На исходе алого заката (СИ) - Джолос Анна

— Мммм…

— Чёрт, — наблюдаю за тем, как приоткрываются её пухлые губы, выпуская самый лучший звук на земле.

И я ловлю кайф уже только оттого, что ей хорошо.

Она стонет. Негромко. Сладострастно. Чувственно. Так, что впору рехнуться…

— Да, моя девочка, ещё…

Сжимает пальцами простынь, выгибается навстречу, отдаваясь мне… И я едва сам не кончаю, когда её тело сводит судорогой.

Ловлю ртом её стон. Страстно целую, сжимая в своих руках. Она извивается подо мной, отзываясь на каждое движение, и моей выдержке приходит конец… Особенно когда она сама начинает расстёгивать молнию на моих джинсах.

Избавляюсь от них и возвращаюсь к девчонке. Покрываю желанное тело поцелуями. Каждый сантиметр гладкой, бархатной кожи. Влечение к ней настолько сильно, что я в какой-то момент вообще себя не контролирую. Не замечаю, как напряглась. Не придаю значения испугу, промелькнувшему в её подёрнутых дымкой глазах. Ни черта не замечаю, одурманенный навязчивой идеей оказаться в ней…

Всё настолько ярко и остро, что взрывается мозг.

Влажно и до невозможного тесно. Какого…

— Джен, — тяжело дыша, останавливаюсь, ощущая, как бешено барабанит о рёбра сердце.

Не может этого быть… Чтоб мне сдохнуть кретину…

— Всё в порядке, — она вся дрожит, но касается маленькой ладошкой моей щеки и смотрит на меня так, что сердце обливается горячей кровью. — Я хочу тебя. Не останавливайся, пожалуйста…

Глава 48 Дженнифер

Ночь. Приглушённый свет торшера. Мы сгораем в объятиях друг друга. Дождь барабанит по стеклу, усиливаясь с каждой минутой.

Тело прошибает озноб. В какой-то момент, несмотря на то, что от жарких поцелуев Рида голова совсем не соображает, мне становится страшно.

Страшно вспоминать тот далёкий день шестилетней давности и человека, который забрал у меня то, что не должно было ему принадлежать…

— Ммм, — я закрываю глаза, и с губ слетает резкий выдох, когда мы с Ридом становимся одним целым.

Считаю про себя до пяти.

Я и Он. Всё хорошо Дженнифер. Всё, как ты мечтала. Это Рид… Твой Рид.

Распахиваю глаза, натыкаясь на его внимательный взгляд.

Я — не девственница, «благодаря» своему отчиму, но у меня ведь никого не было… Ни «до», ни «после». Думаю, он чувствует. И для меня… это действительно важно.

— Джен, — брови сходятся на переносице. Смотрит на меня растеряно и останавливается, чтобы дать возможность привыкнуть к тем ощущениям, которые я испытываю.

Протягиваю ладонь. Глажу пальцами его небритую скулу.

— Всё в порядке, — сглатываю, пытаясь унять дрожь и тону в его глазах. — Я хочу тебя. Не останавливайся, пожалуйста.

— Ты…

Я приподнимаюсь на локтях и целую его губы. Смело. Дерзко. Откровенно.

Мне нужно избавиться от тех отвратительных картинок, которые мучают меня по ночам все эти годы.

Я хочу закрасить тот день яркими красками.

Я хочу забыть.

Хочу забыться.

И могу сделать это только с этим парнем. Только с Ним…

Обнимаю широкие плечи и прижимаюсь возбуждённой грудью к его обнажённому торсу. Рид шумно выдыхает мне в рот, когда наши тела соприкасаются кожа к коже. Его пальцы путаются в моих волосах, притягивают затылок ещё ближе. И, похоже, стоп — кран всё-таки срывает…

Он двигается во мне. Тяжело дышит. Прикрывает глаза.

— Джен, — произносит пылко, опаляя горячим дыханием губы.

Вжимает своим крепким телом в мягкий матрас, и меня всё больше и больше отпускает… Я не чувствую первоначального дискомфорта и страха, сковывающего железными цепями, тоже…

Отклоняется чуть назад. Смотрит на меня. Прожигая взглядом. До пепла.

И я думаю лишь о том, что это — точно навсегда. Неправильная. Больная. Сумасшедшая. Безграничная. Моя любовь к нему.

— Всё… нормально? — спрашивает обеспокоенно.

Киваю.

