Революция муравьев - Бернард Вербер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Две прохладные ручки закрыли ему глаза.
– Догадайся, кто это?
Он резко высвободился. Жена посмотрела на него с удивлением.
– Что происходит, дорогой, что-то не ладится? Ты переутомился?
– Нет. Я прозрел. Я совершенно прозрел. Я с вами зря трачу свое время. А мне нужно делать чрезвычайно важные вещи, важные не только для меня, но и для всего мира.
– Но, дорогой... – начала Синтия, встревоженно глядя на него.
Максимильен встал и громко произнес одно-единственное слово:
– Вон!
Он показал ей на дверь, глаза его налились кровью.
– Ну, если ты так хочешь... – со страхом проговорила Синтия.
А Максимильен уже хлопнул дверью кабинета и заперся с Мак-Явелем. Он запустил игру «Эволюция» с особыми параметрами. Он хотел посмотреть, что станет с цивилизацией муравьев, воспользовавшейся человеческими технологиями.
Он двинулся вперед на максимальной скорости, полностью погрузившись в игру.
Он услышал, как в глубине открылась и закрылась входная дверь, вытер лоб клетчатым платком. Уф, он избавился наконец от этих двух зануд. Компьютерам повезло, у них самок нет.
Мак-Явель вел вперед игру. За двадцать минут он прошел тысячу лет развития муравьиной цивилизации, вооруженной человеческими знаниями. Это было еще ужаснее, чем мог себе вообразить полицейский.
Он больше не останется простым наблюдателем. Он решил действовать, чего бы это ему ни стоило.
И тут же принялся за работу.
234. ПАРАДОКСАЛЬНОЕ СОЛНЦЕ
Пользуясь минутой отдыха перед возобновлением слушаний, принцесса 103-я и принц 24-й решили попытаться совокупиться в аквариуме. С самого начала процесса телевизионные софиты, словно весеннее солнце, заставляли кипеть их половые гормоны.
И свет, и жара все-таки очень возбуждают самку и самца.
В замкнутом пространстве совокупиться непросто, но, подбадриваемая всеми присутствующими муравьями, принцесса 103-я взмывает вверх и начинает чертить круги между стенками стеклянной тюрьмы.
Принц 24-й, в свою очередь, бросается за ней в погоню.
Конечно, это менее романтично, чем совокупляться в чистом небе, под деревьями, среди лесных ароматов, но оба насекомых убеждены, что для них все уже кончено. Если они не займутся любовью здесь и сейчас, они просто никогда не узнают, что это такое.
Принц 24-й летит за принцессой 103-й. Она движется слишком быстро, он не может ее догнать. Он вынужден просить ее снизить скорость.
Наконец, он на ней, он устраивается на задней части ее тела и изгибается, чтобы войти в нее. Фигура высшего пилотажа. Не так-то и просто. Отвлеченная усилиями принца, принцесса 103-я забывает про то, что они летят, и врезается в прозрачную стенку. От удара принц сваливается и вынужден начать приступ красавицы заново.
Принцесса смеялась над сложными брачными танцами Пальцев, но сейчас она предпочла бы вести себя так же, как они, и кататься по земле. Это гораздо проще, чем пытаться соединить два крошечных отростка в воздухе.
После третьей попытки, порядком уставший принц 24-й наконец входит в нее. И тут в них происходит что-то совсем новое и очень мощное. Тем более мощное, что и самец, и самка обрели пол искусственным путем.
Их усики объединяются, словно они слились в АК. Слияние тел дополняется слиянием душ.
Воображаемые картины проносятся одновременно в их крошечных головах.
Чтобы снова не наткнуться на стенку аквариума, принцесса 103-я, управляющая полетом, совершает маленькие круги в центре тюрьмы, в нескольких сантиметрах от плексигласового потолка, испещренного дырочками.
Их видения становятся более отчетливыми. Возникают они в мозгу у 103-й, которая еще помнит великие романтические сцены из «Унесенных ветром».
В этот миг для обоих насекомых любовь выражается картинами из жизни Пальцев, а не из их собственной. У бел-о-канцев есть, конечно, много легенд, но нет ни одной, похожей на «Унесенных ветром». В мирмекийском мире любовь связана только с репродуктивной функцией. Раньше, когда она еще не видела фильмов Пальцев, 103-я не рассматривала любовь как особое чувство, независимое от размножения.
Муравьи снизу смотрят на них с восхищением. Они понимают, что с ними происходит что-то необыкновенное. 10-й записывает в «мифологический феромон» свои впечатления, навеянные этим мгновением ничем не замутненной поэзии.
