Пожалеть розгу - Мари Секстон

не собирался рисковать еще раз с Убером. Он мог бы позвать кого-нибудь из своих друзей подвезти его, но не был уверен, что сможет встретиться с ними лицом к лицу.

По крайней мере, гараж, казалось, остался нетронутым. Большую часть пространства занимало его спортивное снаряжение, но в углу стоял «Харлей», который Чарли подарил ему много лет назад.

Потребовалось три попытки, чтобы завести двигатель мотоцикла. По крайней мере, шлем защитит его лицо от холодного зимнего ветра.

Пейзаж проносился мимо, но он этого не замечал. Все было как в тумане. Его телефон вибрировал в кармане снова и снова. Может быть, его мама, или папа, или даже Фил, Чарли или Ривер. Это мог быть кто угодно, но у него не хватало душевной стойкости, чтобы справиться с кем-либо из них.

В мире был только один человек, которого он хотел бы видеть.

Грей поморщился, поднимаясь по ступенькам к задней двери Уоррена. Ему хотелось, чтобы был способ войти внутрь, не заговаривая ни с кем из них. Они хотели бы, чтобы он во всем этом разобрался, но смысла в этом не было.

Уоррен и Тейлор вместе готовили ужин на кухне. Тейлор направился к нему с огромными глазами, полными немого извинения, и Грей обнаружил, что отступает, ища пути к отступлению. Уоррен схватил Тейлора за руку, удерживая его. Он кивнул в сторону задней спальни.

- Он там.

Грею почти хотелось плакать. Казалось, что война начинается снова. Уоррен всегда понимал его. Он всегда точно знал, сколько Грей может вынести и когда он готов сломаться. Грей не был готов к сочувствию Тейлора. Он даже не был готов к стоическому принятию Уоррена. Он чувствовал себя эмоционально опустошенным, как будто с трудом мог держаться за все это. Он прошел по коридору к единственному месту, где мог от всего этого избавиться. За дверью гостевой спальни Уоррена.

У него был момент, чтобы обнять Эйвери, сидевшего на кровати со слезами на щеках. И следующее, что он осознал - Эйвери был в его объятиях.

- Боже мой, Грей, мне так жаль. Мне очень, очень жаль.

Грей обнял его. Это было все, что он хотел сделать. Все, что ему было нужно сделать. Он обрел силу в знакомом ощущении рук Эйвери на своей шее. Обрел покой, ощущая его стройное, сильное тело. Нашел утешение в прикосновении волос Эйвери к своему лицу.

Душевный мусор осел на землю. Постоянный шум в его мозгу превратился в глухой гул.

Обнимая Эйвери, он успокаивал свой разум.

Он чувствовал…

Безопасность.

Именно это имел в виду Фил. Это было то чувство, которого он жаждал, но которое Грей никогда не мог ему дать. Возможно, потому, что сам Грей не осознавал, насколько сильно он в этом нуждался. Каким же дураком он был, спрашивая Эйвери, чувствует ли он себя в безопасности. Как он мог так ошибиться?

- Хотел бы я, чтобы я мог что-нибудь сделать, - прошептал Эйвери. - Хотел бы я, чтобы я мог как-нибудь помочь.

- Ты помогаешь мне сейчас больше, чем ты можешь себе представить.

Эйвери, возможно, никогда этого не поймет, но он давал Грею то единственное, в чем тот нуждался. Весь гнев, беспокойство и безумные, ужасные мысли, роившиеся в его голове, отступили. Держать Эйвери в своих объятиях было все равно, что найти звуконепроницаемую комнату, где он, наконец, мог сосредоточиться на том, что имело значение.

- У меня нет работы, - сказал Грей. - Я не смогу платить за аренду после следующего месяца. Понятия не имею, что я буду делать дальше.

- Мы что-нибудь придумаем. Все будет хорошо. Так и будет.

Грей обнял его крепче, его руки дрожали от напряжения. Эйвери не заслуживал того, чтобы быть втянутым в эту историю вместе с ним. Грей ни капельки не винил бы его, если бы он вышел за дверь и никогда не вернулся. Сама мысль об этом была как удар ножа в живот.

- Ты - затишье в центре моей бури, Эйвери. Пока я могу держаться за тебя, - его голос дрогнул. Слезы наполнили его глаза. Он покачал головой, не в силах больше ничего сказать.

Эйвери обнял его крепче.

- Не волнуйся. Я буду держаться достаточно крепко за нас обоих.

Глава 27

В конце концов, Эйвери убедил Грея поужинать с Уорреном и Тейлором, и все они молча и неуютно сидели за столом. После этого они посмотрели фильм, хотя Грей, казалось, даже не заметил, что он шел. Позже они удалились во вторую спальню Уоррена. Там была отдельная ванная, и, почистив зубы, Эйвери вышел и обнаружил Грея сидящим на краю кровати, обхватив голову руками.

- Тебе лучше уйти.

Сердце Эйвери екнуло.

- Ты хочешь сказать, что не хочешь, чтобы я был здесь?

Грей покачал головой.

- Я хочу, чтобы ты был здесь больше всего на свете. Но им не потребуется много времени, чтобы связать меня с тобой и пивной. Но если ты сейчас уйдешь, то сможешь сказать им, что не знал. По крайней мере, ты можешь спасти себя. - Его голос дрогнул. Его глаза наполнились слезами, но он быстро вытер их. - Я бы понял. Я бы не стал винить тебя за то, что ты ушел.

Эйвери подошел ближе, чтобы заглянуть Грею в глаза.

- Я не планировал уходить от тебя раньше. Я чертовски уверен, что не сделаю этого сейчас. - Он обнял Грея и притянул к себе. - Что бы ни случилось, мы пройдем через это вместе.

Грей, дрожа, прижался к нему, уткнувшись лицом в рубашку Эйвери. Эйвери подозревал, что он изо всех сил старается не расплакаться. Вид его подавленного состояния разбил сердце Эйвери.

Он вспомнил слова Грея, сказанные им, когда он сегодня пришел к Уоррену.

«Ты - затишье в центре моей бури».

Он не знал точно, что это значит, но понимал достаточно, чтобы понять, что ему нужно какое-то время побыть сильным. Он мог это сделать.

Ради Грея он мог сделать все, что угодно.

Он держал Грея, пока дрожь не прекратилась. Пока Грей не отстранился, вытирая глаза.

- Пойдем в постель.

В прошлом они много раз занимались любовью, но никогда так, как сейчас. Их общее горе подняло их близость на новый уровень. Дело было не в похоти, не в боли и даже не в удовольствии. Речь