Черный огонь. Славяне против варягов и черных волхвов - Николай Бахрошин

Поход был не слишком успешным, морская дорога привела их к финнам, а эти всегда были бедными, закусывали мясные кости рыбьими, запивали их кислым пивом, по вкусу как застоявшаяся моча. Для набега на большие, богатые поселения их было все-таки мало. Пытать огнем и сырыми кожами лупоглазых прибрежных финнов, выспрашивая, где те зарыли свои жалкие горсти монет, — не много чести для воина.

Впрочем, не в этом суть. Главное, в первом набеге он сумел доказать свое старшинство не только как ярл и владетель «Морского дракона». Известно, хозяин деревянного коня получает за него долю добычи на каждое весло в отдельности, когда доля каждого весла равна доле простого воина, но это, разумеется, еще не заставит опытных бойцов слушаться приказов мальчишки-ярла. Если только эти приказы не продиктованы разумом и воинской хитростью. А его решения были такими, что дружина и не хотела лучших. Пусть резвый ярл еще совсем юный, зато он храбр и умен одновременно, кивали опытные воины.

Да, в этом викинге молодой ярл начал понимать, как нужно вести за собой людей, чтобы они шли. На собственном опыте почувствовал, как можно быть твердым без обиды для остальных и когда нужно уступить и прислушаться к чужим советам, что никогда не умел делать отец.

Высоким Харальд и сейчас не вырос, а тогда — тем более, щуплый подросток едва доставал до плеча многим силачам из своей дружины. Зато он мог двигаться куда быстрее их. Не только в беге ему не было равных. В схватке на мечах, например, быстрота его клинка побеждала тяжеловесную силу противников. Так его детское прозвище Резвый стало взрослым прозвищем ярла и зазвучало уважительно…

Больше десятка зим прогудело с тех пор метелями и ветрами. Много водных дорог перемерил быстрый ярл веслами своих деревянных братьев, много славных дел совершил и много добычи взял. Удача то улыбалась ему, то посмеивалась над ним, лишая нажитого. Впрочем, без злобы, раз он до сих пор оставался жив.

Как и дед, Хаки Молчаливый, Харальд стал владетелем трех деревянных коней. Кроме «Морского дракона», он приобрел себе большой и могучий драккар «Волк», несущий на своей спине пять десятков бойцов, и скайд «Гром». Правда, «Гром» потом забрал к себе великан Эгир, что сварил в подводном котле бурю и наслал на них. Пусть. Резвый не был жадным. Легко, без трепета расставался с сокровищами. Так же легко, как брал их в бою.

За три последних года он ни разу не возвращался в свой пустынный Бигс-фиорд, продуваемый всеми ветрами сразу. А что там делать, кроме как зализывать старые раны и вспоминать за хмельным столом о былых свершениях? Да, старая родовая сокровищница постепенно наполнялась снова, в доме опять стало много жирной еды и хмельного пива. Имя ярлов Бигс-фиорда, хвала богам, перестало быть насмешливым прозвищем для дураков.

Впрочем, и тут теперь появилась забота. Чем дальше, тем больше начинало беспокоить его — кому все это оставить? И жена, и наложницы, и случайные рабыни — все почему-то рожали ему одних дочерей. Много уже девчонок в старом дедовском доме, даже слишком много… Разумеется, дочери — это тоже благословенье богов, они потом выходят замуж за героев и рожают крепких и храбрых внуков. Но они вырастают и уходят жить в другие семьи. А где сын, который будет стоять вместе с ним на качающихся досках морского дракона, всматриваясь в туманную дымку незнакомого берега? Кому в старости передать земли фиорда и родовое гнездо? Или кто из богов наложил на него такое заклятие, остаться с одними девками, иногда думал Харальд со страхом, какого никогда не знал в битвах.

Резвый никому не стал бы рассказывать, но именно это стало одной из главных причин, почему он задержался на службе у князя Добружа. Богатство — что, его можно добыть где угодно… Но вдруг с лесными наложницами получится по-другому, надеялся он. Они — колдуны, у них все по-другому. Пусть любая, самая завалящая баба родит ему мальчика, а уж он возьмет его к себе в дом, отдаст жене Ингве воспитывать, как своего, и прилюдно объявит сыном и наследником, поклялся сам себе Харальд.

Теперь князь Добруж усмехался при встречах, глядя на него. Вижу, мол, ты, конунг, любишь сладкое мясо не меньше меня. А в результате — еще две сопливые дочери пищали за бревенчатыми стенами гарда Юрича. Сына ему так и не родил никто.

Этих он не возьмет, конечно. Знать бы, чей это сглаз, кто навел порчу…

Впрочем, последнее время ярла Харальда занимали не только мысли о сыне. Появилась у него шальная мысль, залетела, как случайная птица в дымовую щель в крыше, и теперь не давала ему покоя. За то время, что провел он в этих лесах, Резвый хорошо узнал и эти земли, и этих людей, что готовы платить подати своим правителям. Богатые земли. И покорные, не зря все лесные князья зубами и когтями держались за свои владения. А чем он хуже этих сытых князей?

Набег сынов фиордов — как волна, накатится, прошумит и схлынет, рассуждал Резвый. Войско князя Добружа будет разбито, крепость Юрич открыта и беззащитна… А что, если потом остаться? Воспользоваться моментом, самому сесть князем в сильном и славном гарде Юриче… Самому собирать дань со многих здешних племен!

Может, тогда, видя его старания и богатство, которое нужно кому-то передавать, Фрейр Обильный наконец смилостивится над ним, подарит в приплод наследника. Боги Асгарда всегда благосклонны к тем, кто отважен духом и дерзок желаниями…

14

Князь Добруж, владыка града Юрича, хозяин окрестных земель, стоял на вершине деревянной башни, которую дружинники давно уже прозвали Толстой за особую мощь замшелых, положенных в основание бревен-кромлей и плавные, словно слизанные загибы восьмиугольных форм.

Толстую башню построили еще при отце, князе Добрыне. Она до сих пор была самой высокой из восьми башен, стерегущих стены и ворота Юрича. Хотя сам Добруж волей своей уже и отцовские стены расширил, и к бывшим шести башням добавил еще две. Богатство князя росло, дружина множилась, а город ширился, прирастал избами ремесленников и теремами знатных дружинников и купцов. Дальновидный князь охотно привечал возле себя, под своей рукой новых людей. Собирал в набегах на соседей не только смазливых девок, искусных мастеров с женками и приплодом с удовольствием переселял к себе. Чрезмерными податями не неволил, часто устраивал ниже по Иленю, на песчаном плесе, шумные торжища, куда, проведав про их изобилие, съезжались торговые гости из многих земель. С богатых людишек и дань можно спросить куда большую, так-то…

Князя не зря все называли рачительным хозяином. Он давно понял: гоняться за быстрой выгодой, прижимать ладонью каждую серебряную монету — значит нажить скоро, да мало. Чтобы золото-серебро само текло в сундуки, надо и не скупиться порой. Зато град Юрич богател не только с набегов и родов-данников, свои людишки тоже приносили изрядно, да и многочисленные торговые гости, проходя мимо Юрича, оставляли обильную проездную плату. Богатая сокровищница была у князя. Только он один знал, насколько она богата и где схоронены основные запасы золота-серебра…