Троецарствие - Ло Гуаньчжун

— Нет, нет! — вмешался Лю Бэй. — Чжугэ Лян — мой учитель, и я ни на минуту не могу с ним расстаться!

Лу Су настойчиво продолжал упрашивать, но Лю Бэй делал вид, что не собирается уступать. Наконец Чжугэ Лян сказал:

— А все же я просил бы вас разрешить мне поехать, господин мой. Дело очень важное!

И Лю Бэй согласился. Лу Су распрощался с ним и с Лю Ци, сел в свою лодку вместе с Чжугэ Ляном, и они отправились в Чайсан к Сунь Цюаню.

Поистине:

Лишь потому, что Чжугэ Лян на лодке маленькой отплыл,Так получилось, что Лю Бэй войска противника разбил.

Если вы не знаете, чем закончилась эта поездка, посмотрите следующую главу.

Глава сорок третья

в которой повествуется о том, как Чжугэ Лян вел словесный бой с учеными конфуцианцами, и о том, как Лу Су со всей убедительностью опроверг общее мнение

Итак, Лу Су и Чжугэ Лян распрощались с Лю Бэем и Лю Ци, сели в лодку и отправились в Чайсан. По пути они продолжали совещаться. Лу Су предупреждал Чжугэ Ляна:

— Смотрите, когда встретитесь с Сунь Цюанем, не говорите ему, что у Цао Цао много войск!

— Об этом вам беспокоиться нечего! — молвил Чжугэ Лян. — Я сам знаю, что ответить.

Лодка пристала к берегу. Лу Су устроил Чжугэ Ляна на подворье, а сам поспешил к Сунь Цюаню. Сунь Цюань в это время совещался со своими советниками, но, узнав о возвращении Лу Су, немедленно вызвал его к себе.

— Ну что? Вы узнали, как обстоят дела в Цзянся? — тут же спросил он.

— Да. Я разузнал все их планы, — ответил Лу Су. — Но прошу вас дать мне немного времени, чтобы подготовить обстоятельный доклад.

Сунь Цюань передал Лу Су бумагу, полученную от Цао Цао, и при этом сказал:

— Видите? Это прислал мне Цао Цао. Гонца его я отправил обратно и созвал совет. Но еще ничего не решено…

Лу Су стал читать послание. В нем между прочим говорилось:

«Недавно я принял повеление Сына неба покарать мятежников и направил войско в поход на юг. Лю Цзун стал моим пленником, а население округов Цзинчжоу и Сянъян покорилось мне, лишь услышав о моем приближении. Я собрал под свои знамена бесчисленное множество храбрых воинов и хотел бы вместе с вами устроить „охоту“ в Цзянся. Мы изловим Лю Бэя, поделим между собой земли и заключим союз навеки. Я буду огорчен, если вы не примете во внимание мое предложение, и посему прошу вас ответить без промедления».

— Что же вы думаете ответить? — спросил Лу Су, прочитав бумагу.

— Пока еще я не решил, — сказал Сунь Цюань.

— По-моему, благоразумнее всего было бы покориться, — вмешался в разговор Чжан Чжао. — Ведь у Цао Цао несметные полчища, и он карает всех от имени Сына неба. Отказать ему — все равно что проявить неповиновение самому императору. К тому же до сих пор от Цао Цао нас прикрывала, главным образом, великая река Янцзы. А что теперь? Цао Цао захватил Цзинчжоу, и река из препятствия превратилась в его союзника! С врагом нам все равно не справиться, и я считаю, что единственный путь сохранить мир и спокойствие — покориться!

— Да! Да! Такое предложение соответствует воле неба, — поддержали присутствующие чиновники.

Сунь Цюань задумался. Заметив это, Чжан Чжао продолжал:

— Решайтесь, господин мой! Если вы покоритесь, народ Восточного У будет жить спокойно, и все земли к югу от реки Янцзы останутся за нами.

Сунь Цюань, опустив голову, молчал. Вскоре он вышел «сменить платье». Лу Су последовал за ним. Взглянув на него, Сунь Цюань остановился.

— Что вы хотите сообщить? — спросил он.

— Я знаю, что вас одолевают сомнения, — промолвил Лу Су, — но мне хотелось бы сказать вам, что эти люди могут покориться Цао Цао, а вы — нет!

— Почему?

— Очень просто, — пояснил Лу Су. — Если мы покоримся Цао Цао, он даст нам возможность вернуться в родные места и стать чиновниками. У нас нет земель, которые мы могли бы потерять. А вы? Куда вы уйдете, если покоритесь? Предположим, вам пожалуют титул хоу. И у вас будет один конь, одна коляска да несколько слуг, и только. Разве сможете вы тогда сидеть лицом к югу и величать себя владетельным князем? Не слушайтесь своих советников: они заботятся лишь о самих себе! Вы должны обдумать план действий!

— Откровенно говоря, их рассуждения меня разочаровали, — признался Сунь Цюань. — А ваше предложение мне по душе. Само небо мне послало вас! Вот только боюсь, что нам трудно будет устоять против Цао Цао, особенно после того, как он присоединил к своим силам полчища Юань Шао и все войска округа Цзинчжоу.

