Злые игры. Книга 1 - Пенни Винченци

— Конечно, — согласилась Шарлотта.

— Просто загадка. Ну что ж, надеюсь, я вам помог хоть в чем-то, как вам кажется?

— Пожалуй, да. Извините меня, вы, наверное, приняли меня за сумасшедшую. — Шарлотта постепенно восстанавливала самоконтроль и свою уверенную манеру держаться. — Знаете, это один из тех кончиков, которые никак не удается поймать, и иногда это действительно способно привести в отчаяние. Э-э… а чем занимается ваш брат?

— Похоже, он вас здорово заинтересовал!

— Простите, я не хочу быть навязчивой…

— Не за что извиняться. Чарли — адвокат. Его контора находится рядом с Флит-стрит. Я дам вам его телефон. Но, как я сказал, до сентября его не будет. Впрочем, как я понимаю, дело ведь не очень спешное?

— Нет, не спешное, — улыбнулась Шарлотта. — Совсем не спешное. И огромное вам спасибо. Вы мне очень помогли.

Только много часов спустя, когда она лежала, уставившись в темноту, и все еще пыталась убедить себя, насколько маловероятно, что некий ничем не примечательный мистер Сейнт-Маллин может иметь с ней нечто общее, — только тогда до нее в полной мере дошло все значение того, что человека этого зовут Чарльз.

— Господи, — проговорила она вслух, — неужели же тут что-то есть или это просто невероятное совпадение?

Однако Господь явно считал, что сегодня Он уже сделал для нее вполне достаточно, и не дал ответа.

«Уважаемый мистер Сейнт-Маллин», — написала она. Это был уже четвертый вариант начала. «Пожалуйста, простите меня за то, что я к вам обращаюсь…» В четвертый раз она скомкала листок бумаги и швырнула его в корзину. «Обращаюсь…» — ну и что дальше? «…Но я думаю, что вы, возможно, мой отец. Но я думаю, что у вас был роман с моей матерью. Но мне очень нужно с вами встретиться. Но мне интересно посмотреть, как вы выглядите. Но…»

— Черт, — выругалась она, — черт, черт и черт. — Нет, это все не годилось: письмо не сработает. Проще позвонить по телефону.

Шарлотта подняла трубку, набрала номер: она уже помнила его наизусть.

— Пожалуйста, могу я поговорить с мистером Сейнт-Маллином?

— Кто его спрашивает? — Голос был усталый и сдержанно-сухой.

— Меня зовут Уэллес. Леди Шарлотта Уэллес. Э-э… дочь Вирджинии Кейтерхэм.

— Одну минуту, пожалуйста.

В трубке наступила тишина, долгая тишина; интересно, подумала Шарлотта, что я сейчас ему скажу: «Здравствуйте, не могли бы мы встретиться и поговорить о моей матери… Здравствуйте, мое имя, возможно, ничего вам не говорит, но… Доброе утро, мистер Сейнт-Маллин, это говорит голос из вашего прошлого». Нет, стоп, у меня же что-то было, я ведь заготовила эту фразу, как же она звучала… ах да, вот она: «Мистер Сейнт-Маллин, не помните ли вы мою мать и не встречались ли вы с ней много лет назад?»

Она услышала в трубке щелчок, означавший, что ее соединяют, и облизала пересохшие губы. Ну вот он, этот момент. Теперь только бы не провалить все с треском. В трубке послышался голос: низкий, очень красивый, звучный, поставленный даже лучше, чем у его брата.

— Это Шарлотта? Дочь Вирджинии? Как чудесно! Я очень много думал все эти годы о вас и о ней. Вы бы не согласились встретиться и пообедать вместе? Мне страшно хочется на вас посмотреть.

— Да, конечно, — ответила она. — С удовольствием. Больше всего на свете мне бы хотелось именно этого.

Глава 20

Вирджиния, 1960–1961

— Да, конечно, — ответила она. — С удовольствием. Больше всего на свете мне бы хотелось именно этого.

Стоило столько времени терпеть этот ужасный вечер, чтобы услышать от Вирджинии Кейтерхэм такие слова.

Чарльз не хотел идти на этот коктейль. В последнее время он страшно много занимался, очень устал, собирался уехать на выходные из города, и стоять два часа подряд, держа в руке бокал теплого джина с тоником и стараясь перекричать галдящую толпу, — нет, уж этого-то он хотел сейчас меньше всего!

Но коктейль устраивал его наставник, выразивший очень настойчивое пожелание, чтобы он там присутствовал, и Чарльз понимал, что у него нет абсолютно никакого выбора.

Поэтому в половине шестого вечера в туалете юридической фирмы Лайонела Крейга, в которой он работал, Чарльз переоделся в чистую, чуть менее поношенную рубашку, перезавязал галстук (и понял, что лучше бы он этого не делал, потому что с узлом, завязанным на новом месте, галстук стал выглядеть еще более грязным и заношенным, чем казался до этого), почистил ботинки, потерев ими по очереди о брючину другой ноги, причесал довольно непокорные темные волосы (в очередной раз подумав о том, где ему взять три шиллинга на стрижку, отвечающую вкусам Лайонела Крейга, — тот уже неоднократно намекал на это Чарльзу) и вышел на Чэнсери-лейн, а с нее на Стрэнд, где и стал тоскливо дожидаться одиннадцатого автобуса. Сам Лайонел Крейг уехал из конторы в своем «роллс-ройсе» полчаса тому назад; ему, разумеется, и в голову не пришло предложить подвезти своего нищенствующего молодого стажера.

Движение было ужасающее; только почти уже без четверти семь автобус наконец выбрался из пробок и с трудом свернул на Слоан-сквер. Чарльз соскочил, не дожидаясь, пока автобус остановится полностью, и лихорадочно устремился вперед по Слоан-стрит, взлетел галопом по ступенькам внушительного особняка и нажал кнопку звонка. Дверь дома Лайонела Крейга открыла горничная, одетая в черное платье; она впустила Чарльза, заметив ему, что прием уже почти заканчивается; и, на ходу приглаживая всклокоченные ветром волосы и стараясь ввести в какое-то подобие нормы запыхавшееся дыхание, он небрежно, как ни в чем не бывало вошел в гостиную. Неподалеку от двери стояла Барбара Крейг; это была очень крупная, производившая внушительное впечатление женщина с такой объемистой грудью (в тот вечер упакованной в красные кружева), что на нее можно было бы что-нибудь поставить, как на полку, с безукоризненно уложенными волнами седых, отливающих металлическим блеском волос и со строгим, но приятным лицом.

— А, мистер Сейнт-Маллин, — приветливо обратилась она. — Как жаль, что вы так поздно, все канапе уже съели. — Чарльз ей нравился, он был очень красив, с этой своей копной темных волос и синими глазами, и она сочувствовала ему, потому что он был так худ и столь очевидно беден.

— Простите, миссис Крейг, — проговорил он, — автобуса долго не было. — Он все еще не до конца отдышался.

— Да, они очень плохо ходят, я знаю. — Она сочувственно потрепала его по руке. — Мой тоже очень часто опаздывает. Так, давайте мы возьмем вам что-нибудь выпить. Джервис, принесите-ка сюда поднос, пожалуйста. Ну, что бы вы хотели? Здесь все как обычно. Я бы посоветовала вот этот коктейль, «шипучий», он очень приятный, а кроме того, в нем как-то по-особому полно ощущаешь прелесть шампанского.