Эпохами. Спасение из Ада. - Юрий Иванович

Вскоре и этот вопрос раскрылся во всей немыслимой неправдоподобности.

Под домом, да и скорей всего под большей частью поместья оказались уникальные, хранящиеся в идеальном состоянии бункера. Скорей всего оставшиеся еще со времен контроля войсками СССР, этой части немецкой территории. На большой глубине, все несколько устаревшее, но действующее и исправное. Как такое могло случиться, что немцы не знали о таком огромной объекте, оставалось только удивляться, но факт оставался фактом, всем этим хозяйством мог пользоваться только единственный человек: Павел Павлович.

Понятно, что ни прислуга, ни охрана самого особняка ничего о бункерах не знала. Да и к самому ветерану обращалась несколько странно: господин профессор. По крайней мере, так щебетала поднесшая на подносе чашечку с кофе экономка. Расслышать весь разговор не удалось, но без труда можно было понять, что выслушав последние новости, «господин профессор» приказал его не беспокоить и степенно удалился в свою лабораторию. Там тщательно заперся на стальные засовы и электронные замки и только потом спустился лифтом на глубину более тридцати метров. Выйдя в уложенный мрамором холл, включил освещение голосовой командой и целеустремленно отправился в одно из помещений, весьма схожее с роскошными апартаментами в пятизвездочном отеле. Там скинул с себя лишнюю одежду, минут пять посидел в расслабленной позе на диване, а потом решительно отправился в душевую.

Большинство помещений по досмотре оказались полностью затемнены, а значит безжизненны, но вот в одном из них, куда вел из внушительного дома лесника отдельный вход с лифтовым соединением, находилось сразу два человека. Ребята внимательно следили за окружающей обстановкой через экраны наружного наблюдения. Вот тебе и дачка с петрушкой! Оказалось что и здесь несут тяжкую службу то ли легендарные разведчики, родившиеся в Германии и таящиеся здесь со времени развитого социалистического лагеря в Европе, то ли просто сменяющие друг друга по прошествии обязательного срока службы солдатики. Потому что на матерых агентов или чистильщиков все они явно не смахивали. В верхней части дома лесника, располагалось еще целых шесть человек. Так что бункера усиленно охранялись и не собирались в ближайшее время передавать под опеку армии бундесвера.

Разбираться с ними пока времени не было совершенно, следовало немедленно сноситься с шефом и начинать его допрос. Поэтому Торговец в два захода забросил восемь бравых парней в один их буферных миров, который он использовал как раз для таких целей: одинокий остров в океане, полностью безопасный для людей, но без какой-либо возможности добраться до далекого и не в сравнение более дикого континента. И с голода не помрут, благо фруктов не хватает, и не сбегут даже случайно. Потому что на континенте для разумных лишь наступала переходная фаза из каменного века в бронзовый. По рекам плавали на плотах и папирусных лодках, а в море дальше парочки километров, и заплывать не рисковали.

Затем уже в собственном теле быстро обследовал апартаменты с помощью уникальных приборов высокотехничного мира Ситулгайн, и собрал мешающие ему для нормальной беседы режущие, колючие и стреляющие предметы. Напоследок заглянул в душевую, где под мощными и обильными струями Шарко покряхтывал от удовольствия недавний шеф почившей вбозе конторы. Убедился, что все личное оружие стоит на столике, радом с душевой кабинкой, и стал действовать.

Павел Павлович только в этом месте и позволял себе расслабиться. Конечно, были на планете и другие, полностью для него безопасные места, но это ему казалось самым близким, родным и привычным. И поглядывая время от времени на лежащее на столике оружие, он не сдержался от улыбки. Все-таки привычка - вторая натура. Вроде как и зря не разделся в спальне, как и положено, но при виде любимого пистолета на сердце становится легко, последние капельки тревоги улетучиваются. Настороженное ожидание какой угодно напасти молчит, а врожденный инстинкт предчувствия опасности вообще остался где-то на верху, за многометровой толщей грунта и железобетона.

Ветеран чуть повернулся, подставляя под тугие струи волосатую грудь, на момент прикрывая глаза руками, и почувствовал странное головокружение, в глазах мелькнуло нечто огненное и парализующее, а уже в следующий момент все удовольствие от Шарко исчезло. Довольно грубые удары под дых, заставили сложиться пополам, в расширенных глазах пронесся клок тумана, и грянула вспышка. И уже в следующее мгновение Павлович сидел совершенно голый на кожаном диване в прихожей апартаментов бункера и чувствовал, как по нему сбегают остатки горячей воды. То есть его сразу из-под душа швырнули, а может, перенесли всего метров на десять в сторону. Дальше опознание и осмысление пошло ускоряющимися темпами: за большим столом, направив на пленника пистолет, восседает незнакомый мужчина. Причем не полностью незнакомый, а создающий впечатление некой отдаленной схожести с кем-то знаменитым или известным. Диван под задницей тоже оказался самым родным и желанным в данной обстановке, потому под одной боковой подушкой лежал небольшой пистолет, а под другой находилась тщательно замаскированная под видом шва, кнопка включения тревоги. Как только где-то в помещении с наблюдателями коротко рявкнет сирена, военная охрана сюда ворвется через две минуты и с помощью автоматов раскурочит любого неопознанного гостя.

Оставалось только незаметно дотянуться или до одной, или до второй подушки. А еще вернее, вначале выслушать чего от него хотят, Потому что в противном случае убили бы сразу.

Словно угадав его мысли, незнакомец стал говорить. Причем сделал это на чистейшем русском языке.

- Ну что, Павлуша, допрыгался? - В тоне сквозила ни чем неприкрытая издевка. - Ветеран ты наш драный.

В присутствии духа и некоторой толике наглости сидящему под прицелом пистолета человеку отказать было нельзя. Потому что он совершенно спокойным, выверенным голосом поинтересовался:

- А вы, собственно, по какому вопросу?

- По поводу вопросов, говорю сразу: их много и право их задавать имею только я один. Даже не переспрашиваю: понял ли, потому что жить хочется и тебе.

Павлович вздрогнул всем телом, показывая, что продрог:

- Но мне холодно! Хотелось бы полотенцем, или хоть чем-то завернуться, - при этом он несколько несуразно стал двигаться на середине дивана, постепенно смещаясь к боковушке с запрятанным в ней пистолетом, - Понимаю, что тебе плевать на мое здоровье, но насморк при простуде так достает…

- Неужели? - чистосердечно удивился мужчина, двигая бровями и свободной рукой поправляя свой идеальный пробор в прическе. - Значит тебе и с в самом деле пора на пенсию.