Особенности обучения диких котов (СИ) - Кальк Салма

- Я думаю, что мы и у меня соберёмся, - встрепенулся Луи де Роган.

- У вас, Луи, будет грандиозное празднество, как то вам и положено, - кивнул де ла Мотт. – А наш дом – для камерной встречи, подобной вот этой. Договорились?

Договорились. Пили, желали удачи Арианне и фестивалю, говорили о дипломниках и прогульщиках, и немного о политике.

Сейчас прорвались, и дальше прорвёмся.

71. Улыбка профессора

Леон ходил по славному городу Лиму с разинутым ртом.

Он вырос в Авиньоне, там тоже есть историческая часть города, и немалая, но здесь всё выглядело совершенно иначе. Будто это не старинные дома в современном городе, а вот прямо как оно было давным-давно!

Нет, и здесь тоже встречались современные дома, но – где-то там, а в центре города время будто остановилось, и ты не знаешь, какой год сейчас, и какой день. Мостовые вымощены булыжником бог весть когда, и машинам нет хода в старый город. Таверны открыты и зазывают голодных. Продавцы сувениров про короля Анри и его эпоху встречаются на каждом шагу, и одеты тоже в старинное.

Студентам Академии дали восемь дней выходных – небывалое дело. Правда, почти все преподаватели задали заданий на эти дни, которые нужно было выполнить здесь. По истории написать работу о короле Анри и его времени. И для облегчения той работы позавчера их всей толпой водили на экскурсию по городу, а вчера – в Лимейский замок. Посмотреть на резиденцию королевской фамилии оказалось любопытно – вот это домище, там нужна орава людей только для того, чтобы содержать это всё в порядке. Но отец Жиля как-то справлялся. Сам Жиль не пошёл на экскурсию, сказал, что и так там всё знает, и вообще у него репетиция.

Были ещё и другие предметы. По древнеимперскому языку задали перевести текст. По истории магии – найти несколько точек в городе, памятных именно в магическом плане, и рассказать о них. И многие предметники тоже назадавали – Анна, скажем, искала в городе фонтаны, отмечала их на плане и записывала что-то про подачу воды в те фонтаны. А боевикам задали чуть ли не ходить и за порядком приглядывать – там, где оказались.

Кто-то всё делал прямо по ходу, кто-то оставлял на последний момент. Многие старшекурсники вообще были заняты на фестивале – весь прикладной факультет, они если не участвуют, то работают там где-то, и частично менталисты. Леон с изумлением узнал, что менталисты-первокурсники тоже при деле, их посадили работать прямо с момента регистрации. Хорошо быть некромантом!

Они бродили по городу – с Грейс, Антуаном, Дионом и братьями де Риньи. Ансельм выздоровел, и изрядно получил от профессора. Первую часть волшебной нахлобучки они наблюдали все – прямо на паре. Профессор говорил со всей возможной любезностью, что если Ансельму надоело жить, то есть более быстрые и безболезненные способы отправиться в мир иной и принести ещё попутно пользу человечеству. И если Ансельм не оставил этой мысли, то пусть он скажет, и они подумают, как это организовать. А потом ещё велел ему остаться вместе с Анатолем, и говорил с ними отдельно, и после того разговора близнецы ходили тише воды, ниже травы. Леон подумал, что, наверное, не хочет знать, что такого сказал им профессор. Потому что это было что-то очень впечатляющее, судя по всему.

Иногда братцы де Риньи куда-то сбегали, а к ним присоединялась Анна. Анна выглядела странно в последнее время – не злилась, не фыркала, не капризничала, не задирала нос. Молчала, смотрела хмуро, отвечала односложно. Как будто всё время о чём-то думала. Но на расспросы не отвечала. Ну и ладно, человек имеет право подумать.

Вообще всё это началось после того, как приехала из-за океана её мать, и она несколько раз съездила в гости. А потом ездить перестала, хотя родня вроде бы домой ещё не вернулась. Поссорились? Вроде, её тамошняя родня – простецы, но они ж и раньше были простецами? И знали, что Анна – маг? Ладно, образуется.