— Я привез из Цзянся Чжугэ Ляна, брата вашего советника Чжугэ Цзиня. Посоветуйтесь с ним, — предложил Лу Су.

— Так господин Во-лун здесь! — воскликнул Сунь Цюань, не скрывая своей радости.

— Он отдыхает на подворье.

— Сегодня, пожалуй, поздновато приглашать его, — подумав, произнес Сунь Цюань. — Завтра я прикажу собраться всем чиновникам, и вы представите им Чжугэ Ляна. Потом вы пройдете в зал совещаний, и мы устроим совет.

Получив указания, Лу Су удалился. На следующее утро он посетил Чжугэ Ляна и сказал:

— Помните мои слова: не говорите нашему повелителю, что у Цао Цао много войск!

— Будьте спокойны, — заверил тот, — я буду действовать в соответствии с обстоятельствами и не ошибусь!

Лу Су провел Чжугэ Ляна к шатру Сунь Цюаня и представил его Чжан Чжао, Гу Юну и другим гражданским и военным чиновникам. Все присутствующие в парадных одеждах, с широкими поясами и в высоких шапках, расселись по чину. Теперь Чжугэ Лян был представлен каждому в отдельности, причем все осведомлялись о его роде и звании. После этой торжественной церемонии Чжугэ Ляна усадили на почетное место для гостей. Прекрасная внешность Чжугэ Ляна, его изящные манеры и гордая осанка произвели на Чжан Чжао глубокое впечатление.

«Человек этот, несомненно, приехал посостязаться с нами в красноречии», — подумал он и решил первым вызвать гостя на разговор.

— Мне, недостойному, приходилось слышать, — начал Чжан Чжао, — что вы, пребывая в уединении в Лунчжуне, часто сравнивали себя с прославленными мудрецами Гуань Чжуном и Ио И. Это действительно так?

— Да, в известной мере я всегда сравнивал себя с ними, — спокойно ответил Чжугэ Лян.

— Кроме того, я недавно узнал, что Лю Бэй трижды навещал вас в вашей хижине, — продолжал Чжан Чжао. — Говорят, что теперь, когда вы согласились быть его советником, он чувствует себя, как рыба в воде, и собирается отвоевать Цзинчжоу и Сянъян? Но ведь сейчас этими округами владеет Цао Цао! Вот почему я осмелился спросить вас об этом.

«Чжан Чжао — первый советник Сунь Цюаня, и если не поставить его своим ответом в затруднительное положение, вряд ли удастся тогда договориться с самим Сунь Цюанем», — подумал про себя Чжугэ Лян, и вслух произнес:

— Мне кажется, что овладеть землями, расположенными вдоль реки Хань, было так же легко, как взмахнуть рукой. Но господин мой, Лю Бэй, всегда действующий гуманно и справедливо, не пожелал захватить владения, принадлежащие человеку одного с ним рода. Однако Лю Цзун, глупый мальчишка, тайно сдался Цао Цао, поддавшись на льстивые уговоры последнего, и сам стал жертвой его коварства. Теперь вам должно быть понятно, что господин мой принял наиболее благоразумное решение — расположиться в Цзянся и выжидать.

— В таком случае слова ваши расходятся с делом! — заявил Чжан Чжао. — Ведь вы же сами сравниваете себя с Гуань Чжуном и Ио И! Неужели вы не помните, что когда Гуань Чжун служил Хуань-гуну, тот господствовал над всеми князьями и привел Поднебесную к единению? Вы не можете не знать, что Ио И поддержал ослабевшее княжество Янь и покорил более семидесяти городов княжества Ци. Это были настоящие мудрецы, которые прославили свой век! А вы? Вы жили отшельником в своей хижине, свысока смотрели на простых людей, насмехались над ними и сами ничего не делали. Но раз уж вы стали служить Лю Бэю, то можно было полагать, что это принесет народу благоденствие, что грабежи и смуты прекратятся. Ведь прежде Лю Бэй бродил с места на место, то здесь, то там захватывая города, а теперь, когда ему служите вы, все станут взирать на него с надеждой! Даже малолетние дети, и те говорят, что Лю Бэй подобен тигру, у которого выросли крылья, что вскоре Ханьский правящий дом снова начнет процветать, а род Цао Цао будет уничтожен! И все бывшие сановники императорского двора, ныне живущие в уединении, уже протирают глаза, ожидая, что спадет завеса тьмы и откроется сияние солнца и луны: народ будет спасен из пучины бедствий и возведен на хозяйскую цыновку! Так должно было произойти, но получилось наоборот! Почему, когда вы стали советником Лю Бэя, воины его побросали латы и копья и обратились в бегство, лишь заслышав о приближении армии Цао Цао? Вы не смогли помочь Лю Бяо успокоить простой народ, а его сироте-сыну защитить свои владения. Вы покинули Синье и бежали в Фаньчэн; вас разбили в Данъяне — вы бежали в Сякоу. У вас даже нет места, где приютиться! С вашим приходом дела Лю Бэя пошли еще хуже! Скажите, случалось ли такое с Гуань Чжуном и Ио И? Надеюсь, вы не прогневаетесь на меня за мои глупые слова?