Не мир принес - Юрий Манов

— А ему и не надо цепляться, три метра для него так, пустяк.

— «Ему»? Вы кого-то подозреваете? — удивленно спросил прокурорский.

Белов отошел от окна и сел в кресло, рана неожиданно дала о себе знать, отдавшись волной боли во всей спине. Он помассировал плечо и спросил:

— Скажите, коллега, вы верите в оборотней?

Белов лихорадочно перелистывал сценарий, Галина распечатала ему файл с дискеты Домбровского на обычном принтере без указания страниц, поэтому он часто сбивался, то и дело заново перечитывая отрывки и целые страницы: «…зверь шел, выбирая дорогу по одному ему известным приметам. Он знал, что сейчас весь мир против него, только луна и его страсть — вот его союзники. Страсть, которая вела его уже многие годы, века, тысячелетия. Если бы она могла знать, догадаться, какая она древняя, какая она могучая, его страсть, сколько неземных наслаждений она сулит ей и ему. Она не сможет снова отвергнуть его, нет, не сможет, он просто этого не переживет»…

Часы на стене заскрипели и глухо начали отбивать удары: раз, два, три… одиннадцать. Пора. У Галины закончилась смена и, если повезет с маршруткой, через двадцать минут она будет на остановке. Белов с сожалением отложил сценарий и накинул куртку.

— Ванька, спать! — сказал он строго, стукнув кулаком в стенку детской комнаты. — И так уже лишний час играешь, все мамке расскажу!

Угроза возымела действие, тут же характерные вопли убиваемых монстров стихли — послушный мальчик выключил компьютер, а скрип дивана сообщил, что Ванечка поспешно забрался под одеяло.

Дик-джуниор, виляя хвостом, попытался лизнуть его в руку, но Белов решительно уклонился от телячьих нежностей и открыл калитку.

Галина приехала только через сорок минут, она вышла из троллейбуса и остановилась, оглядываясь по сторонам. Белов уже хотел было по традиции подкрасться к ней и как-нибудь пошутить, когда заметил, что глаза у Галины мокрые от слез.

— Что случилось, Галь? — спросил он, беря ее за руки.

Видимо, Галина долго крепилась, потому что, едва увидев Белова, она дала волю чувствам и расплакалась у него на руках.

— Вот сволочи, ну откуда только такие берутся?!.

Оказалось, что под самый конец смены к ним в отделение привезли тяжелого больного с аварии, требовалась срочная операция. Они снова переоделись, оставив свои вещи в ординаторской, и когда вернулись, оказалось, что из большой металлической коробки для инструментов, куда они складывали свои вещи, все исчезло: кольца, браслеты, цепочки, что сняли с себя ассистенты перед операцией, даже часы «Сейко», что подарили врачу японские коллеги во время последнего визита. В том числе и Галин перстень с изумрудом.

— Менты сказали, что знают, кто это смог сделать, и сразу домой к ней поехали, — всхлипывая, рассказывала Галина по пути домой, — представляешь, Наташка Терентьева, практикантка из медучилища, друг у нее еще есть, помнишь, я тебе рассказывала, лохматый такой, на наркомана похож. У нее как раз тоже смена кончалась, и ключи были от ординаторской, вот она и… А больше некому, ее мать сказала, что она домой не возвращалась, милиционеры к ее другу поехали, он где-то на низах живет. Ну надо же, сучка какая, а мы еще ее подкармливали, вещи почти неношеные дарили, я ей сумку польскую из натуральной кожи отдала… Как же она торк завтра переживет, или тоже звериной породы.

«…и тогда детектив Уайт почувствовал, как свет полной луны наполняет все его тело, даже не тело, а всю его сущность огромной силой, мощью и желанием. Жгучим, непреодолимым желанием. Он понял, что напрасно сидел в засаде ночи напролет, напрасно ждал, потому что зверь все равно не пришел бы, он просто не мог прийти. Потому что зверь — внутри него, зверь — он сам… Зверь оказался хитрей, он умел прятаться и столько времени заставлял Уайта выслеживать… самого себя.

Уайт стоял перед зеркалом и с ужасом наблюдал, как лицо его вытягивается в звериную морду, как растут клыки, заставляя его стонать от боли, как бугрятся мышцы, растягивая кожу, покрывающуюся густой курчавой шерстью. Но самое ужасное было не в чудовищной боли, а в том, что зверь вытеснял сознание Уайта из его тела, овладевал телом, и уже не детектив Уайт поднимал руку, а зверь торжествующе поднимал лапу, любуясь блеском острейших когтей…

И тогда Ненси, увидев изменения в облике своего возлюбленного, в ужасе закричала, а зверь торжествующе повернулся к ней во всей красе могучего хищника.

— Джонни, Джонни, опомнись, — вскричала Ненси, протягивая к нему руки, — ты же сильней, Джонни, ты должен сопротивляться! Я люблю тебя, Джонни, только вернись скорей!

— Поздно, — торжествующе прорычал зверь, — Джонни больше нет и не будет, он — жалкий слабак, теперь ты только моя!..

— Барсик, бросай ты эту лабуду читать, гаси свет, — сказала Галина, сладко зевая и обнимая Белова за плечо. — Луна-то какая, с такой луной можно и без света читать.

Белов отложил сценарий и дернул за шнур ночника, Галина нежно обняла его поперек груди и потерлась подбородком о его плечо. Какая же она свежая, милая, сладкая, желанная.

— Соскучился, Барсик? Ну подожди, милый, — прошептала она, — я ночнушку сниму, а то ведь опять проснусь с шарфиком на шее, хулиган ты этакий, агрессор сексуальный…

Утомившись от любовных ласк, Галина заснула, уткнувшись Белову в плечо, а он лежал с открытыми глазами и смотрел в окно на полную луну. Действительно, луна сегодня была на редкость хороша, самый пик полнолуния, даже невооруженным глазом хорошо были видны ее океаны и моря, никогда не знавшие воды. Странно, что ничего подобного он раньше не замечал. И звуки, оказывается, насколько богата звуками ночь. Вот где-то вдалеке прогрохотал товарняк, вот захрустел коробкой передач при подъеме на мост поздний таксист-левак, вот тявкнула во сне собака в будке, наверное, ей привиделся давний недруг — соседский кот. И запахи, запахи вокруг, миллион запахов: запах крахмального белья на постели и свежих наволочек, запах легких Галиных духов, запах сушащейся рыбы, что привез Коля с последней рыбалки, запах химикатов из набора «Юный химик», что подарил он сегодня Ванечке, запах Дика-Джуниора, которого давно пора помыть, запах от большой говяжьей кости, что Дик заныкал под крыльцом дома на черный день…

Белов снова глянул в окно и вспомнил прошедший день и очерченный мелом силуэт Домбровского на полу. Господи, ну кто же мог этого старичка порешить, кому он мешал? «Ограбление? А что у него грабить? Ну, может, с виду он и выглядел богатой добычей, но, кроме карточек кредитных, у него и наличных-то почти не было, из всех вещей один кейс да ноутбук. Может, они охотились именно за ним? Тогда зачем было компьютер разбивать? Он, поди, тысячи две американских денег стоит. Может, преступник решил скрыться через крышу и уронил, когда через балкон забирался? Чертовщина какая-то. Хорошо хоть, что у него алиби стопроцентное, а то бы затаскали коллеги прокурорские…