Они сходили компанией на открытие фестиваля – это было нереально красиво и здорово. Сначала – все, кто участник, шли шествием по старому городу, в костюмах, с трубами флагами и барабанами, кто-то даже на коне. У обоих де ла Моттов, которые шли в колонне участников от Академии, были совершенно счастливые лица, а все остальные махали им снаружи колонны.

А потом были всякие необыкновенно красивые световые и звуковые эффекты, и все маги кидали в воздух светящиеся шарики, и Леон тоже присоединился. И торжественные речи – от профессора Саважа, и от профессора Гобер, декана прикладников, и от профессора де ла Мотта, и от принца Рогана, отца Жиля. А вёл программу, подумать только, господин Кариньян – да как он только не боится выходить на такую толпу и так ловко с ней управляться? Потому что, ну, Леон бы язык проглотил, доведись до него. А господин Рене – отлично себя чувствует и улыбается.

И ещё в тот день был спектакль – от Королевской оперы и прикладного факультета, заводной мюзикл. А потом – танцы на площади до рассвета. Ух, они там набегались, и напелись, и наорались, и пили что-то, и ели, и как же это оказалось здорово!

А наутро спали долго. Поселили их в большой студенческой гостинице – оказывается, в Лим приезжает прорва туристов, и не только на фестиваль, а просто так, и гостиниц много. Конечно, комнаты на много человек, и удобства минимальны, ну да они всё равно целыми днями бродят по городу, а в гостинице только ночуют.

И вот они бродили втроём, с Грейс и Анной, и рассматривали сувениры на прилавках. Анна с господином де Котелем жила в гостинице, мама должна была приехать к ним туда – но в пятницу днём. Леона тоже звали, но он решил, что толпой веселее, и так оно и оказалось.

Они обсуждали прилавок букиниста – некоторые книги там прямо невероятные. Старинные, рукописные, с яркими детальными иллюстрациями.

- Ну что, юные маги, смотрите, выбирайте. Глядишь – и пригодится, - подсмеивался продавец, маг-стихийник почтенного возраста. – Некоторые из этих книг существуют в единственном на весь мир экземпляре!

- Вот такая есть у нас в библиотеке, - Грейс с осторожностью взяла в руки том на древнеимперском.

- Сочинение почтенного Дамиано Велассио, существует всего восемь копий. Одна принадлежит Саважам, одну кардинал Вьевилль подарил библиотеке Академии, ещё одна уехала на Север, за пролив, одна осталась в библиотеке Академии Фаро. И вот перед вами – одна из оставшихся.

- Точно, за пролив, в Торнхилл, - кивнула Грейс. – И в нашей книге есть дарственная надпись от автора госпоже Кэтрин Торнхилл, графине де Риньи, нашей прародительнице.

- Что, ты тоже из де Риньи? – изумилась Анна.

- У нас общий предок, - пожала плечами Грейс. - Его старший сын стал лордом Торнхиллом, а второй – графом де Риньи, так вышло. Потому что граф был послом у нас, и женился на леди Торнхилл, а она оставалась последней представительницей своей семьи. И королева распорядилась, чтобы её сын унаследовал Торнхилл.

А Леон восхитился – надо же, жизнь среди живой истории.

- Смотри, это же Глист Шеню! – раздалось вдруг из-за спины. – Что это у него с головой, а? Почему она с одного боку розовая? Он, наверное, больной? И заразный? А почему его пускают к людям?

Леон похолодел. Вот только не хватало!

Эти двое, Дидье и Феру, учились с ним в одном классе в школе. И ладно бы простецы какие, так нет же, маги. Дидье вроде воздушник, а Феру – водник. В школе Леон никак не умел оценить силу другого мага, а сейчас легко ощутил, что наглости там намного больше, чем силы. И вообще, что они делали весь этот год? И что делают сейчас? Приехали, как туристы? Они свободны, у них нет ни учёбы, ни работы?

Что делать-то? Обернуться? Это у Саважа всегда готов ответ ну хоть на что, или у Флинна, или вот ещё близнецы де Риньи тоже за словом в карман не лезут. А профессор только улыбнётся – и уже не надо ничего говорить, и так всё понятно.

Леон обернулся – ну да, стоят оба, ухмыляются. Ох, как захотелось пугануть обоих, будто снова в школе, и провалиться в тени! Но люди же вокруг!