Эпоха мертвых. Начало - Андрей Круз

Затем им удалось остановить «десятку» с семейством внутри, мать, отец и две девочки-погодки, двенадцати и тринадцати лет. Родителей застрелили прямо в машине, а девочек затащили к себе и увезли. Сначала хотели везти на квартиру убитых проституток, но побоялись шума и криков. Мало ли кто в доме остался? Пусть ментов и не осталось, но доедет кто-то до той же заправки на Ленинградке, а оттуда сюда вместо милицейского «бобика» подкатит БМП с мотострелками, и тогда хана. Толя честно оценивал способности своего отряда к обороне.

Поэтому девочек повезли все к тому же песчаному карьеру, где убили проституток. Тела их, кстати, там так и валялись, но кто-то их здорово объел, хоть много на скелетах еще осталось. Там девочек долго насиловали, попутно пили водку, закусывая колбасой, солеными помидорами из стеклянной банки и запивая рассолом. Затем девочек застрелили, причем на этот раз умышленно стреляли в грудь. Малек сказал, что они воскреснут. Так и произошло. Девочек-зомби смеху ради решили не убивать, а просто бросили, уехав от них на машинах. Затем остановились и понаблюдали издалека, как маленькие голые зомби начали отрывать зубами куски разлагающегося мяса от трупов Светки и Ленки.

Переехали через Ленинградку на противоположную сторону, устроились в тех же кустах, откуда вчера подсматривали за получающими оружие. И тоже не бесполезно. Перехватили «Жигули» четвертой модели с двумя средних лет мужичками, которых убили и забрали себе патроны. У мужиков опять были карабины вместо автоматов, и никто брать их не хотел. Снова вернулись в город, покатались по улицам, застрелили какого-то идущего по улице с ружьем мужичка, но ружье оказалось старым, к тому же шестнадцатого калибра, поэтому брать с трупа ничего не стали. Но Бармалей выстрелил ему в голову из ТТ, плодить зомби прямо в городе ему не хотелось.

Дальше компанию начало окончательно развозить, и они снова поехали в квартиру проституток. У них там было водки еще больше ящика и закуски целая куча. Уже поднимаясь по лестнице, Бармалей задумался. Так развлекаться, как они делают сейчас, конечно, прекрасно, но идея организации банды была не в том, чтобы валить всех направо и налево и трахать малолеток. Сейчас банда вооружена, спаяна даже не кровью, а целой бойней, надо бы ее пускать и на настоящее дело. Настоящим делом Бармалей полагал захват чего-то такого, без чего никто обойтись не может, вроде той же заправки. Но все заправки у военных, и захватывать их будет только самоубийца. Кроме того, раньше Бармалей не думал, кто будет ему поставлять бензин на его заправку. Не военные же? Еще можно захватить какой-нибудь склад со жратвой и менять ее на всякие балабасы, но где такие склады – Бармалей не знал. Он подумал, что Мент должен знать, но расспросить решил его позже, после того как выпьют и отдохнут.

Мария Журавлева

27 марта, вторник, утро

Когда все уехали на очередной выезд, Маша заступила дежурной на «фишку». На этот раз ее не взяли, потому что сочли, что учить ее стрелять можно лишь в ущерб остальным, а вот Сергеичу смена на НП очень даже понадобится, тем более меткий стрелок.

Она успела уже раньше полюбить эти дежурства на НП и такому назначению обрадовалась. На чердаке было сухо и безветренно, очень тихо. С кем бы ни приходилось ей там дежурить, или даже самой, как сейчас, эти два часа проходили незаметно, за разговорами или за размышлениями. Впрочем, от наблюдения никто не отвлекался, визит убийц в черной форме бесследно не прошел. И Маша не верила, что на этом все закончилось. Не могло закончиться, потому что она знала уже от Ани и сдружившейся с ней Татьяны, что им было нужно. Знала о том, что работавший в их компании Сергей узнал больше, чем ему было можно. И завладел чем-то, что им было нужно, как воздух. Она знала, что вся эта эпидемия пошла из компании «Фармкор», и понимала, что тем, кто за это ответственен, совсем не хочется делиться такими знаниями о себе. И одно дело, когда об этом просто знают, и совсем другое, когда у кого-то есть все доказательства, от первого до последнего.

Даже сейчас, попади эти доказательства в правильные руки, на руководство «Фармкора» начнут охотиться. И кто знает, чем это закончится. Охотники бывают разные.

