Гадюка - Биннур Шафак Нигиз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это не твое дело.
– Ты никогда не целовалась, – повторил он, но в его голосе не слышалось насмешки. Казалось, мои вены вот-вот вспыхнут от непонятных мне эмоций, а потом превратятся в пепел.
– Я не собираюсь обсуждать с тобой свою личную жизнь, – сказала я.
– Будь у тебя личная жизнь, мы бы не разговаривали, – с усмешкой отозвался он. Он не пытался обидеть меня или оскорбить, скорее его забавляло это. Но я не могла побороть странное чувство во мне. Огонь, бегущий по моим венам, был настолько мощным, будто вырвался из самого ада и обратил дьявола в горстку пепла. Как огонь, способный уничтожить даже дьявола, оставил невредимой меня? Я должна была сгореть в нем. Но, похоже, привыкла.
– Я же не сую нос в твои дела, – произнесла я.
– Вот и правильно, иначе я оторву этот маленький носик, – сказал он, приподняв одну бровь. – Кроме того, где я, а где отношения? Даже не ставь эти слова в одно предложение. Меня просто тошнит от них.
– Почему?
– Я никогда не мог представить себя в отношениях. Я не говорю о сексе, скорее обо всех этих романтичных штучках. – В его голосе прозвучало отвращение, как будто ему и правда становилось тошно, когда он использовал слово «романтический». От его прямолинейности у меня заалели щеки. При мысли о том, что он занимается любовью с какой-то женщиной, внизу моего живота разгорелся настоящий пожар. – Но я ожидал, что романтичная натура вроде тебя, которая буквально живет в романах, хотя бы целовалась. – Последние слова он произнес с какой-то необъяснимой злостью, которую я не могла истолковать.
– При чем здесь это? Я хочу, чтобы мой первый поцелуй был с кем-то особенным. Чтобы в будущем я вспоминала о нем с теплой улыбкой.
– Что значит «особенный»? – с отвращением спросил Эфкен. – Тебя окружают обычные люди, Медуза. Неужели ты собираешься провести остаток жизни, думая о поцелуе, который ты подарила кому-то, кого считала особенным, но кто ничем не отличался от других? Это же глупо.
– Полагаю, ты свой первый поцелуй подарил какой-то случайной девушке? – спросила я.
Казалось, он хотел рассмеяться, но даже не улыбнулся.
– Ты и правда дурочка, – просто сказал Эфкен.
– Что?
– Замолчи. Это отвратительная тема.
– Ты опять включил режим засранца, – поддразнила его.
– Заткнись, – огрызнулся он.
– Кому ты подарил первый поцелуй? Ты хоть помнишь, как ее звали?
– Я помню, как сказал тебе заткнуться, – отозвался он, не сводя глаз с дороги. – Ты совсем меня не понимаешь, что ли? Твой голос раздражает меня. Он слишком писклявый.
– Писклявый? – Я посмотрела на него. – И вовсе он не писклявый.
– Ты блеешь как ягненок с колокольчиком на горле.
– Думаю, ты помнишь первую женщину, которую поцеловал. Я задела твои чувства, да? – надавила я, даже не понимая, зачем это делаю. От одной только мысли, как он целует какую-то женщину, у меня звенело в ушах, разрывая перепонки на части. Когда я представила, что он ласкает ее кожу, шум стал таким невыносимым, что я боялась оглохнуть.
– Не заставляй меня нарушать свои собственные законы, – пригрозил он. – Я выброшу тебя, как котенка, на обочину дороги посреди снежной бури, и ты замерзнешь до смерти прежде, чем найдешь путь домой.
– Похоже, это очень болезненная тема, – проворчала я.
Он так резко затормозил, что если бы я не пристегнула ремень безопасности, то влетела бы в лобовое стекло или даже выбила бы его. Мои глаза распахнулись от ужаса, а дыхание перехватило от страха. Я смотрела то на Эфкена, то на дорогу. Его взгляд был устремлен вперед. Внезапно он обхватил своей горячей рукой мою ледяную шею, и раздалось шипение. Мои зрачки расширились, распадаясь и растекаясь по радужке подобно чернилам, будто хотели заполнить собой всю склеру. Когда Эфкен потянул меня к себе, я не смогла сопротивляться – страх парализовал меня. Наши взгляды встретились, мое сердце бешено заколотилось в груди, и война началась.
Между нашими губами оставалось всего несколько сантиметров, и его горячее дыхание обожгло мои губы.
– Не заставляй меня нарушать свои собственные законы.
– И что ты сделаешь? – сглотнув, спросила я. – Прикончишь меня?
Его губы почти касались моих, и я увидела, как опасно изогнулся краешек рта.
– Хуже, – прошептал он, опаляя мои губы. – Я украду твой первый опыт.
– Неужели ради этого стоит нарушать один из твоих законов? – смело спросила я, хотя мой голос предательски дрожал. Я оглохла и не слышала себя, знала лишь фразы, которые должна была произнести. Его губы все еще были очень близко к моим. Слова вспыхивали в моей голове и сгорали в сознании, как пылающие страницы романа.
– Да, – ответил он, а затем сделал то, чего я никак не ожидала.
Он нежно прикоснулся теплыми губами к моей шее. Я удивленно распахнула глаза, но все, что сейчас видела, – лишь снежинки, кружащиеся за окном автомобиля. Я словно сидела перед театральной сценой, а пылающий огнем занавес медленно закрывался. Когда он прижался к вене, от которой зависела вся моя жизнь, среди снежинок появились образы. Черный волк поднял голову, и его синие глаза засияли как заиндевевшая полная луна. К нему по снегу проворно ползла змея, но, когда их губы соприкоснулись, время обратилось в пепел.
– Я целую тебя в первый раз в жизни, – прошептал Эфкен, обдавая меня горячим дыханием. – И я знаю, что еще ни один другой мужчина не удостоился такой чести, а ты знаешь, что это только начало.
Я знала, что это не просто слова. В глубине души я знала, что это правда. Место, к которому он прижимался губами, пылало огнем. Первое место, где обосновался дьявол, а Бог отрекся.
Он отстранился от моей шеи, но его обжигающее дыхание все еще ощущалось на коже и пронизывало место поцелуя. Все вены в моем теле, особенно сонная артерия, превратились в туннели, сквозь которые неслась огненная лава. Я продолжала смотреть на снег. Образы исчезли, но я до сих пор чувствовала эффект от них и поцелуя. Когда Эфкен снова заговорил, его дыхание обожгло мою кожу адским огнем:
– Однажды я захочу оказаться внутри тебя так же сильно, как получить твое сердце.
Мне захотелось погрузить ледяные пальцы в грудную клетку, вырвать горящее сердце из беспомощного тела, бросить в снег и уйти с опустошенной грудью.
– Или это тоже твой первый раз? – спросил