И вдруг наверху что-то разлаживается. Принцу 24-му плохо. Его усики странно трепещут. Сердце бьется все сильнее. Огромная красная волна чистого наслаждения и нестерпимой боли захлестывает его с головой. Ему кажется, что его бешено колотящееся сердце разрывается.
Тук... тук, тук, тук, тук, тук... тук!
Тук, тук, тук!
Судья несколько раз сухо стукнул молоточком по столу, чтобы оповестить публику о начале слушаний.
– Дамы и господа присяжные, прошу вас, займите свои места.
Судья сообщил присяжным, что муравьи, признанные разумными существами, отныне являются юридически ответственными. Следовательно, необходимо решать судьбу 103-й и ее мирмекийских товарищей.
– Я не понимаю! – закричала Жюли. – Муравей же победил!
– Да, – возразил судья, – эта победа означает, что муравьи разумны, а не то, что они невиновны. Слово обвинению.
– У меня есть вещественные доказательства, показывающие дамам и господам присяжным, до какой степени муравьи являются врагами рода человеческого. Это статья про нашествие огненных муравьев во Флориде, с которой они должны ознакомиться.
Артур встал.
– Вы забыли уточнить, каким образом огненные муравьи были остановлены. Вмешательством муравьев другого вида: соленопсис даугерри. Они умеют вырабатывать феромоны королевы огненных муравьев. Они обманывают кормящих королеву рабочих, а настоящая королева слабеет и умирает. Мораль: людям достаточно объединиться с дружественно настроенными муравьями, чтобы победить враждебные их виды...
Прокурор перебил Артура, оставив свое место и подойдя к присяжным:
– Мы не избавимся от насекомых, доверив им свои тайны. Наоборот, надо как можно быстрее уничтожить этих слишком информированных муравьев, пока они не передали свои знания остальным особям своего вида.
В аквариуме еще продолжается экстаз. Мирмекийская пара кружится все быстрее, как будто подхваченная инфернальным вихрем. Сердце принца 24-го бьется все более неровно. Тук, тук... тук... тук, тук... тук... Цвет красной волны наслаждения меняется по мере ее роста. Она постепенно становится сиреневой, фиолетовой, а затем откровенно черной.
Судья попросил прокурора закончить речь и сформулировать обвинение.
– Для подсудимых из лицея я требую тюремного заключения на шесть месяцев по обвинению в порче имущества учебного заведения и организации беспорядков в общественных местах. Для подсудимых из пирамиды я требую тюремного заключения на шесть лет по обвинению в пособничестве убийству. Принцессу 103-ю и ее пособников я обвиняю в восстании и убийстве полицейских и требую... смертной казни.
Публика ахнула. Судья почти машинально постучал молоточком.
– Я позволю себе заметить моему коллеге по обвинению, что смертная казнь давно отменена в нашей стране, – назидательно произнес он.
– Для людей, господин председатель, для людей. Я навел справки. Ничего в нашем уголовном кодексе не запрещает смертную казнь животных. Собак, которые кусают детей, усыпляют. Убивают больных бешенством лис. Да кто из нас может похвастаться тем, что ни разу не убил муравья?
Даже те, кто не был с ним согласен, признали, что общественный обвинитель прав. Кто не убивал муравьев, хотя бы по неосторожности?
– Вынеся смертный приговор принцессе 103-й и ее пособникам, мы просто выполним свой гражданский долг и совершим акт законной самозащиты, – продолжал прокурор. – Документы, захваченные в пирамиде, подтверждают: она предприняла поход против нас. Пусть природа помнит о том, что те виды животных, которые хотят уничтожить человека, в конце концов расплачиваются за это своей жизнью.
Принц 24-й поднимает усики. Принцесса 103-я чувствует и видит его, но ее наслаждение так велико и нескончаемо, что она не может отвлечься на своего партнера.
Если его захлестывает красная волна, переходящая в черноту, то она плывет в красном море, переливающемся оранжевым, светлеющем до желтого горячего оттенка. Она уже не принцесса, теперь она – королева.
А принцу 24-му все хуже и хуже.
Его давление скачет вверх. Сердце останавливается.
Давление все повышается и повышается. Вдруг он отделяется от нее, пытается взмахнуть крыльями, чтобы замедлить падение и...
Председатель дает слово защите.
Жюли призывает на помощь все свои нейроны.
– То, что здесь происходит, это не судебный процесс. Это гораздо больше. Это представившаяся нам уникальная возможность понять логику не человеческого мышления. Если мы не договоримся с муравьями, этими внутрипланетянами, как можем мы надеяться однажды понять инопланетян?