Гладит чуть шершавыми пальцами мои влажные губы, жадно наблюдая за тем, что делает. Тут же припадает к шее. Прикусывает нежную кожу, проходится по ней языком, ласкает. Отчаянно исследует руками моё тело, заставляя выгибаться ему навстречу. Бесстыдно просить его прикосновений ещё и ещё. Потому что мне мало.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Накрывает ладонью полушарие груди. Сжимает, и я слышу свой непроизвольный стон будто со стороны.

— Джен… — поднимает голову, и мои глаза снова попадают в плен, теряясь в глубине потемневших и увеличившихся зрачков.

Это его «Джен» звучит так по особенному… Оно прожигает дыру в моём сердце и распускает тепло по венам-проводникам.

Запускаю пальцы в мягкие волосы, и с губ срывается пошлое «да — а — а», когда его движения становятся резче и амплитуднее.

Капельки пота на лбу, где залегла несуществующая морщинка.

Глаза в глаза.

Так много хочется сказать. Но позже. Сейчас мы говорим на языке прикосновений: руки и ноги сплетены, губы неистово ласкают друг друга. Желание накрывает разрушительным цунами.

Наши сердца стучат так гулко… Будто хотят выбраться наружу. Словно им недостаточно того, что происходит.

Он всё же сдерживает себя, я чувствую. Борется с собой, не хочет причинить мне боль и наверняка тоже вспоминает тот день.

Я знаю… то, что происходит между нами — не просто секс. Это нечто большее. Для меня. Для Него. Для нас обоих. Это нечто, оставляющее внутри чувство единения и целостности. Чувство, которое обнажает то, что мы испытываем по отношению к друг другу.

— Мне ***дец как хорошо…

Это его тихое признание будоражит и осыпается мелкими мурашками на моей коже.

Кровь кипит, всё так остро. Ярко. Волнительно.

Я обхватываю его ногами, желая быть ещё ближе. Он в ответ грубо и не сдерживаясь, целует мою шею. Оставляет засос, и я опять не могу молчать…

— Рииид, — выдыхаю рвано, ощущая, как там, внизу живота волна возбуждения отзывается сладкой судорогой.

— Чёрт… малыш, — его тоже трясёт.

Веду ладонями вдоль лопаток, наслаждаясь тем, как под ними перекатываются сильные мышцы.

— Я так тебя ждала… — шепчу едва слышно в тот момент, когда он, сорвавшись, толкается в меня так глубоко и резко, что дыхание перехватывает.

Но как же это приятно… принадлежать ему.

Его пальцы снова соскальзывают вниз. Дразнят. Разжигая искры. А его откровенный взгляд — пробирает до трепета и дрожи.

Всё вокруг исчезает. Растворяется. Есть только Мы, и наслаждение, одно на двоих растекающееся обжигающей лавой по артериям. Наши обнажённые тела словно в огне. Сердца бьются в унисон. Так часто, как будто вот-вот остановятся.

Я отчаянно вдыхаю ртом воздух, когда меня захлёстывает волна наслаждения, пронизывающего каждую клеточку моего существа.

— Малыш… не могу больше… ты такая тесная…

Его скулы напрягаются, и я запоминаю каждую чёрточку красивого, мужественного лица. Каждую эмоцию, отражающуюся на нём.

Настоящую. Неподдельную. Искреннюю.

Тормоза отказывают. Вбивается размашистыми движениями. Я судорожно цепляюсь за его плечи.

Глубже. Сильнее.

Он выдаёт целый поток непечатных слов, в последний момент выходит и, запрокидывая назад голову, хрипло стонет.

Воздух со свистом покидает его лёгкие.

Я замираю, наблюдая за тем, как он ловит своё удовольствие.

Несколько секунд спустя смотрит на мой «пострадавший» живот. Его грудь тяжело вздымается, пульс частит. Поднимает на меня безумный, расфокусированный взгляд. Я смущённо закусываю губу и даже дышать перестаю. Его глаза так лихорадочно блестят. Приятно осознавать, что нас таких сумасшедших двое. Повёрнутых на всю больную голову…

Нежно касается пальцами щеки, оставляет на губах трепетный поцелуй, но потом до сладкой боли, до хруста в тонких косточках сжимает в объятиях. — Ты только моя, Джен, слышишь?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Только Твоя, Ты прав…

Я не знаю почему, но на глазах наворачиваются слёзы. Наверное, от того, что я просто очень счастлива. Счастлива быть с ним сейчас. Не мучиться сомнениями. Не грызть себя извечным чувством вины. Ведь всё, наконец-то, кажется таким правильным…