Все пары и Сергеич, равно как и запасы оружия со снаряжением, переехали в «мужской дом», как стали называть домик, в который они заселились самоуправно. Домик же Сергея стали называть «женским». Там кроме женщин и детей «жили» все продукты. Катя сидела во дворе, за тем столом, где все повадились собираться, и приглядывала за играющими детьми. Сергеич, вооруженный и экипированный, был там же, объясняя Кате, как пользоваться пистолетом Иж-71. К решению вооружить этим несложным оружием что подростка Катю, что старших женщин, пришли вчера, но пока дело дошло только до Кати.

Сашка пристроился у штакетника с духовушкой в руках, время от времени с усилием взводя затвор, целился в дровяной штабель в соседнем дворе и стрелял. Выстрелы, как удары кнута, разносились по молчаливым окрестностям. Когда она в первый раз увидела у Сашки винтовку, у нее чуть сердце с перепугу не остановилось, но находившаяся рядом Таня ее успокоила, сказав, что это лишь пневматика, из их разграбленного ими самими магазина, как раз для Сашкиного возраста, так что пусть учиться стрелять. Сам Сашка был с этим согласен и расстреливал десятками наступающих «зомбей», защищая Лику, которая при этом занималась своими делами, не очень-то обращая внимание на «защитника». Маша тогда подумала: «Пусть привыкает, раз уж с этим придется жить теперь».

Еще за детьми лениво наблюдал огромный кобель Мишка. Черный кот Барсик опять спал в доме, не показываясь днем во дворе. Валентина Ивановна хозяйничала на кухне, а вот Алина Александровна занималась особо важным делом – убирала в бане, которую собирались вечером топить. К удивлению той же Татьяны, с которой был с утра разговор, Маша за всю свою жизнь ни разу не заходила в парилку. Ни в сауну, ни в турецкий хамам, ни в русскую. Она старательно избегала их, боясь жары, пара, того, что ей станет плохо. Но нынешней, новой Маше хотелось попробовать нового, тем более что Татьяна расписывала прелести Серегиной бани с редким вдохновением.

Подумав об этом, Маша снова удивилась скорости перемен, происходящих в ней. Впрочем, перемены эти шли с той же скоростью, с какой менялся окружающий мир, а менялся он быстро. Сегодня с утра, когда она была свободна от дежурства, а дети еще спали, она вместе с Алиной Александровной села смотреть телевизор, который теперь выключали только на ночь, когда все спали. Она вообще смотрела его при любом удобном случае, отбирая даже время у своего сна. А что недосматривала, то ей подробно пересказывала Катя, ставшая главным распространителем информации.

По всем каналам показывали одну и ту же студию, в которой сидели двое усталых и совсем незнакомых ведущих. Они даже не были телевизионщиками – один был корреспондентом какого-то военного журнала, второй – тоже что-то вроде этого. Они не играли на публику, а просто или зачитывали непрерывно поступающие новости, или включали не слишком качественные видео, но в основном советовали людям брать на себя обязанности собственной защиты, баррикадироваться в жилищах, искать оружие.

Видеоролики тоже изменились. Еще совсем недавнее «Все будет хорошо» исчезло вместе с теми, кто эти тексты читал. Теперь с экранов не сходили зомби, растерзанные трупы, упоминались морфы, зомби-собаки, зомби-крысы и прочая мерзость. Время от времени в студию приходили двое военных, оба в генеральской полевой форме, даже с автоматами, которые говорили людям, в каком направлении надо выходить из города. С их слов выходило, что войска взяли под охрану заправки по четырем дорогам, ведущим прочь из Москвы, и воинские же подразделения обеспечивают доставку на эти заправки топлива с нефтебаз и нефтеперерабатывающего завода.

С нефтеперерабатывающим же заводом в Капотне, с которого военные везли топливо на заправки, произошла какая-то темная история. Кто-то попытался его захватить, но военные отбили его обратно, прогнав захватчиков. Захватившие завод, как упоминалось намеками, были «из числа сотрудников Министерства внутренних дел», что Машу, по понятным причинам, теперь уже совсем не удивило. Раздача топлива с завода и на заправках шла теперь бесплатно, но ограниченно. Бак до верха, и все, ни литра в канистры.

За всем этим прослеживалась одна мысль, не слишком ее радовавшая: военные явно действовали по собственной инициативе, а вовсе не по приказу правительства. Последнее сегодня уже даже не упоминалось, как будто его в стране и не было. Те же рубежи обороны возле заправок были организованы военными из разных частей, и по телевидению много говорили о том, что в армии и Внутренних войсках идет массовое дезертирство. Многие военнослужащие, особенно срочники, бежали домой, и Маша их совсем не осуждала – все хотели защищать именно своих близких, а не посторонних им москвичей.